Екатерина Трифонова
Деятельность ВС РФ по-прежнему складывается из светлой и темной частей. Фото с сайта www.vsrf.ru
Верховный суд (ВС) опубликовал статистику за 2022 год о себе самом. В целом сохраняются прежние тенденции. С одной стороны, у высшей инстанции немало разумных претензий к качеству работы нижестоящих судов. Но, с другой стороны, это слабо отражается на показателях деятельности ВС. По мнению экспертов, сфера уголовного судопроизводства, например, по-прежнему характеризуется мизерным числом жалоб, которые ВС принимает к рассмотрению, а главное – небольшим процентом реабилитирующих по ним решений.
Данные ВС касаются деятельности таких его структур, как президиум и коллегии по различным типам дел. Наибольшей загрузкой высшую инстанцию обеспечивает, естественно, сфера уголовного судопроизводства. По гражданским делам президиум ВС изучил 73 жалобы, по административным – 395.
И ни одного дела по этим категориям, впрочем, как и в 2021 году, на заседании не рассмотрел. Вся остальная практика президиума была посвящена уголовным делам. Жалоб по ним поступило 3,6 тыс., что меньше, чем в 2021-м (4,3 тыс.). На заседаниях президиумом рассмотрено 128 уголовных дел в отношении 151 лица, жалобы удовлетворены в отношении 106, то есть в отношении 70,2% тех лиц, дела которых были рассмотрены в порядке надзора.
Судебная коллегия по уголовным делам (СКУД) ВС РФ изучила чуть больше жалоб, чем в 2021 году, – 41,9 тыс. против 40,5 тыс., однако на своих заседаниях рассмотрела меньшее число дел (872 против 755). Так что на долю удовлетворенных жалоб от числа всех рассмотренных изменения статистики повлияли мало: как и в прошлом году, та составляет примерно 35%. Кстати, показатели коллегии ВС по гражданским делам тоже не сильно изменились по сравнению с 2021-м: изучено 65,9 тыс. жалоб, из них для рассмотрения по существу передан только 1%, в прошлом же году было 1,2%.
В целом, как считают эксперты, эти цифры действительно не выбиваются из тренда прошлого и предыдущих годов, несмотря на незначительное изменение номинальных показателей. Скажем, увеличение числа отмен в апелляции в процентном отношении коррелируется с увеличением количества рассмотренных дел. Данные же по кассации таковы: поток жалоб увеличился, объем рассмотренных дел возрос, но отмена решений прошла всего по 37 лицам, то есть это остается крайне незначительным показателем.
Как сказал «НГ» член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов, судя по данным ВС, выросла нагрузка на уголовную кассацию, стало больше удовлетворенных жалоб, однако отмененных приговоров не так много. Возросшее количество кассационных жалоб и большее число рассмотренных СКУД ВС РФ дел в порядке сплошной кассации, по его словам, указывает на то, что «нижестоящие суды, включая кассационные суды общей юрисдикции, не в полной мере устраняют нарушения». А еще он обратил внимание на такую цифру: поступивших и рассмотренных материалов об изменении территориальной подсудности – 751, из которых удовлетворено 666. Данная активность, по мнению Иноядова, говорит о недоверии сторон местным судам. Общий же тренд, о котором можно говорить исходя из статистики ВС, подчеркнул эксперт, – это ухудшение качества решений со стороны нижестоящих судов, на что и указывает некоторое увеличение количества отмененных обвинительных приговоров.
По словам партнера КА Pen & Paper Вадима Клювганта, во всем многообразии статистических данных ВС по уголовному судопроизводству обращают на себя внимание две хронические тенденции: мизерное количество жалоб, принятых к рассмотрению по существу как президиумом, так и СКУД, и практически полное отсутствие реабилитирующих решений даже по этим единичным случаям. В то же время ни одна, ни другая тенденции «не являются адекватными реальным проблемам уголовного судопроизводства» – это и обвинительный уклон, и крайне низкие стандарты доказывания, и подмена презумпции невиновности презумпцией доверия к позиции и доводам обвинения. Как сказал «НГ» Клювгант, трудно себе представить, что ВС неизвестно об этих проблемах, хотя бы потому, что «именно они и являются основными доводами кассационных и надзорных жалоб по конкретным делам». «Остается сделать печальный вывод о том, что ВС такое положение дел устраивает», – заявил эксперт.
Федеральный судья в отставке Сергей Пашин заметил, что система стабильна, раз она выдает приблизительно одни и те же показатели из года в год: «Есть потребное число нарушений, которые она видит, нарушений сверх того – намеренно не замечает». То есть речь идет о всеобщей борьбе за показатели и института кураторства, когда нижестоящие суды советуются с вышестоящими, а те, «по сути дела, потом сами себя и проверяют, так что кто захочет отменять решения во исполнение собственного же совета?». Что касается апелляции, продолжил он, то она должна работать в ревизионном порядке, то есть проверять нарушения закона автоматически, даже если конкретно на них не жаловались, но «этого не делается, апелляция спешит с делами и склонна отклонять жалобы стороны защиты». Тот факт, что апелляция закрывает глаза на явные нарушения, которые приходится устранять в вышестоящих судах, свидетельствует о том, что «апелляция у нас дырявая». Но и кассация, заметил Пашин, «не стремится продемонстрировать реальную картину с нарушениями закона в нашей стране, работая в рамках отведенных показателей». Поэтому-то статистика особо не меняется, «люди же продолжают подавать множество жалоб, чтобы годами биться впустую как мотылек об стекло».
Председатель коллегии адвокатов «Вашъ юридический поверенный» Константин Трапаидзе констатировал, что объяснить выявленные тенденции каким-то разумным образом, к сожалению, достаточно трудно: «Потому что огромное количество приговоров, а также судебных актов апелляционных и кассационных инстанций по уголовным делам выносятся с прямым нарушением правовых позиций, разработанных и приведенных в документах многочисленных пленумов и в обзорах ВС». Эксперт отметил, что стоит отдать должное самому ВС: эти правовые позиции в целом являются очень взвешенными, выверенными и качественными документами, хотя, конечно, они и могут вызывать споры в юридическом сообществе. «Однако, с учетом, с одной стороны, неисполнения этих позиций, а зачастую их прямого нарушения либо игнорирования нижестоящими судами, включая кассацию, а с другой стороны – неисправления силами самого ВС, который и вырабатывает эти позиции, это переводит решения высшей инстанции из разряда высококлассных и обязательных к применению в категорию чисто декларативного документооборота», – заявил «НГ» Трапаидзе. Иными словами, ВС, установив правила игры, не обращает внимание на их нарушение, этого не исправляет и за это не наказывает.
Если же посмотреть еще шире – на нарушение нижестоящими судами норм УК, и в первую очередь УПК РФ, то тогда, по мнению эксперта, можно увидеть еще одну негативную тенденцию в работе нижестоящих судов. Очень часто они при рассмотрении дел пытаются всячески исправить ошибки, допущенные в ходе предварительного следствия, забывая при этом о том, что суд такого делать не может в силу прямого указания ст. 15 УПК. В итоге же выносятся приговоры не за то, что человек совершил и в чем его вина доказана на основании фактически собранных по делу органом предварительного следствия материалов, а за то, что изложено в обвинительном заключении, то есть без выдачи судами должной правовой оценки исследованным доказательствам. «Основной проблемой для простых граждан, таким образом, являются факторы правовой неопределенности и тенденциозности уголовной системы. Фактически теряется и осознание независимости системы судебной». То есть в России, подчеркнул Трапаидзе, существуют все необходимые законы и правовые позиции, однако для исправления ситуации необходимо добиваться обязательности неукоснительного их применения судами всех без исключения уровней.
Количество жалоб в ВС говорит о том, что граждане не довольны решением нижестоящих инстанций, пояснила руководитель практики разрешения споров МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова. ВС – это последняя возможность обжалования спорных судебных актов, однако, если принять все жалобы к рассмотрению, тогда придется подтвердить наличие проблем в системе правосудия. Однако все-таки для ВС процент истребованных дел и удовлетворенных жалоб является незначительным, заметила она. Эксперт напомнила, что для адвокатов не является секретом: суды не реагируют на нарушения условий содержания под стражей и порядка проведения предварительного следствия, не реагируют на урезание надлежащего размера компенсаций. Адвокат адвокатского бюро «Интеллектуальный капитал» Дмитрий Ульянов подтвердил, что процессуальные нарушения на всех стадиях уголовного производства, в том числе в кассационной инстанции, продолжают иметь место. Статистика ВС это подтверждает, но особенно удивляет, что из всех 128 уголовных дел в отношении 151 лица 107 дел в отношении 123 лиц были рассмотрены в порядке надзора в связи с постановлениями ЕСПЧ. «То есть если бы не Страсбургский суд, то в ВС рассмотрели бы только 21 дело за год», – возмутился эксперт.
Руководитель и основатель правового холдинга «Ерхова и Партнеры» Светлана Ерхова считает, что давно назрела необходимость в создании госинститута для изучения случаев судебного волюнтаризма, в повышении открытости судебной системы, в упрощении механизмов привлечения к ответственности за вынесение заведомо неправосудных решений вместе с ужесточением наказаний за такие преступления. Что касается именно уголовного судопроизводства, то, по ее мнению, следовало бы разработать другие критерии для оценки работы следователей и дознавателей, которые не опирались бы на количественные показатели вроде дел, направленных в суд или прекращенных. Необходимо также устранить тесную связь и зависимость судей от правоохранительных органов, а также искоренить принцип неодобрительного отношения к вынесению оправдательного приговора. Суды, подчеркнула Ерхова, перегружены, что не позволяет им в должной мере уделять внимание надлежащему рассмотрению дел, а в результате «нередки обвинительные приговоры лицам, вина которых в полной мере не доказана». Она напомнила, что ст. 17 УПК гласит: судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Но понятия «внутреннее убеждение» и «совесть» не определены в УПК. Таким образом, вместо взвешенной аргументации суд всегда имеет юридическую возможность ограничиться общим заявлением, например, о том, что возражения защиты не нашли своего подтверждения. Тем самым, приговоры основываются на частных суждениях и недостаточных обоснованиях, которые далеко не всегда соответствуют действующему законодательству, а порой и здравому смыслу. «Специфика должного поведения всегда прямо зависит от мер ответственности за его несоблюдение. Обратившись к законодательному определению статуса судей, а также процедуре привлечения их к ответственности, можно обнаружить, что в России предусмотрены множественные гарантии независимости судей, но практически не предусмотрены гарантии гражданам о привлечении таких судей к дисциплинарной и уголовной ответственности за недобросовестное исполнение обязанностей», – подчеркнула Ерхова.«Исходя из статистики, можно сделать вывод, что действительно есть и тенденция принимать малое число жалоб к рассмотрению по существу, и низкий процент реабилитирующих решений по таким жалобам», – сказал «НГ» адвокат, управляющий партнер AVG Legal Алексей Гавришев. Он объяснил это, кроме загруженности судов, еще и тем, что большинство населения не обладает юридической грамотностью. Также, по словам эксперта, нижестоящие суды выносят решения исходя из общей судебной практики, то есть «по шаблонам». «Действительно, имеется некая тенденция, связанная с малым количеством принятых к рассмотрению жалоб и отсутствием реабилитирующих решений», – подтвердил член Ассоциации юристов России Евгений Пантазий. По его мнению, такой подход связан, в первую очередь, с целями, для которых созданы кассационная инстанция ВС и надзорная инстанция президиума ВС: «Они проверяют соответствие нормам материального и процессуального права действия судей. Тем самым, судьи ВС рассматривают всю процедуру судопроизводства на предмет ошибок». То есть фактически надзорная инстанция нужна для устранения грубейших нарушений в самой системе, а большинство граждан не соглашаются именно с выводами нижестоящих судов, стараясь добиться переоценки доказательств, чем та и не занимается. При этом неустранение нарушений возможно и в рамках кассационной инстанции, если такие нарушения не носят существенного характера, влияющего на исход дела, напомнил эксперт.
