Екатерина Трифонова
Отечественное правосудие старается отстаивать интересы государства, а не граждан. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)
Компенсация за нарушение разумных сроков расследования не лишает потерпевшего дополнительной выплаты морального ущерба за незаконные действия следователя. К такому выводу пришел Верховный суд (ВС) по жалобе потерпевшей от волокиты. По мнению экспертов, решение ВС абсолютно верное, но в практике следствия и суда ничего не меняющее. Потому что остаются как безнаказанность должностных лиц, так и нежелание властей компенсировать страдания граждан за счет казны.
ВС заступился за жительницу Тольятти, которая в течение 15 лет добивалась от следствия поимки преступников, убивших ее супруга в 2008 году, но получала отказы и отписки. Только в 2012-м появилось уголовное дело о доведении до самоубийства, а еще спустя четыре года его переквалифицировали на умышленное убийство. За это время вдова написала больше сотни жалоб на неправомерное бездействие следственных органов.
Поэтому в 2016 году райсуд Тольятти взыскал со Следственного комитета РФ в ее пользу 100 тыс. руб., хотя сама она оценила свои мытарства в 2 млн. Помимо прочего, в ходе проверок выяснилось, что следователь сфальсифицировал протокол осмотра места происшествия, в частности подделал подпись судебно-медицинского эксперта, допустил грубые нарушения и на других стадиях расследования. Но уголовные дела в отношении него возбуждать не стали в связи с истечением срока давности. В 2021 году женщина обратилась в суд с административным иском, потребовав компенсацию за нарушение своих прав на досудебное производство в разумный срок в размере 572 тыс. руб. Судья счел исковые требования чрезмерными и согласовал только 40 тыс. руб., так что она подала уже гражданский иск к бывшему следователю. Но тут суд расценил, что полученная ранее выплата лишает ее права на компенсацию морального вреда, с чем согласились также апелляционная и кассационная инстанции.
ВС пришлось их поправить: «Компенсация за нарушение разумных сроков расследования не лишает потерпевшего дополнительной выплаты морального ущерба за незаконные действия следователя». Судебные акты были отменены, дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Это совершенно понятная позиция ВС, сказал «НГ» руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский. Но в том, что потерпевшей пришлось дойти до ВС, чтобы доказать незаконность отказов, проявилась первая очевидная системная проблема. Она состоит в том, что «правоохранительные органы, включая суды всех уровней, в любой ситуации изо всех сил препятствуют получению гражданином компенсации за вред, причиненный ему государством». И хотя в данном случае отказ, очевидно, был надуманный, тем не менее никто, кроме ВС, не захотел принять ситуацию, что в отношении гражданина было допущено несколько взаимосвязанных нарушений. За одно – нарушение сроков – компенсация была получена, за другое – фальсификацию доказательств – нет.
И это вовсе не потому, что все судьи нижестоящих судов глупые, заметил адвокат, а лишь по той причине, что в соответствии с Гражданским кодексом вред, причиненный гражданину действиями госорганов, возмещается не за счет конкретного должностного лица. Платит российская казна, а суды, получается, ее защищают, используя любой повод, чтобы отказать гражданину в иске или максимально снизить сумму компенсации. Эксперт привел показательный случай из собственной практики: Курганский облсуд оправдал гражданина, который в течение года содержался под стражей, а потом еще несколько лет доказывал свою невиновность. Но судебные расходы возместил только в той сумме, которую гражданин заплатил адвокатам лично. В период содержания под стражей за него платила организация, однако факт, что после освобождения тот компенсировал предприятию расходы, по мнению суда, находилось уже за пределами судебного разбирательства. И лишь ВС поправил эту ситуацию, но впоследствии в порядке гражданского судопроизводства суд отказал человеку в компенсации морального вреда, поскольку тот, мол, уже ведь получил какие-то деньги. «И тут с отказом согласились все инстанции, которых поправил лишь ныне почивший в бозе ЕСПЧ», – пояснил Колосовский.
Следующая системная проблема – это, по его словам, безответственность и безнаказанность следователя. Дескать, буквально в каждом деле можно отыскать следы фальсификаций, однако привлечь кого-либо к ответственности удается крайне редко, потому что система старается не замечать допускаемых ее винтиками фальсификаций. «Я могу сейчас, ничем не рискуя, назвать десяток фамилий следователей самых разных уровней и регионов, допустивших фальсификации процессуальных документов. Они до сих пор работают, но вряд ли пойдут со мной судиться. Потому что их не наказали, ситуацию замяли, никакого суда над ними не было – и инициировать таковой не в их интересах, ведь факты фальсификации очевидны», – заявил «НГ» Колосовский. И если бы система адекватно реагировала на подобные вещи – своевременно возникали уголовные дела по факту фальсификации доказательств, а суды не принимали бы те из них, что носят очевидно сомнительный характер, то и «процессуальный климат в стране стал бы намного чище».
Третья же проблема – это крайне непоследовательная позиция представителей Минфина. В судах они как львы бьются против возмещения ущерба гражданам. Даже в самых очевидных случаях, когда человек несколько лет отсидел в тюрьме за преступление, которого он не совершал, представители ведомства утверждают, что оснований для компенсации нет, оправданный якобы сам виноват, что когда-то оказался в ненужное время в ненужном месте. «Буквально истерики случаются с представителями Минфина, когда обсуждаются суммы, уплаченные за работу адвокату и подлежащие возмещению из казны. В ход идут всевозможные справки о средней температуре по больнице – в смысле о том, какие суммы за данную работу заплатили бы адвокату, назначенному следователем. Стандартное утверждение представителя Минфина в суде в процессе по реабилитации – да этот адвокат вообще ничего не сделал, суд сам разобрался. И, наверное, этих чиновников можно даже в чем-то понять: они защищают бюджет как могут, невзирая ни на кого, если бы не один нюанс. Ведь после того как из бюджета взыскиваются достаточно крупные суммы в пользу лиц, пострадавших от незаконных действий представителей государства, защитников бюджета как будто подменяют», – подчеркнул Колосовский.
Дело в том, что закон допускает возможность регрессного взыскания убытков казны непосредственно с лиц, которые их причинили, – тех самых следователей или прокуроров. И если бы такие взыскания следовали неукоснительно, то и нарушений прав граждан стало поменьше хотя бы потому, что правоохранителям явно не понравилось бы отвечать собственным карманом. Однако Минфин такой работы избегает, случаи регрессных исков носят единичный характер, в подавляющем большинстве ситуаций чиновники ведомства сразу забывают о тех деньгах, против выплаты которых потерпевшим они бились с упорством, достойным лучшего применения. Решение ВС, по его мнению, вряд ли изменит общую ситуацию, поскольку касается частного случая. Тот в будущем может и не повториться, но причина – стремление любым способом отказать в компенсации пострадавшему от действий представителей государства – сохранится. «Полагаю, что первым шагом к решению проблемы могло бы стать неукоснительное обеспечение наказания виновных, в том числе путем регрессного взыскания с них денег, выплаченных гражданам из бюджета в порядке реабилитации и компенсации вреда, причиненного незаконными действиями сотрудников правоохранительных органов», – подытожил Колосовский.
Как сказал «НГ» юрист Андрей Лисов, основные проблемы, которые можно увидеть в данном случае, полностью унаследованы от еще советской, палочной системы отчетности: «То, что мы видим, – это даже не вопиющая халатность, а норма». По его словам, стоило поставить себя на место того следователя, который подвергается осуждению: «В лесу обнаружен висящий на дереве труп, и не понятно, как он туда попал. Причем обнаружен достаточно поздно, а это значит, что полноценная медэкспертиза затруднена. То есть, выражаясь профессиональным языком, классический висяк. Дело не то что нельзя раскрыть по горячим следам, его чаще всего вообще невозможно раскрыть. Разве что по случайности. А уж спустя девять лет раскрывать такое дело – это на грани фантастики». Так зачем следователю, чье служебное положение, премирование и другие факторы напрямую зависят от количества успешно раскрытых дел, вешать на себе такую ношу? Он прекрасно знает, какая текучка среди следователей, уверен, что в случае чего коллеги его прикроют, а «начальство поймет, ведь выгнать его из органов – это дело нехитрое, но кто тогда будет работать?» Косвенно такие заключения подтверждает тот факт, что несколько раз уголовное преследование в отношении следователя было прекращено – истек срок давности. «Помянутый следователь не является каким-то выдающимся кадром. Он элемент системы, которая сгнила до основания задолго до его рождения. Потому что при разумно в целом сбалансированном и исправно работающем законодательстве все буквально рассыпается в тот момент, когда дело доходит до ситуации, как говорят следователи, на земле. И с этой земли она видится по-другому, не так, как из высоких кабинетов законодателей и ВС», – подчеркнул Лисов. Решение же этой проблемы, по его мнению, требует до крайности непопулярных действий – массовых чисток в правоохранительных органах сверху донизу. А от нижестоящих судов ожидать инициативы бессмысленно, их основная тактика такова: даже если вынесенное решение явно неправомерно, то его всегда может отменить ВС, направив дело на новое рассмотрение. Конкретному судье, который совершил ошибку, ничего не грозит. Именно поэтому, по словам Лисова, следствие и суды оказались в порочном кругу безответственности, который порождается безнаказанностью.
«К сожалению, случаи незаконного бездействия со стороны органов предварительного следствия встречаются регулярно, и зачастую потерпевшим, чтобы добиться защиты своих прав путем возбуждения уголовного дела, требуются годы и десятки заявлений и жалоб», – подтвердил «НГ» зампред московской КА «Центрюрсервис» адвокат Илья Прокофьев. Такая волокита остается практически безнаказанной, поскольку выплаты за нарушение разумных сроков расследования, как правило, присуждаются судами в мизерном размере. ВС в данном случае пришел к важному выводу о том, что компенсации за нарушение разумных сроков и компенсации морального вреда от незаконных действий следователя являются самостоятельными институтами защиты нарушенных прав и не исключают взаимно друг друга. Но важно, считает Прокофьев, чтобы не только эти выводы повлияли на практику, а чтобы размер компенсаций стал носить «действительно разумный и соразмерный характер».
Однако советник Федеральной палаты адвокатов РФ Дмитрий Тараборин убежден, что само по себе решение ВС ничего не изменит. Без системного пересмотра подхода государства к защите прав потерпевших от преступлений ожидать каких-либо позитивных изменений не приходится. При этом он подтвердил: незаконные отказы в возбуждении уголовных дел либо фактический саботаж их расследования носят характер массовой проблемы. «Иной раз складывается впечатление, что правоприменительные органы просто не хотят видеть состав преступления там, где он очевиден. При этом уголовные дела с весьма сомнительными процессуальными перспективами возбуждаются как по щелчку пальцев», – возмутился Тараборин. Вся эта вакханалия, заметил он, купируется довольно просто, буквально в два шага: это кратное повышение размера компенсации за волокиту плюс 100% регрессного взыскания понесенных казной убытков с должностного лица, допустившего нарушение прав потерпевших. Не лишним будет, по его мнению, упомянуть и о возможности последующего уголовного преследования за превышение должностных полномочий или халатность.
Константин Ремчуков 
