Адвокаты узнали о принципе состязательности сторон

КС РФ подтвердил приверженность букве закона, его дух оставлен на усмотрение нижестоящих судов. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Конституционный суд (КС) не увидел неопределенности в действующем порядке признания заключения специалиста недопустимым доказательством, отказавшись вмешиваться в нормы Уголовно-процессуального кодекса об экспертизе. Теоретически все необходимые положения там имеются. Но адвокаты указывают на отсутствие у защиты эффективных инструментов для сбора, исследования и представления доказательств, без чего нельзя говорить о состязательности сторон.

Заявитель в КС пытался обжаловать конституционность п. 3.1 ч. 2 ст. 74 (доказательства) и ч. 3 ст. 80 (заключение и показания эксперта и специалиста) УПК, которые давно стали для адвокатов почти непреодолимым судебным барьером.

Неопределенность положений УПК, указал истец, позволяет судам признать заключение специалиста со стороны защиты недопустимым доказательством на том основании, что данное лицо не было предупреждено об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. И это несмотря на «отсутствие правового механизма, позволяющего стороне защиты производить такое процессуальное действие», отмечалось в жалобе.

КС не стал ее рассматривать, ограничившись напоминанием, что «привлечение к участию в деле специалиста, основания и порядок назначения и производства судебных экспертиз, проверка и оценка их результатов в качестве доказательств предполагают соблюдение единых правил и условий». В то, как этот постулат реализовывать на практике, КС не углублялся. Но провел ликбез, указав истцу, что понятия «эксперт» и «специалист» не тождественны, последний лишь высказывает свое суждение по заданным ему вопросам. А затем суд, исходя из показаний специалиста, по своему усмотрению решает, стоит назначать дополнительную или повторную экспертизу либо нет.

В отказном определении КС на полном серьезе говорится, что обвиняемый или его защитник вправе знакомиться с постановлением о назначении экспертизы, ходатайствовать о ее производстве в других учреждениях либо заявлять отвод эксперту, «если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для уголовного дела». «Сторона защиты не лишена также возможности с опорой на суждения, высказанные привлеченными ею специалистами для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юрпомощи, приводить суду доводы, опровергающие заключение судебной экспертизы, обосновывать ходатайства о производстве дополнительной либо повторной экспертизы», – заметил КС. Но опять не уточнил, что это все в теории, которую адвокаты и без него знают неплохо. Еще лучше они знакомы с тем, что когда, к примеру, показания специалиста указывают на явное противоречие в выводах эксперта, суды их игнорируют, не давая защите даже возможности добиваться повторной судэкспертизы.

Как заметил председатель КА «Курбалов, Габдулин, Богуславский и Партнеры» Евгений Курбалов, это одна из наиболее острых проблем, когда суды «суды признают заключения специалистов, представленные защитой, недопустимым доказательством». И действительно, в большинстве случаев единственное обоснование состоит в том, что этот специалист не был предупрежден об уголовной ответственности в отсутствие правового механизма получения от него подписки об этом. Это первая часть абсурдной ситуации. Вторая связана с тем, что правовая система разрешает проводить официальные судебные экспертизы только по постановлению следователя и суда. Если то же самое исследование проводится по запросу адвоката, оно автоматически становится заключением специалиста. Вес этих документов неравный с точки зрения отношения суда к ним как к доказательствам, даже если это документ с одинаковыми вопросами, выполненный одним и тем же специалистом. Но все равно в одном случае это будет экспертиза, а во втором – мнение специалиста: первую суд будет обязан принять во внимание, второе скорее всего и окажется недопустимым доказательством. «Некоторые заключения специалистов в реальности превосходят по качеству и глубине заключения судебных экспертов, но судьи их все равно не учитывают. О какой же состязательности и равноправии сторон в процессе можно говорить?» – подчеркнул Курбалов.

По его мнению, единственным решением этой проблемы могло бы стать законодательное закрепление двух важнейших принципов: адвокат назначает экспертизу на тех же основаниях, которые предусмотрены для стороны обвинения, полученное заключение имеет такой же статус доказательства, как и то, что получено по назначению следователя или суда. Курбалов в этой связи напомнил о заседании президентского Совета по правам человека 2019 года, когда президент Владимир Путин, принимавший в нем участие, узнал об острой необходимости «устранить перекосы в вопросах равнозначности экспертиз и заключений специалистов». По итогам той встречи глава государства поручил администрации президента совместно с Верховным судом, Генпрокуратурой и Следственным комитетом рассмотреть вопрос о наделении стороны защиты соответствующим правом назначать судебную экспертизу. «С тех пор дело не сдвинулось с мертвой точки ни на шаг», – заявил Курбалов. Однако без кардинального решения этого вопроса «невозможно обеспечить реальное равенство сторон, без которого невозможно доверие к легитимности решений судебной системы и к ней самой».

Руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский пояснил «НГ», что данное определение КС наглядно показывает: иногда лучше вообще не обращаться в КС. В данном случае тот разъяснил положения закона, которые в принципе и так были понятны. В соответствии с буквальным текстом закона именно суд либо следователь привлекают специалистов к участию в следственных и судебных действиях. «Адвокат же вправе получать консультации, которые использует при подготовке позиции в суде, также он вправе пригласить специалиста для участия в судебном заседании либо в следственных действиях – и суд либо следователь в таком участии не могут отказать. Но уголовной ответственности за заведомо ложное заключение специалиста на самом деле не предусмотрено», – указал он. И когда судьи под таким предлогом отвергают заключения специалистов со стороны защиты, это говорит лишь о том, что судьи как бы не понимают процессуальной природы данного вида доказательств. Вот все эти правовые позиции, по сути дела, КС в отказном определении еще раз и повторил.

По мнению члена Адвокатской палаты Москвы Александра Иноядова, затронутая проблема касается не только того, как соотносятся основания для проведения каждого из видов исследований, но и их значения для процесса доказывания. Реальная состязательность сторон – это в значительной мере декларативная форма, что на практике выражается в несвоевременности ознакомления защиты с материалами, в отказах от постановки ею дополнительных вопросов или ее требований смены экспертных учреждений. Да и сами суды ориентируются на те заключения экспертов, которые были получены на стадии предварительного следствия. «Обоснования о необходимости назначить дополнительную или повторную экспертизу зачастую подменяются допросом эксперта, и достаточно редко имеющиеся недостатки или противоречия влекут за собой такое назначение. В этой связи мнение специалиста, не подменяющее заключение эксперта, имеет важное значение для мотивированности доводов защиты», – указал Иноядов.