Екатерина Трифонова
Автоматизированную систему распределения адвокатов по назначению следователи стараются преодолевать. Фото с сайта www.advokatkamchatka.ru
При рассмотрении судами вопросов о мере пресечения следствие вынуждено спешить к конкретным датам, а иначе обвиняемых нужно отпускать из-под стражи. Приемом защиты является затяжка сроков, но правоохранители пытаются не допускать служебных проколов. Их способ – это несвоевременное уведомление, после чего в связи с занятостью адвоката – реальной или мнимой – в деле обычно возникает бесплатный защитник от государства. Совет Адвокатской палаты Москвы на днях освободил такого назначенца от дисциплинарного преследования за то, что тот не стал участвовать в играх с законом. Эксперты отметили, что случаи выноса процессуальной борьбы за рамки судебных заседаний происходят все чаще.
В конкретном деле, которое попало на рассмотрение Совета АП Москвы, защитники обвиняемого не смогли участвовать в судебном заседании, которое как раз было по ходатайству о продлении ареста, из-за несвоевременного уведомления. Следователь известил их за двое суток, но один из адвокатов по соглашению уже находился за пределами столицы, у другого было назначено заседание в ином суде. Оба ходатайствовали об отложении, но следователь уже разместил заявку на защитника в порядке ст. 50 и 51 УПК. Однако тот, придя в суд и ознакомившись с материалами, быстро понял, в чем суть ситуации, и заявил самоотвод. Судья, впрочем, ему в этом отказал, так что в итоге назначенец просто ушел из зала, при этом суд вынес постановление о продлении срока содержания под стражей вообще без защитника.
Как напомнил «НГ» вице-президент Адвокатской палаты Москвы, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант, введение сначала в столице, а затем и в большинстве других регионов страны автоматизированной системы распределения дел по назначению, при которой исключен субъективный фактор, существенно затруднило злоупотребления, связанные с «двойной» защитой и использованием «карманных» адвокатов, резко сократив число таких случаев. Но полностью проблема так и не решена. И единственной существенной причиной тому, сказал Клювгант, является спрос на такие нарушения со стороны следователей и судов. А причина наличия данного спроса – это «в одних случаях желание следователей облегчить с помощью послушного или безразличного адвоката получение признательных показаний задержанного, который их не дает, а в других «горящие» процессуальные сроки, когда нужно любой ценой успеть принять нужное решение до их истечения».
Последнее, заметил он, чаще всего и относится к решению вопросов о заключении обвиняемого под стражу или домашний арест либо о продлении этих мер пресечения. «Непринятие такого решения до истечения установленного законом срока влечет освобождение задержанного или арестованного», а это «страшный сон для нынешнего российского следователя или судьи». Так что именно суды закрывают глаза и на нарушение следователями установленного законом срока обращения в суд с ходатайством о продлении (не менее семи дней до истечения), и на ненадлежащее извещение защитников обвиняемого по соглашению о времени судебного заседания. Таким образом, заявил «НГ» Клювгант, все, что нужно для прекращения этой порочной практики, – это неукоснительное соблюдение судами всех требований закона, невзирая на то что это не понравится силовикам. А адвокатская корпорация, заверил он, неизменно поддерживает принципиальное профессиональное поведение защитников по назначению в подобных ситуациях, направленное на соблюдение конституционного права обвиняемого на свободный выбор защитника. Адвокаты, не соблюдающие требования к защитнику по назначению и участвующие в «двойной» защите в отсутствие законных оснований, привлекаются к дисциплинарной ответственности – вплоть до прекращения статуса в особо злостных случаях.
По словам члена Совета Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, президента АП Костромской области Николая Жарова, решение Совета АП Москвы можно только поддержать. Проблема, по его мнению, в том, что суд зачастую отождествляет участие в деле защитника с его присутствием на заседании. Кроме того, выбирая между необходимостью освободить обвиняемого по истечении срока содержания под стражей из-за невозможности вынести постановление о его продлении, когда на заседании отсутствует защитник, и возможным нарушением прав обвиняемого и требований УПК при удовлетворении ходатайства следователя в такой ситуации суд, естественно, склоняется ко второму варианту. За это строго не накажут или вообще не накажут, а вот если судья из-за такого «пустяка» вдруг выпустит обвиняемого из-под стражи, то может с большой вероятностью и мантии лишиться. Именно поэтому, уверен Жаров, судья и сделал вид, что защита сама виновата в своем отсутствии на заседании. И формально получилось, что суд предпринял все меры по обеспечению права на защиту, но якобы недобросовестный адвокат неправомерно их не воспринял. Однако адвокатская палата, подчеркнул он, не обязана решать проблемы с законом, которые возникают у следователя или у самого суда.
Адвокат, член президиума, заместитель заведующего МГКА «Бюро адвокатов «Де-юре» Александр Погодин рассказал «НГ», что в начале февраля квалификационная комиссия АП Москвы приняла аналогичное «защитное» заключение в отношении еще одного адвоката, оказавшегося в такой же ситуации. По его словам, проблема «двойной защиты» на стадии предварительного следствия и промежуточных этапах судебных разбирательств – например, при продлении сроков содержания под стражей, стала «обыденным явлением». При этом зачастую даже не по злому умыслу, а из-за большой загруженности следователей – в том числе и в связи с большим объемом применения меры в виде заключения под стражу. Они просто не имеют возможности согласовать свои планы с занятостью адвокатов по соглашениям. В результате заседание суда назначено, а адвокат участвовать в нем не может из-за других дел. То есть «в подобной ситуации следователи, как правило, не ставят глобальных целей выдавить компетентного защитника по соглашению, заменив его на менее опасного назначенного, тут решается утилитарная задача: обеспечить законность судебного постановления, а для этого должен быть защитник, и не важно, какой». Суды, отметил Погодин, также в том числе ввиду большой загрузки, «нередко идут на поводу у следователей и не считаются с загруженностью адвокатов по другим делам». Но он уверен, что корень проблемы даже не в допускаемых следователями и судами нарушениях процедуры, а в «необоснованной, чрезвычайно широкой и формальной практике применения мер пресечения в виде заключения под стражу». «К глубокому сожалению, могу констатировать, что зачастую любой адвокат, участвующий в судебном заседании по продлению срока содержания под стражей, выполняет формальную функцию, своим присутствием независимо от изложенных им доводов обеспечивает законность судебного постановления», – подчеркнул эксперт. А потому, не имея возможности переломить ситуацию с помощью своих доводов в судебных заседаниях, защитник попадает в соблазн воспользоваться шансом для отмены судебного решения по процессуальным основаниям: «Если адвокат действительно был занят, а следователь ненадлежащим образом его уведомил, то шансы на отмену возрастают. В то же время часть адвокатов под формальным предлогом занятости по другим делам уклоняются от участия в судебных заседаниях, пытаясь использовать нарушение права на защиту для отмены судебного акта. При этом они рискуют быть обвиненными в злоупотреблениях правом».
По словам вице-президента Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимира Кузнецова, связкой следствие-суд были нарушены права обвиняемого на справедливое рассмотрение процессуального вопроса о мере пресечения. «Подача ходатайства о продлении меры пресечения 23-го числа и назначение его к рассмотрению 26-го того же месяца едва ли свидетельствует о разумности действий следствия и суда», – подчеркнул эксперт. Еще более одиозными, по его словам, выглядят попытки принудить назначенного защитника к участию в процессе, несмотря на возражения, как с его стороны, так и со стороны обвиняемого, а затем еще и привлечь его к дисциплинарной ответственности: «Причины таких мало того, что неправомерных, так еще и откровенно топорных, действий суда и следствия тоже ясны – это создание видимости соблюдения процедуры, когда обвиняемому предоставлено право на защиту. Вместе с тем в юридической науке это называется nudum jus (по-латыни «голое право»), когда формально право вроде бы и есть, но оно ничего не дает».
Задача следствия и суда – чтобы сроки содержания под стражей не истекли, говорит адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова. Поэтому случаи несвоевременного уведомления защитников – это не редкость, особенно при рассмотрения ходатайств о продлении меры пресечения. При этом «следователь знает, что у обвиняемого есть адвокат по соглашению, знает о процессуальных сроках, но полагает, что адвокат по назначению решит его проблему». Кстати, адвокат, назначенный автоматизированной информационной системой, может до самого судебного заседания и не знать, что у обвиняемого есть защитник по соглашению, отметила она. В рассматриваемом же случае защитник, назначенный следователем, действовал в соответствии с требованиями законов, разъяснениями адвокатской палаты. Правда, подчеркнула Тютюнникова, «несмотря на то, что вышестоящая инстанция отменила решение суда, она сразу же продлила срок содержания под стражей». То есть нарушение вроде формально и есть, в отношении следователя суд вынес и частное определение, но обвиняемому от этого не легче, его право на защиту было нарушено.
