Екатерина Трифонова
Фото сайта mos-gorsud.ru
Нижестоящие инстанции в очередной раз получили от Верховного суда (ВС) напоминание о том, что запрет на отсрочку исполнения наказания, о которой говорится в ст. 82 Уголовного кодекса (УК), предусмотрен в исключительных случаях. Ведь при применении данного института первостепенное значение придается интересам ребенка, которые затрагиваются как раз осуждением его родителя. Это значит, указал ВС, что у судьи должны быть веские аргументы для того, чтобы отказать такому человеку в отсрочке и отправить за решетку.
Наличие у подсудимых детей до 14 лет может стать поводом для отсрочки наказания, именно так и говорится в ст. 82 УК. Она предусматривает такую возможность для матерей и отцов-одиночек, правда, чтобы ей воспользоваться, родитель обязан принимать активное участие в судьбе ребенка. Напомним, что при этом осужденный де-юре числится отбывающим наказание, но фактически по истечении отсрочки суд либо освобождает лицо от наказания или оставшейся его части со снятием судимости, либо заменяет такую часть наказания более мягкой мерой.
То есть по смыслу уголовного закона «в применении института отсрочки отбывания наказания первостепенное значение придается интересам ребенка». Поэтому первоочередная задача судьи – досконально выяснить в отношении подсудимого, занимается ли он уже воспитанием и содержанием детей или способен ли он на то вообще. Но некоторые судьи, отказывая в отсрочке, не утруждают себя аргументацией запрета на ее применение. И в одном из таких дел ВС не согласился с нижестоящими судами в их отказах будущей родительницы, которая, несмотря на беременность, отсрочки так и не получила. Хотя она кроме своего положения еще и полностью признала вину, раскаялась в содеянном, активно способствовала расследованию преступления, добровольно оказывала благотворительную помощь специализированному дому ребенка, указала защита, ссылаясь в том числе и на неудовлетворительное состояние здоровья подсудимой.
Судье эта сумма аргументов показалась недостаточной, что и было указано в приговоре вместе с напоминанием: решение об отсрочке – это право, а не обязанность суда. Однако, пояснил ВС, судья при этом «не привел в приговоре основания, с которыми закон связывает абсолютный запрет на применение такой отсрочки». Отказ осужденной в распространении на нее ч. 1 ст. 82 УК ВС счел необоснованным и нарушающим прежде всего интересы ребенка, «развитию которого и формированию его личности в малолетнем возрасте противоречит отстранение от воспитательного процесса его матери либо отца как единственного родителя».
Кстати, в ряде постановлений пленума ВС еще с 2009 года разъяснялось, что, принимая решение об отсрочке наказания, суд обязательно учитывает «характеристику личности, условия жизни, сведения о наличии жилья и необходимых условий для проживания с ребенком и другие данные». Такое толкование должно было «исключить произвольное принятие судами решений об отсрочке отбывания наказания». При этом ВС с тех пор неоднократно и методично поправлял нижестоящие суды, которые неверно толковали свои полномочия, вытекающие из слова «вправе»: судейские права не могут трактоваться как полная свобода использования полномочий, суд ограничен четкими требованиями закона, очерчивающего условия применения законоположения. Проще говоря, если все оговоренные законом условия соблюдены, судья не может отказаться от его применения.
Между тем, сообщила «НГ» член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова, институт отсрочки наказания сегодня популярностью не пользуется. Основная проблема здесь – это «необходимость разрешения вопроса с точки зрения свободного толкования имеющихся правовых норм и исходя из некоторых норм моральных». Из-за этого, по ее словам, «суд старается найти баланс, но в итоге в большинстве случаев отказывает в отсрочке по различным причинам», проявляя тем самым безразличие суда к конкретным заявлениям граждан. Однако и сам по себе этот институт не является достаточно эффективным, отметила Спиридонова, хотя бы потому, что уже имеющихся в УК норм об отсрочке недостаточно для их правильной реализации: «Для этого нужно ввести нормы, которые могли бы ограничить суд в толковании самого института, чтобы руководствоваться либо толкованием, которое дает ВС, либо точными нормами материального права. Только тогда станет меньше необоснованных отказов в отсрочке наказания».
Управляющий партнер КА Pen&Paper Алексей Добрынин напомнил «НГ», что в отношении осужденных к лишению свободы законом предусмотрены сегодня две основные разновидности отсрочки отбывания наказания: в связи с беременностью и в связи с наличием ребенка в возрасте до 14 лет. Отдельная отсрочка есть для больных наркоманией для прохождения курса лечения и реабилитации. Отсрочка по детям, если смотреть данные ФСИН, применяется достаточно широко: число лиц, состоящих на этом основании на учете в уголовно-исполнительных инспекциях, составляет примерно 7 тыс. человек. В целом, уверен эксперт, «данный институт все-таки можно считать эффективным». Хотя, подчеркнул он, в последние годы наблюдается и тенденция расширения законодателем перечня тех преступлений, по которым отсрочка наказания не применяется. Это преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних и террористической направленности. Добрынин пояснил, что осужденный с отсроченным наказанием считается судимым с момента вступления в силу приговора. Но после достижения ребенком 14 лет суд, как правило, полностью освобождает человека от наказания со снятием судимости, «разумеется, в тех случаях, когда осужденный добросовестно исполняет обязанности по воспитанию ребенка и положительно характеризуется». Если же осужденный уклоняется от таких обязанностей, то суд может отменить отсрочку и отправить его за решетку.
Адвокат АП г. Москвы Александр Иноядов тоже убежден, что все проблемы связаны, прежде всего, с содержанием ч. 1 ст. 82 УК, которая наделяет суд правом, а не обязанностью применять отсрочки при наличии предусмотренных законом оснований и условий. Такое положение, по его словам, влечет за собой главенство судейского усмотрения. «Реакция высшей судебной инстанции, конечно, восстанавливает права осужденного, однако должную своевременность не обеспечивает, поскольку приговор уже исполняется», – указал он. И решения ВС по жалобам носят индивидуальный характер, а, значит, не приводят к изменениям правоприменительной практики в целом.
Адвокат BGP Litigation Гаяне Штоян при этом указала на несправедливое, по ее мнению, различие условий отсрочки исходя из гендерного признака. Применить ее к женщине, имеющей ребенка до 14-ти лет, можно независимо от того, является ли она единственным родителем, в отличие от мужчины, отсрочка для которого предусмотрена, если только он отец-одиночка. Процессуальная возможность, пояснила Штоян, направлена прежде всего на защиту прав несовершеннолетних детей, которые, в силу национального закона и норм международного права, имеют право воспитываться в семье как с матерью, так и с отцом «без приоритета кого-либо из родителей». На практике же институт отсрочки работает следующим образом: после оглашения приговора человек признается виновным, ему назначается наказание, но реальное исполнение временно откладывается. Хотя это и не означает, что лицо «освобождается от контроля со стороны государства»: за его поведением пристально следит уголовно-исполнительная инспекция, «сотрудник проводит профилактические беседы с осужденным и ежемесячно посещает его с целью проверки материально-бытовых условий проживания». При выявлении фактов уклонения от воспитания ребенка на первый раз выносится предупреждение, если же нарушения продолжаются, то инспекция ходатайствует перед судом об отмене отсрочки отбывания наказания. Тот же факт, что данный институт применяется не часто, обусловлено его «неэффективностью с точки зрения исправления осужденного». Так как «у этого лица возникает всего одна обязанность – воспитание ребенка и уход за ним», однако эту обязанность должны исполнять родители в силу закона, а не для предоставления им отсрочки наказания за совершенное преступление. В связи с этим, заметила эксперт, нередко предлагается предоставить суду также и право возлагать на таких осужденных дополнительные обязанности.По словам председателя КА «KGBP», адвокат Евгения Курбалова, «основные правоприменительные споры относительно данного института вытекают из разного понимания его сути». Несмотря на достаточно четко сформулированные критерии применения той же ст. 82 УК, судебная практика по данному вопросу крайне противоречива. Сам он объяснил это тем, что для того, чтобы воспользоваться правом на отсрочку, родитель должен принимать участие в судьбе ребенка: обеспечивать и воспитывать его: «Само по себе юридическое состояние материнства или отцовства без выполнения обязанностей родителя ничего не значит. Именно поэтому суд всегда досконально выясняет, занимается ли подсудимый воспитанием и содержанием детей. И именно поэтому складывается такая противоречивая и весьма вариативная судебная практика». В целом, заметил Курбалов, законодательство сегодня развивается в направлении гуманизма, и, кстати, расширение списка субъектов, к кому может быть применена ст. 82 УК, – наглядное тому доказательство. А вот жесткое закрепление пределов судейского усмотрения в применении данной нормы, по его мнению, напротив, «пока может привести к злоупотреблениям со стороны осужденных». Дескать, как раз гибкость этих правовых конструкций позволяет подходить к каждой ситуации индивидуально. В то же время он с сожалением констатировал, что порой человеку, имеющему право на применение отсрочки, действительно требуется много времени, чтобы ее добиться.
Дарья Гармоненко 
