Екатерина Трифонова
Призывы не забывать об освобождении – часть воспитательной работы в местах не столь отдаленных. Фото РИА Новости
В Рязани прошла конференция ФСИН по социальной, воспитательной и психологической работе за решеткой. А Минюст подготовил проект приказа о порядке пробации – мер по ресоциализации заключенных перед освобождением и после него. Механизм вводится в действие в 2024–2025 годах, но в ведомстве уже рапортуют о первых достижениях. Эксперты согласны с тем, что на бумаге позитивных изменений немало, но напоминают о почти утраченном независимом контроле над уголовно-исполнительной системой (УИС).
Минюст РФ опубликовал для обсуждения проект приказа, устанавливающего механизм пробации в отношении осужденных и уже освободившихся из мест лишения свободы граждан. Это должно помочь им адаптироваться в обществе, то есть ресоциализироваться, чтобы не срываться в рецидивы.
По статистике 44% бывших заключенных возвращаются за решетку.
Воспитательную, социальную и психологическую работу с осужденными как раз и обсуждали 14–15 ноября на конференции ФСИН, прошедшей в рамках VI Международного пенитенциарного форума «Преступление, наказание, исправление» в стенах ведомственной Академии права и управления. Тюремная наука готова вооружать сотрудников самыми современными методами – вплоть до гипнотических практик. Сами тюремщики высказали свои соображения о наиболее эффективных подходах. Но прозвучали и проблемы, например низкий уровень подготовки персонала исправительных учреждений, текучесть кадров.
Что касается службы пробации, то в нее предлагается добавить как, к примеру, духовное наставничество, так и, скажем, профилактику националистических и экстремистских убеждений. В соответствии с законом контингенту системы пробации обещают способствовать трудоустройству и образованию, оказывать медицинскую помощь и юридическую поддержку, а также подыскивать жилье. И сейчас ФСИН занимается выявлением кадров, готовых работать в пробации, а они «должны делать все, чтобы освободившийся из мест лишения свободы человек больше не оставался один на один с трудными жизненными обстоятельствами, смог наладить законопослушную жизнь, вернуть социальные навыки и получить работу».
До конца этого года примерно 3 тыс. сотрудников уже пройдут соответствующее обучение, кроме того, подсчитано и количество заключенных, нуждающихся в пробации, – это где-то 80 тыс. человек. Из них около 3 тыс. уже подписали согласие на ресоциализацию, в основном рассчитывая на помощь в трудоустройстве и получении медицинских услуг, включая страховку и лечение. Напомним, однако, что механизмы пробации для тех, кто только готовится к освобождению, применяются с 1 января 2024 года, для тех же, кто уже освободился, – лишь с 2025 года в виде так называемой постпенитенциарной пробации.
Судя по проекту приказа Минюста, предусматривается, в частности, возможность получения осужденными среднего профобразования по программам подготовки квалифицированных рабочих. И подготовку гражданина к освобождению, то есть подбор в отношении него мер пробации, администрация учреждения должна начинать в срок не позднее девяти месяцев до выхода из-за решетки. За счет федерального бюджета предполагается наделять отбывших наказание правом бесплатного проезда к месту жительства, продуктами питания или деньгами на дорогу, необходимой по сезону одеждой.
Как сказал «НГ» член президентского Совета по правам человека Александр Брод, проект Минюста сопровождается многостраничными приложениями, которые еще потребуют длительного изучения, но важно уже то, что приказ выставлен на обсуждение. «Бегло взглянув на приложения, понимаешь масштаб задач, которые предстоит решать институту пробации. И нужно, чтобы он не пошел по пути бюрократии и формализма, не потерял доверия в обществе», – пояснил эксперт. По его словам, конечно, возникает много вопросов по реализации механизмов пробации. «Прежде всего о том, насколько гибкой, динамичной, гуманной и профессиональной будет и сама система, и действующие в ней специалисты. Сформированы ли кадры, смогут ли выстроить продуктивные контакты с социально ориентированными НКО, психологами, юристами, медиками, соцслужбами? Насколько качественными будут предоставляемые услуги, как измерять их эффективность, будут ли они доступны для общественного контроля? Некоторые из этих вопросов намерен задать на ближайшем Общественном совете ФСИН руководителям ведомства», – подчеркнул Брод.
Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников прежде всего удивился, что тюремщики уже сейчас подписывают соглашения с заключенными, то есть до принятия соответствующих нормативных актов. По его словам, на ресоциализацию заключенных, насколько ему известно, выделено госфинансирование, однако так и не ясно, насколько его хватит. Инициативы, которые прописаны в приказе, выглядят «положительными и хорошо выверенными», основная проблема, как всегда, будет с правоприменением. «На бумаге пока все гладко, но, думаю, на местах будет иначе. Ситуация, чтобы пенитенциарные чиновники повсеместно занимались и психологической помощью, и адаптацией заключенных, и соблюдали их права, и устраивали на работу – все это в нынешних реалиях выглядит фантастически. И, в частности, возможны возникнуть проблемы с контролем над реализацией новаций, поскольку, по мнению Мельникова, ФСИН должным образом не контролируется ни активностью общественных наблюдателей, ни эффективностью прокурорских проверок. «Есть надежда, что пробация сработает хотя бы для какого-то числа осужденных, на которых будут пытаться продемонстрировать работоспособность всей системы. Но маловероятно, чтобы это оказалось плюсом для большинства. Слабо верится, что на местах смогут должным образом выстроить работу, пока не будет того самого кнута, на который будет с опаской глядеть вся УИС, в лице общественного контроля и проверяющих органов. Поэтому скорее всего дело сведется к показательным отчетам и распределению, по-настоящему пробация работать не начнет», – подытожил свои размышления эксперт.
