Гособвинение легко блокирует любых неугодных свидетелей

Система правосудия РФ приобрела отчетливо силовой характер. Фото РИА Новости

Как стало известно «НГ», в профильном комитете Совета Федерации признали существование концептуального пробела в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) РФ. Возможно, далее последует поправка в закон. Речь идет о порядке оглашения показаний свидетелей, не явившихся в суды, который явно подрывает принцип состязательности сторон. По словам экспертов, действующую норму сложно назвать конституционной, потому что она позволяет прокурору немотивированно блокировать данные в пользу подсудимого, после чего их уже не могут считать доказательствами. В судах допрашиваются лишь те очевидцы, которые выгодны гособвинению, а нередко им и контролируются.

В экспертно-консультативный совет комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству обратились адвокаты Игорь Исаев и Андрей Перов. Они указали на наличие пробела в ч. 1 ст. 281 УПК «в части ограничения права защиты по оглашению показаний свидетеля». Дело в том, что в отношении очевидцев, которые не пришли в суд, это возможно лишь с согласия обеих сторон. Более того, гособвинитель, используя несовершенство нормы закона, немотивированно протестует против и допроса тех, кто под рукой, поскольку они могут помочь оправданию подсудимого. Таким образом, прокурором фактически блокируется деятельность его процессуального оппонента. Адвокаты поинтересовались мнением сенаторов – препятствует ли существующий механизм помимо прочего всестороннему и объективному рассмотрению уголовного дела судом? Юристы рассчитывают, что в скором времени в УПК все же будут внесены изменения, «восстанавливающие права защиты». По словам Исаева, в Совете Федерации подтвердили существование правового пробела и необходимость его устранить. В заключении экспертно-консультативного совета, по информации «НГ», говорится, что «если сторона обвинения не заинтересована в том, чтобы суд изучил протокол допроса конкретного свидетеля в силу подтверждения невиновности подсудимого, она может не согласиться с оглашением без какой-либо мотивировки такого отказа».

То есть признается, что УПК позволяет одной стороне злоупотреблять своим правом на отказ, что существенно ограничивает право подсудимого на защиту. «Руководствуясь российским законодательством и в развитие обращения заявителей, предлагается рассмотреть вопрос о законодательной инициативе по изменению ст. 281 УПК РФ с целью исправления данного пробела», – указали в СФ.

Перов сказал «НГ», что он вместе с коллегой защищает бывшего вице-мэра Сочи Сергея Юрина. В ходе рассмотрения в суде уголовного дела они столкнулись «с непоследовательными действиями прокуратуры». Там отказались от допроса в судебном заседании 46 из 51 свидетелей обвинения. Несмотря на ходатайства защиты о допросе всех, суд отказался от решения о принудительном приводе. И даже когда свидетели являлись для допроса по видеоконференцсвязи в сочинские суды, «председательствующий отказывал в установлении сеанса, каждый раз ссылаясь на отсутствие технической возможности». Защита заявляла ходатайства и об оглашении прежних показаний, но это удалось сделать лишь в отношении шести, а материалы допросов прочих 40 очевидцев были заблокированы прокуратурой. «Мы оказались в сложнейшей с точки зрения реализации права на защиту ситуации, поскольку на следствии свидетели давали исчерпывающие показания, подтверждавшие невиновность нашего доверителя. Но в суде этими показаниями мы воспользоваться не смогли», – пояснил Перов. Но, исходя из обсуждения в СФ, собеседник «НГ» надеется, что «подход, который был выработан законодателем еще в 2002 году, в скором времени может быть изменен в целях обеспечения процессуального равенства и восстановления прав стороны защиты».

Показания, взятые в ходе предварительного следствия, не всегда пригождаются в суде.  Фото с сайта www.мвд.рф

Как считает руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский, проблема глубже, чем кажется на первый взгляд. В одной ситуации следователь допросил 50 человек, 45 из которых дали показания, оправдывающие обвиняемого. «Следователь включил этих людей в список свидетелей обвинения, – говорит юрист. –Прокурор утвердил в таком виде обвинительное заключение. А в суде прокурор заявил: «Это же наши свидетели – так вот мы отказываемся от их вызова». Когда же защита попыталась огласить их показания, прокурор наложил процессуальное вето». Здесь была применена норма УПК, относящаяся к той ситуации, на которую и указал СФ, – оглашение показаний является исключением, по общему правилу лица должны быть допрошены непосредственно в суде. «Оглашение же показаний неявившихся свидетелей по общему правилу допускается лишь с согласия сторон, а поскольку обвинение возражало, оглашение стало недопустимым», – пояснил Колосовский, отметив, что все выглядело бы относительно прилично, если бы не то обстоятельство, что вся такая конструкция реализуется в условиях тотального неравноправия сторон. Причем «подводный камень» закладывается еще до суда: по окончании расследования материалы дела предъявляются защите, после чего следователь выясняет, какие свидетели подлежат вызову в суд на ее стороне, а защита готовит соответствующее ходатайство. Но на этом процессуальная демократия заканчивается, дескать, в лучшем случае следователь включает людей, указанных в ходатайстве, сначала в список обвинения, потом в список защиты. Тогда смысл привлекать интересующих защиту лиц в качестве «своих» свидетелей утрачивается, «двойные» свидетели допрашиваются как свидетели обвинения, и именно прокурор определяет тактику допроса, а тут, как в шахматах, преимущество первого хода.

Но чаще всего, по словам эксперта – в девяти случаях из десяти, с ходатайством о включении ряда лиц в список свидетелей защиты поступают проще: следователь его игнорирует. Иногда немотивированно, а иногда ссылается на то, что эти лица подлежат допросу как свидетели обвинения. То есть уже на стадии формирования обвинительного заключения начинается «отбирание» свидетелей у защиты. «Невключение свидетелей защиты в обвинительное заключение является прямым нарушением УПК. Но мне не известен ни один случай, когда бы суд возвратил дело прокурору для устранения данного недостатка», – подчеркнул Колосовский. Поскольку, по мнению суда, это нарушение можно исправить и в судебном заседании, но, правда, впоследствии, уже при рассмотрении дела, суд как раз и отказывает в вызове свидетелей, ведь они не указаны как свидетели защиты в обвинительном заключении, а прокурор не дает согласия на оглашение показаний данных лиц. То есть круг замыкается, и эта ситуация типичная, «она возникает почти всегда, когда предмет уголовного дела сложнее, чем кража мешка картошки, а защита занимает активную позицию». Позиция СФ, по его словам, свидетельствует о том, что проблему видят не только адвокаты, но и законодатели. Есть надежда, что изменение закона учтет, что поскольку стороны поставлены в неравное положение, то защите должны быть предоставлены большие права на предъявление доказательств, в том числе и собранных обвинением, которые оно же, испугавшись результатов собственной работы, пытается скрыть от суда. 

Советник Федеральной палаты адвокатов РФ Нвер Гаспарян согласен, что необходим новый механизм оглашения показаний, при котором «суд не должен быть связан с мнением прокурора, тем более, когда такое мнение ничем не обосновывается». Ситуация, когда свидетели не являются в суд, а их показания, данные в ходе предварительного следствия, огласить не получается из-за позиции прокурора, «не может не нарушать право подсудимого на защиту, который лишается возможности представить суду возможно важные показания, свидетельствующие о своей невиновности». Как он заметил, в таких случаях и вынесенный приговор может оказаться неправосудным. По его словам, нужно отдать должное экспертно-консультативному совету профильного комитета СФ, который подготовил «обстоятельное» заключение. Согласно этому документу, если суд посчитает отказ прокурора в оглашении показаний свидетелей безосновательным, оглашение можно будет провести с согласия только стороны защиты, что «гарантирует соблюдение процессуального равенства сторон».