Екатерина Трифонова Группа парламентариев во главе с сенатором Андреем Клишасом предлагает вывести из-под суда присяжных фигурантов дел, расследуемых по ст. 210 (ч. 4) и ст. 210. 1 Уголовного кодекса (УК) РФ. Там идет речь о высших иерархах криминального мира, то есть «ворах в законе», которым можно давать срок за один такой статус либо ужесточать наказание в случае выявления преступного сообщества. Авторы считают, что народным судьям трудно оценивать данные сложные случаи, да это и небезопасно. На самом деле судов против авторитетов как таковых практически и не было, но, видимо, теперь будет больше. Например, нельзя исключать процессов против организованных «врагов государства».
Инициатива оформлена в виде поправки в ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Это перечень уголовных дел, подлежащих суду присяжных, из которого предлагается убрать два состава, связанных с криминальными авторитетами. «Преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 210 и ст. 210. 1 УК об ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней), если эти деяния совершены лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии, и занятие высшего положения в преступной иерархии отнесены к категории особой тяжести», – указывают парламентарии в пояснительной записке. В отношении возможного рассмотрения дел по этим статьям присяжными они высказываются категорически: «Такое правовое регулирование не в полной мере учитывает специфику данных преступлений и их субъектов, связанную как с необходимостью обеспечения повышенных мер безопасности участников уголовного судопроизводства, включая присяжных заседателей, так и с юридическими особенностями соответствующих составов преступлений, что требует высокопрофессиональной правовой оценки данных деяний».
Объяснение выглядит вполне научным, но практического подтверждения ему не приводится: в той же пояснительной записке говорится о том, что якобы большинство подобных процессов сопровождалось различными мерами безопасности. Правда, упоминаются в основном «секретные свидетели», которые фигурируют и во многих других делах, например, против шпионов или изменников. Парламентарии напоминают, что в свое время Конституционный суд допустил сокращение компетенции суда присяжных – в отношении некоторых преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства, террористических преступлений и др.
Если посмотреть статистику уголовных дел и архивы судебных хроник, то нетрудно заметить, что два данных состава в совокупности и даже по отдельности в реальности применялись редко. Зато первые части ст. 210 УК – это сейчас одна из самых популярных для силовиков уловок, позволяющая избежать запрета на арест подозреваемых в экономических преступлениях. Так ни о каких «ворах в законе» особо не слышно, от чего возникает вопрос об актуальности данной инициативы именно в заявляемом тем же Клишасом контексте.
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов сказал «НГ», что «власть решила дополнить исключения из подсудности судам присяжных, исходя из повышенных рисков оправдания, а не расходов на безопасность». Он также подтвердил, что поскольку ст. 210. 1 УК относительно новая, то практики ее применения не так много. В свою очередь советник Федеральной палаты адвокатов РФ Сергей Насонов высказался «о крайне неудовлетворительном» и даже, возможно, опасном для развития суда присяжных обосновании предлагаемого законопроекта. Потому что те доводы, которые изложены в пояснительной записке, направлены как бы на игнорирование правовой сущности суда присяжных, а заодно и уголовно-процессуальных механизмов, обеспечивающих безопасность участников судопроизводства. По его словам, похоже, что цель законопроекта – нивелировать недостатки расследований по выводимым из-под присяжных делам. А главный их таковых недостатков чаще всего является «отсутствие достаточных доказательств».
Если посмотреть разъяснения ст. 210, например, в постановлениях пленумов Верховного суда, то нетрудно заметить, как высшая инстанция требует максимально аргументированных расследований совершенно субъективных суждений и утверждений силовиков о том, что какой-то человек, мол, криминальный иерарх. Короче говоря, нынешние нормы выглядят весьма широкими, одно определение преступного сообщества чего стоит, между тем его синонимом является термин «преступная организация», хотя тут явно присутствует еще более глобальная коннотация. К примеру, можно ли считать «преступной» какую-нибудь общественную или политическую организацию либо зарубежную структуру, которая ведет борьбу, скажем, информационную с действующей в РФ властью? Еще недавно такие организации называли нежелательными, а потом за одно сотрудничество с ними стали сажать на немалые сроки.
Тут как раз в последнее время убежавшие из России оппозиционеры или пресловутые «медийные лица» не просто негативно высказываются о действиях страны в ходе спецоперации, а пытаются сколотить из политэмигрантов какие-то объединения якобы за освобождение страны или вообще за переформатирование ее границ и состава. По УК все это тяжкие преступления, замысливание и подготовка которых и является признаком создания преступного сообщества. Может быть, именно такие кейсы и предполагается вывести из-под суда присяжных?
