Екатерина Трифонова
Лозунги в колониях все реже подтверждаются судебной практикой. Фото Евгения Курскова/ТАСС
Суды стали реже разрешать заключенным условно-досрочное освобождение (УДО). За прошлый год удовлетворено не более 40% ходатайств, что в два раза меньше, чем было в начале 2000-х годов. Как пояснили «НГ» эксперты, зачастую суды отказывают в УДО исключительно по надуманным соображениям: что осужденный не осознал свою вину или что положительное поведение не является стабильным. Вышестоящие судебные инстанции иногда встают на сторону граждан, но уже не так регулярно, как прежде.
За 2022-й суды успели рассмотреть почти 59 тыс. ходатайств об УДО, в результате почти 23 тыс. человек получили свободу, но 23,5 тыс. заявителям было отказано. «Еще более 12 тыс. ходатайств было отозвано, передано по подсудности или производство по ним прекращено», – говорится в статистике Судебного департамента при Верховном суде РФ. При этом тюремное заключение заменили на более мягкий вид наказания в отношении почти 19 тыс. человек.
Речь идет о негативной тенденции, которая нарастает на протяжении нескольких последних лет. Так, если в 2004–2005 годах удовлетворялось до 80–90% ходатайств об УДО, то в 2010-м – уже 57%. Результат 2022 года и вовсе составил 39%. При этом выглядит данный процесс так, будто суды просто не хотят проявлять гуманизм. А потому и находят различные причины, чтобы не выпускать из-за решетки пораньше тех, кто имеет полное право претендовать на УДО. Например, в соответствующих решениях указывается, что осужденный не встал на путь исправления или, скажем, имеет недостаточное количество поощрений.
При этом с каждым годом сокращается не только процент положительных ответов, но и само число обращений за УДО. По общему мнению экспертов, «сталкиваясь с зачастую несправедливыми и необоснованными отказами, люди постепенно перестают просить». Юрист Сергей Савченко в связи с этим напомнил, что задача института УДО – мотивировать осужденного продемонстрировать своим поведением стремление встать на путь исправления. Но очевидно, что суды стали строже подходить к УДО, к примеру, в последние годы они стали считать возмещение вреда, причиненного преступлением, обязательным условием для УДО, хотя закон говорит, что достаточно «частичного возмещения причиненного вреда». Или, допустим, в УДО также могут отказать в том случае, если осужденный не признавал вину, хотя де-юре данный критерий также не является обязательным при разрешении ходатайства. С одной стороны, говорит Савченко, это может быть связано с опасениями, что «положительные решения могут быть расценены властями как прецедент отклонения от карательного курса». Хотя, с другой стороны, вполне вероятно, частично сокращение поля УДО связано еще и с тем, что просто снизилось число осужденных как таковое.
Между тем юристы давно настаивают на необходимости разработать более четкие критерии для применения УДО. Как пояснила «НГ» член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова, этот институт является важным правовым механизмом, помогающим осужденным освободиться от части наказания до окончания срока отбытия этого наказания при наличии доказательств его исправления. И здесь отсутствие четкого перечня оснований для отказа дает большой простор для судейского усмотрения. Она напомнила, что по идее осужденный может рассчитывать на УДО, если он отбыл необходимый срок, не нарушал режим, возместил ущерб, также «положительно скажется наличие поощрений за добросовестный труд, отсутствие конфликтных ситуаций, посещение мероприятий воспитательного характера, участия в спортивных и общественных событиях и пр.».
Впрочем, заметила адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова, действующее законодательство, регламентирующее УДО, создает проблемы не при его теоретическом анализе, а при практическом применении. Это и неточные формулировки, и дефицит конкретных понятий. «Отсутствие критериев для определения степени исправления осужденного дает возможность судам и администрациям исправительных учреждений злоупотреблять правом человека на УДО», – сказала она «НГ». Между тем и УДО, и замена неотбытой части наказания более мягким его видом являются самостоятельными форматами реализации принципа гуманизма, вот только добиться этого достаточно трудно.
Скажем, порой суды отказывают осужденным в смягчении или УДО на основании размытых формулировок типа: «Учитывая поведение осужденного за весь период отбывания наказания, можно сделать вывод, что его поведение является нестабильным». Это означает, что если человек когда-то получил взыскание, а потом – десятки поощрений, то это ничего не дает. При этом о какой-то «стабильности» ничего не говорится ни в УК, ни в УИК. Как раз недавно кассационный суд был вынужден поправить нижестоящие инстанции, которые отказали осужденному за кражу в замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы принудительными работами. Суды мотивировали отказ «отсутствием стабильного положительного поведения», проигнорировав при этом другие важные обстоятельства: трудоустройство, благодарности за добросовестную работу, полное погашение взысканий по исполнительным листам, положительные отзывы со стороны работодателя, а также общественную активность заключенного. «По каким причинам положительное поведение осужденного признано нестабильным, суд не мотивировал, тем самым допустив существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела», – указала кассация.
Как напомнил «НГ» член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александр Брод, в 2013 году по итогам заседания СПЧ президент рекомендовал ВС проанализировать судебную практику об УДО. И тогда «ряд экспертов отмечали, что подобная практика носит искаженный характер». И ВС необходимый анализ сделал: «Как обычно, в целом ситуация оценена положительно, указано на отдельные недостатки, в частности, не всегда учитывалась положительная динамика исправления осужденного». Спустя десятилетие, по его словам, стоило бы опять проанализировать эту практику: «На мой взгляд, после выхода России из Совета Европы и отказа от механизмов ЕСПЧ в целом произошло ужесточение хода следственных действий и судопроизводства. Ходатайства обвиняемых и защиты практически не воспринимаются». В вопросах применения УДО порой взыскания по незначительным обстоятельствам – не заправил спальное место по установленному образцу могут иметь решающее значение. Хотя и сами осужденные, которым отказано в УДО, не всегда грамотно и оперативно обжалуют эти отказы в вышестоящих судебных инстанциях, подчеркнул Брод.
Член Московской Хельсинкской группы (МХГ – ликвидирована в РФ по решению суда) доктор юридических наук Илья Шаблинский сказал «НГ» что, по его мнению, суды в общем и целом ужесточили свой подход к просьбам осужденных об УДО. «На вопрос, почему это произошло, однозначного ответа у меня нет. Думаю, что чаще всего судьи опасаются: вышестоящая инстанция, если туда обратится, скажем, прокуратура, отменит положительное решение об УДО. Так что проще и надежнее отказать. Можно ли поэтому сказать, что в целом решения судов становятся все менее и менее гуманными? Вероятно, можно было бы. Но для такого вывода нужно более широкие основания. Ясно одно – судьи улавливают некие общие настроения в государстве. И хотя, как видно, иногда кассационные инстанции все же встают на сторону осужденного, но это все же редкие случаи», – подчеркнул он.
