Штрафы и аресты пойдут в прямом эфире

Минюст обещает расширить перечень судебных онлайн-процессов.  Фото Льва Исраеляна

«В ближайшее время планируется разработать законопроект, устанавливающий правовые основы использования электронных документов и обеспечения дистанционного участия в производстве по делам об административных правонарушениях», – сообщил министр юстиции России Константин Чуйченко на расширенной коллегии ведомства.

Использование систем видео-конференц-связи (ВКС), по его словам, обеспечит право на участие в судебном заседании лиц, которые не могут лично принять в нем участие. В частности, в связи с невозможностью выехать по месту нахождения суда. Чуйченко напомнил, что ранее уже были приняты аналогичные законы, направленные на внедрение современных технологий в уголовное судопроизводство.

Как считает федеральный судья в отставке Сергей Пашин, инициатива облегчит работу конвойных служб, полиции и судей, однако «любое заочное рассмотрение дела, пусть и с помощью ВКС, снижает для человека уровень гарантий». По его мнению, тут есть опасность максимально выхолостить правосудие через легализацию конвейерных процедур. Например, для преследования определенных групп граждан – протестующих, несогласных, инакомыслящих. Удаленное правосудие скорее всего плохо отразится на судьбе таких задержанных. Сейчас если их не сразу везут к судье, то через 48 часов после задержания человека отпускают, вручая повестку, когда явиться в суд. И у гражданина образуется время, чтобы подготовиться, найти адвоката, свидетелей, собрать доказательства в свою пользу. А процесс удаленный – это, значит, «оформили, и вот уже судья на экране».

И так-то в судах теперь очень быстро рассматривают дела о протестах или о неповиновении представителям власти, что чаще всего и предъявляют политактивистам. Подобные процессы по ВКС, по словам Пашина, станут похожими на автоматические суды над мигрантами: когда всех загнали в один зал, посадили перед компьютером, а судья за минуту рассматривает дело и раздает наказания. Он заметил, что когда человек сидит после задержания, то он находится в состоянии стресса, «видя перед собой лишь тех, кто недавно ему руки выкручивал». Поэтому граждане, уверен он, должны приходить в суд, чувствуя свою некую экстерриториальность. При ВКС-процессах, предполагает он, и адвокат скорее всего будет находиться с судьей в зале, а не с клиентом в месте задержания. Сейчас, кстати, так и происходит на уголовных процессах.

Между тем в Госдуму группой сенаторов и депутатов внесен некий проект поправок в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), который позволит фигурантам уголовных дел и следователям обмениваться процессуальными документами в электронном виде. Для этого предлагается использовать портал «Госуслуги». Идея выглядит хорошей: дескать, когда копии процессуальных документов направляются на бумажных носителях, их часто несвоевременно доставляют адресатам или вовсе теряют. И даже если человек сидит в СИЗО, то ему смогут выдать уголовное дело на специальном устройстве. В формате электронного документа, помимо прочего, можно будет изготавливать также обвинительное заключение. И тут тоже речь идет об упрощении и снижении процессуальных издержек сторон. Как сказал Пашин, такие цифровые возможности не должны становиться обязательными, тогда это будет удар по правам человека и по возможностям защищаться: «Надо просто понимать, что за контингент у нас обычно находится под судом, 80% – это в основном деклассированный элемент, они просто не справятся с этими электронными штуками». Ведь если госорганы оснащаются необходимой техникой за счет бюджета, то гражданину это делать надо за свой счет. К тому же электронная система может давать сбои, также не исключены и злоупотребления, а предъявлять претензии будут не технике, а человеку, мол, недобросовестно исполнял обязательства, а значит, «сам во всем виноват потому, что, например, вовремя не зашел на портал суда».

В целом, считает Пашин, нынешнее расширение цифровизации вместо упрощения все больше превращается в затруднение доступа к правосудию для тех, кто не умеет или не имеет средств работать таким образом. По сути дела, настаивает он, многое делается в интересах именно правоохранительных органов и суда, чтобы им было быстрее и легче работать. И те, кто сегодня это лоббируют, уверен Пашин, прекрасно понимают последствия для людей. Он указал «НГ» на то направление, когда цифровизация действительно стала бы полезной, например, в изготовлении протоколов судебных заседаний специальными программами преобразования речи в текст, которые уже применяются в других странах. Там протоколы составляются не через три дня после процесса, а в режиме реального времени. И в этом случае их фальсификация невозможна, но в России эта сфера не развивается: «Удобнее написать протокол под приговор. И хотя для борьбы с фальсификациями ввели аудиозапись, но, например, был случай, когда несовпадение текста оглашенного приговора с тем, что было на аудиозаписи, оправдали на том основании, что якобы в суде отключали электричество».