Екатерина Трифонова
Среди профессиональных рисков адвокатской работы есть и гендерные конфликты. Фото с сайта www.fparf.ru
Адвокаты по-прежнему вынуждены с большими трудами пробиваться в СИЗО для встреч с доверителями. Причины для отказов разные: нет свободных кабинетов, изолятор закрыт на санитарный день, при входе обнаружен такой предмет, который за решеткой не разрешен. В последнее время тюремщики стараются как можно более тщательно обыскивать адвокатские портфели и почему-то защитниц, выигравших по этому поводу уже несколько судов. При этом буквально любая вещь, которую хотя бы с натяжкой можно посчитать запрещенной, становится поводом для попыток привлечь адвоката к ответственности.
Право адвоката на беспрепятственные встречи и беседы со своим доверителем сотрудники правоприменительных органов (ИВС, СИЗО), а также суда по-прежнему игнорируют. Уловок для этого хватает, как и фактически незаконных приемов. Например, защитников все чаще стараются уличить в проносе предметов, которых нет в перечне разрешенных, чтобы подвести их под санкции. Для этого адвокатов и адвокатесс стали тщательнее обыскивать – с пристрастием, но нередко без протокола и контрольной видеозаписи.
На днях Ленинский райсуд Ставрополя, причем ссылаясь на практику Европейского суда по правам человека, как раз и признал нарушение профессиональных прав защиты при посещении СИЗО. Суть дела в том (см. «НГ» от 13.04.23), что когда при прохождении КПП адвокат после рамки детектора предоставила личные вещи для досмотра, то ее не просто проверили еще и ручным металлоискателем, но и стали заставлять разуться. Сотрудники СИЗО при этом ссылались на «наличие сведений, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий». На обоснованное требование о письменном протоколе проверки обуви ей было отказано.
После чего адвокат и пожаловалась в суд на «грубые и необоснованные нападки со стороны неизвестных ей сотрудников СИЗО», а тот встал на ее защиту. Тюремщикам напомнили, что процедуру досмотра надо фиксировать и протоколировать, тогда как представленная суду запись с видеорегистратора сотрудника «начиналась уже после проведения досмотра». Отверг суд и те доводы, что адвокат, мол, и не предъявляла никаких подобных требований, поскольку посчитал, что «допрошенные в суде сотрудники СИЗО находятся в служебной зависимости от административного ответчика».
Однако, к сожалению, правоприменители редко руководствуется законом и судебной практикой, а также и правовыми позициями Конституционного суда. Хотя бы по той причине, что те же тюремщики не несут наказания за свои действия в отношении защитников, а потому и не боятся идти на новые нарушения. К тому же они обычно покрываются надзирающими органами, о чем свидетельствуют результаты многочисленных прокурорских проверок пенитенциарной системы. Понятно, что бывают случаи, когда адвокаты нарушают правила режимных объектов, забывая вытащить из многочисленных карманов своих портфелей флешки, провода, зарядки, наушники, планшеты, запасные телефоны и т.д., однако тут вряд ли есть намеренный умысел. Между тем за это их не только не пускают на свидания, но еще и пытаются наказывать.
Один из недавних примеров – когда в Перми сотрудники СИЗО составили на адвоката административный протокол по ч. 2 ст. 19.3 КоАП, предусматривающей или штраф, или арест до 15 суток, или обязательные работы до 120 часов, за то, что она не выложила из сумки зарядное устройство. Поскольку оно не входит в список предметов, разрешенных для проноса в СИЗО, тюремщики обвинили защитницу в злостном неподчинении режимным правилам. Однако суд посчитал, что такая забывчивость никаких последствий «не повлекла и не могла повлечь», ограничившись в адрес адвоката устным замечанием.
Как пояснила «НГ» ответственный секретарь комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Петербурга Екатерина Алисиевич, в последнее время, по их данным, адвокатов действительно стали чаще подвергать необоснованно тщательным досмотрам. К другим лицам – следователям или оперсотрудникам – подобные меры вовсе не применяются. Она поделилась такой информацией: за 2021–2022 годы по письменным обращениям адвокатов установлен ряд типовых нарушений профессиональных прав при посещении учреждений УИС. Это и недопуск к доверителям под предлогом коронавирусных ограничений или по причине отсутствия удостоверения адвоката, и длительное ожидание в очереди до завершения приемного времени. Еще были отказы в выводе подзащитного для осуществления сеанса видеосвязи с адвокатом, отказы в свидании из-за необоснованного задержания адвоката или привлечения его к административной ответственности. Распространен и такой предлог, как отказ доверителя от услуг и конкретного адвоката, и вообще всех «других адвокатов, соглашения с которыми не заключались». Бывали и случаи ограничения свободы адвоката для изъятия записей, сделанных совместно с доверителем на свидании.
Вместе с тем Алисиевич указала, что суды стали «более объективно разбираться в каждом случае недопуска адвоката в СИЗО и признавать незаконными чрезмерные требования сотрудников УИС». Однако все-таки самый частым поводом для недопуска остается как раз предъявление претензий в якобы имевшей место попытке проноса запрещенных предметов. И прежде всего электронных устройств. «Основной технологией является утверждение о якобы поступившей информации о том, что адвокат собирается пронести данный предмет к подзащитному. По этому поводу на адвоката составляется протокол по делу об административном правонарушении, оформляются и иные документы», – пояснила она. И заметила, что во всех таких случаях надо доказывать умысел, которого, как и в деле о зарядке, естественно, нет. При этом, подчеркнула Алисиевич, создается такое впечатление, что по нарушениям адвокатов ФСИН ведет чуть ли не отдельную статистику.
Как считает адвокат Владимир Налимов, ситуация с проходом в СИЗО «никак не поменялась, препятствия стандартные, ничего проносить нельзя, чтобы взять с собой диктофон, нужно соблюсти огромное количество формальностей и получить множество разрешений, на что, как правило, времени нет». В разных регионах, сказал он «НГ», разные правила, хотя, наверное, должны быть единые распоряжения. Неоднозначна и судебная практика: где-то жалобы защитников удовлетворяют, а где-то судьи остаются на стороне ФСИН. Так что если адвокат забыл сдать, к примеру, флешку, то ему скорее всего обеспечено административное или дисциплинарное производство. По случаю с зарядкой он заметил, что «при желании придерутся ко всему, хотя ничего не мешает просто принять на хранение эту забытую адвокатом в сумке вещь и пропустить его на свидание к подсудимому». По словам Налимова, «происходит так: на бумаге право прохода есть, но по жизни это отдано на усмотрение сотрудников СИЗО». «А в случае чего, как говорится, если не нравится – пишите жалобу, на которую придет ответ, что разбор в частном порядке с сотрудником ФСИН проведен и нарушения устранены. Но уже на следующий день все может повториться заново. Нет ни порядка, ни четкого соблюдения приказов даже вышестоящего руководства», – указал он.
С фактами недопуска к подзащитным по-прежнему сталкиваются многие адвокаты, подтвердил «НГ» управляющий партнер Criminal Defense Firm Алексей Новиков. Он напомнил, что в 2020 году сотрудники часто мотивировали отказ наличием профилактических мер, обязательных в пандемию, однако «медицинские ограничения и сейчас часто используются». «Введенные в конкретном учреждении меры по борьбе с заболеваниями никаким образом не должны нарушать конституционное право на защиту содержащихся под стражей граждан. Отказ сотрудника учреждения пропустить адвоката должен расцениваться в качестве существенного нарушения норм конституционного права, регламентирующих защиту содержащегося под стражей гражданина. Проблематичными для взаимодействия адвоката и его доверителя являются не только санитарные дни, которые нельзя назвать редкостью и сейчас, но и нехватка кабинетов для адвокатов из-за приоритетной очереди для следователей. Типична и ситуация, когда администрация СИЗО отказывает в предоставлении свидания адвокату с доверителем, требуя соответствующего разрешения от следователя или суда», – констатировал он. И хотя адвокатам «удается обжаловать незаконные действия, сам факт наличия подобных системных проблем действует удручающе не только на них, но и на их доверителей, чьи права и законные интересы существенно нарушаются системой».
Советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, зампредседателя комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов Дмитрий Тараборин сказал «НГ», что ситуация с реализацией адвокатами права на посещение подзащитных «существенно различается в зависимости от региона». Он представил позитивный опыт: «В Самарской области между палатой адвокатов и управлением ФСИН налажены стабильные рабочие отношения, идет здоровый диалог, определен порядок посещения адвокатами своих доверителей в СИЗО, поэтому любые спорные ситуации разрешаются довольно оперативно». В том числе найдено решение проблемы с очередями в СИЗО: «Случаи незаконного недопуска у нас исключены, как явление».Ситуация оставляет желать лучшего, подтвердила «НГ» и член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова. Самым популярным у тюремщиков основанием для неправомерных действий является обеспечение режима безопасности. Такой повод используют как для доскональных обысков, хотя оснований для них и не имеется, так и вовсе для изъятия каких-либо неопасных бытовых предметов, что «в конечном итоге сходится на том самом запрете прохода». Она уверена, что виной всему несовершенство законодательства: правила и процедуры допуска содержатся в ведомственных приказах, которые «невозможно привести к соответствию друг с другом и с законами».
По словам старшего партнера АБ MILL Алексея Артемова, недопуск адвокатов также часто обосновывается причинами организационного характера: отсутствием свободных следственных кабинетов, санитарным днем, ограниченным временем работы СИЗО и др. При этом адвокат фактически лишен возможности проверить обоснованность отказа и зафиксировать его. Ведь общение с сотрудниками происходит в стенах учреждения, то есть без средств аудио – и видеозаписи, между тем, решение о недопуске не сопровождается вручением какого-то подтверждающего документа. «Наивно ожидать, что предоставляемые учреждениями ФСИН видеозаписи будут содержать факты нарушений со стороны их же сотрудников», – подчеркнул Артемов. К активным защитникам сотрудники СИЗО относятся с повышенным вниманием и рады любой их ошибке: «В абсолютном большинстве случаев адвокаты проходят с запрещенными предметами по забывчивости, но в результате она может повлечь за собой длительные административные и дисциплинарные разбирательства». В результате для того, чтобы поскорее попасть к доверителю и начать оказывать ему юридическую помощь адвокату выгоднее подстроиться под существующие требования, даже не всегда обоснованные, чем ввязываться в долгие и малоперспективные баталии с подразделениями ФСИН в судах. А к регулярным жалобам сотрудники этой службы давно привыкли, выработав иммунитет к ним. «Законодательство о содержании обвиняемых и подозреваемых под стражей предусматривает гарантии беспрепятственного общения адвокатов с подзащитными, но надлежащие условия для этого до сих пор не реализованы», – подытожил Артемов.
