Дарья Гармоненко 
Иван Родин
В Екатеринбурге коммунисты пришли в гайд-парк с лозунгами против электронных новаций. Фото с сайта www.kprf-sverdlovsk.ru
Поправки ЦИК России к постановлению о порядке дистанционного электронного голосования (ДЭГ) выглядят техническими, но, возможно, обретут сущностное значение. Регионам теперь разрешат доступ к своим результатам онлайн-выборов в реальном времени, чтобы можно было быстро подводить итоги кампании, а не ждать, когда будет вскрыт весь федеральный «черный ящик». Оппозиция в лице КПРФ начинает протесты именно против того, что данные будут спускаться сверху. Эксперты подтвердили, что перед президентскими выборами идет финальное тестирование ДЭГ для будущего повышения явки избирателей.
В Екатеринбурге члены разных избиркомов от КПРФ провели пикет за отказ от ДЭГ на выборах в гордуму. А точнее, они протестовали не столько против самой системы онлайн-выборов, сколько против нынешнего ее устройства. Главный тезис собравшихся в гайд-парке коммунистов был примерно следующим: региональная комиссия не вправе контролировать ДЭГ, результаты которого, таким образом, просто «спустят» вниз из федерального Центра.
Судя по всему, разворачиваемые левыми протесты связаны с недавними решениями Центризбиркома, который поправил свое постановление о порядке проведения ДЭГ. Чтобы уже в ходе нынешнего единого дня голосования (ЕДГ) субъекты РФ имели доступ к собственному голосованию и могли подводить его общие итоги по местному времени, не ожидая по несколько часов общего дедлайна, поставленного по московскому времени. Эти поправки связаны с действиями, которые проводит с электронными списками и голосами одна на всю страну специальная территориальная избирательная комиссия (ТИК ДЭГ). Кстати, если по-честному, то она частично формируется из представителей партий, в нее могут быть направлены и наблюдатели от политструктур. Но практика показывает, что уловить что-то реальное в действиях программы внешнему зрителю никак не возможно.
По поводу же последних поправок ЦИКа возникает много вопросов: означают ли эти изменения, что каким-то образом при онлайн-голосовании можно отслеживать конкретные региональные данные? Вроде бы прежде утверждалось, что доверие к ДЭГ опирается как раз на полную зашифрованность волеизъявления. Теперь же как бы выходит так: если теоретически можно отследить, откуда пришел голос, то тогда ведь получится определить и аккаунт, с которого он ушел? А затем, может быть, – и как этот аккаунт проголосовал? То есть нет ли здесь нарушения тайны голосования? При этом, например, нет объяснений, почему раньше регионам не давали результатов в реальном времени, а теперь дадут?
Скажем, в 2022-м ДЭГ федерального уровня применялся в Калининградской, Калужской, Курской, Новгородской, Псковской, Томской и Ярославской областях. На участие тогда было подано 110,9 тыс. заявок. А потом ассоциация «Независимый общественный мониторинг» (НОМ) пояснила, что в целом явка в регионах с ДЭГ выросла только в Новгородской и Томской областях, оставшись на предыдущем уровне в Калининграде и даже снизившись в Ярославской области. «Если электронный реестр избирателей будет тиражирован на всю страну, то прирост явки избирателей от ДЭГ будет заметно больше», – сделал тогда вывод НОМ. Именно это теперь и происходит, что, видимо, и проясняет смысл поправок ЦИКа. Если раньше ДЭГ слабо воздействовал на явку, то теперь, похоже, 24 регионам ДЭГ рекомендовано ее уровень максимально повышать – для прокачки всей системы в преддверии президентских выборов.
Руководитель аналитического управления КПРФ Сергей Обухов, который обычно называет ДЭГ «ящиком из-под бананов с лампочками», заявил «НГ»: «Очевидно, что есть установка «нагонять» число голосующих в ДЭГ». Он напомнил, что прежде это делалась такими методами, которые выглядели как давление на избирателей или вообще как их подкуп. По поводу же поправок ЦИКа Обухов заметил: «Надо разобраться, о чем идет речь. Если о получении данных о голосовании в конкретном регионе в 20.00 по местному времени, то это возможно. Для этого достаточно хранить голоса федерального ДЭГ не в одной общей «электронной урне», а в 24 разных урнах. И иметь отдельные ключи шифрования для каждого региона. Если же речь идет о получении конкретных данных о голосовании, кроме значения явки, то закон это прямо запрещает». Правда, он уверен, что возможность отследить каждый голос – кем персонально и за кого он подан «была, есть и будет во всех существующих и перспективных системах ДЭГ», поскольку «они строятся на том, что одна организация создает бюллетени, присваивает им номера, отправляет эти пронумерованные бюллетени избирателям, а затем собирает эти бюллетени с номерами и считает голоса». «Акцентирую: нумерация бюллетеней прямо запрещена федеральным законом № 67-ФЗ», – заявил «НГ» Обухов.
Эксперт по выборам Андрей Бузин пояснил «НГ»: «Можно особо не обращать внимания на мелкие усовершенствования в ДЭГ. Дело в том, что в том виде, в котором система существует, она принципиально не контролируется обществом. И хотя положения разделов законов и постановлений, которые касаются общественного контроля, изобилуют утверждениями об обратном, их цель – создание видимости такой возможности. Однако эти нормы не обеспечивают получение информации для анализа всех транзакций, которые проходили, и использованных алгоритмов. Отдельный вопрос – это список избирателей. Хотя его возможно проверить, на чем и будут акцентировать внимание организаторов выборов, невозможно проверить добровольность самого голосования включенных в него лиц». Что же касается подведения итогов отдельно по регионам в разное время, то это вполне возможно, ведь списки избирателей разделены. «Разрешение использовать для каждого региона свои ключи шифрования, конечно, снижает защиту от влияния на результат, например, региональных властей. Такой подход для федерального Центра станет их проверкой на надежность», – полагает Бузин. «Политическая ситуация такова, что власть чувствует электоральную апатию и нарастающее недовольство. Поскольку его явное проявление полностью подавлено, власть опасается перспектив «тайного» голосования. Бесконтрольный ДЭГ представляется удобным инструментом, поскольку он не оставляет материальных следов фальсификаций в отличие от всех других видов голосования», – подчеркнул он.
Президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов напомнил «НГ», что «поскольку репутация ДЭГ и так не зашкаливает, в представлении критиков власти – это административно регулируемый механизм, то большого влияния на репутацию ДЭГ изменение его правовых рамок не окажет». А глава Политической экспертной группы Константин Калачев успокоил: «Общие результаты по региону отнюдь не означают, что «вычислили» каждого голосовавшего. Но проблема есть, ведь главная претензия к ДЭГ связана именно с тайной голосования. И сколько бы айтишники ни рассказывали про блокчейн, люди, которые не доверяли выборам, доверять им не будут. Проблема доверия решается не рассказами о технических деталях, а случаями поражений кандидатов от власти из-за ДЭГ. Но пока таких кейсов мы не знаем». Что же касается президентских выборов, то он предположил, что скорее всего установка активно использовать ДЭГ будет, а сейчас как раз и идет обкатка системы.
