Фото "Адвокатская газета"/\www.advgazeta.ru
В адвокатской среде отмечают, что продолжает заметно усиливаться тенденция по необоснованному уголовному преследованию защитников. При этом остается практически не защищенной от произвола и давления их профессиональная деятельность в целом. «НГ» узнала о показательном случае с адвокатом из Ростовской области, в отношении которого был проведен обыск по делу об оскорблении следователя. Однако эксперты отмечают, что список «адвокатских» уголовных статей насчитывает уже полдесятка позиций.
Против адвоката Дмитрия Заходякина из палаты Ростовской области возбудили уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 319 УК. Якобы тот оскорбил следователя в присутствии гражданских лиц, осуществляя защиту по кейсу, связанному с несовершеннолетними. Заходякина объявили в федеральный розыск, хотя он и не покидал города, а когда задержали, то допросили и через суд назначили меру пресечения в виде запрета определенных действий.
Адвокат теперь обязан своевременно являться по вызовам следователя, ему также запрещено общаться «в любой форме с потерпевшей и со свидетелями обвинения». Он уверен, что явно надуманное дело направлено на его выдавливание из защиты. Дескать, столь «беспрецедентные меры обусловлены желанием органов поскорее завершить дело и направить его в суд». Как выяснила «НГ», в данном регионе такая практика общения силовиков с адвокатами уже наработана, отдельные сотрудники на этом чуть ли не специализируются.
Однако, сказал «НГ» председатель КА «Курбалов, Габдулин, Богуславский и Партнеры» Евгений Курбалов, случай с адвокатом из Ростовской области хотя и «возмутительный, но, к сожалению, далеко не беспрецедентный». Такие препятствия в осуществлении профессиональной деятельности, как недопуск в СИЗО, запрет на копирование материалов дела и пр., всем сообществом воспринимаются как ежедневная рутина. Большее беспокойство вызывает уже регулярное преследование самих адвокатов. Одним из самых популярных способов вывести неугодного защитника из дела является его вызов для допроса в качестве свидетеля. «Следователи по абсолютно формальным основаниям такое спокойно получают, а значит, быстро и без лишнего шума выдавливают адвоката из дела», – сказал эксперт.
Возбуждение уголовных дел пока остается мерой крайней, но тоже нередкой. По словам Курбалова, следователи СК и ФСБ регулярно используют этот механизм, причем ст. 319 (оскорбление представителя власти) или ст. 318 (применение насилия в отношении представителя власти) далеко не самые популярные. «По ним требуется хотя бы какая-то минимальная объективка, без которой даже возбуждение дела представляется несколько проблематичным», – объяснил эксперт. Так что чаще есть попытки привлечь адвокатов по ст. 310 (разглашение данных предварительного расследования) либо ст. 294 (воспрепятствование правосудию и предварительному расследованию). Также в последнее время активнее начинают возбуждать дела по ст. 159 УК (мошенничество), например за якобы завышенные гонорары.
«Важную и действительно ощутимую роль в борьбе с такими действиями играют органы адвокатского сообщества, в том числе комиссия Совета ФПА по защите прав адвокатов. Но предаются огласке в основном самые вопиющие случаи, – подчеркнул Курбалов. – Очень часто сами адвокаты не хотят конфликтовать со стороной обвинения. Иногда боятся, иногда просто не знают, как действовать. Поэтому по ряду несущественных вопросов они идут на уступки следствию, на что-то закрывают глаза». Но такое поведение, по его мнению, укрепляет порочную практику и ощущение вседозволенности у правоохранителей. Так что каждый случай нарушения должен предаваться огласке: «Именно это и будет создавать условия, когда стороне обвинения будет не то что невыгодно, а бессмысленно нарушать права защиты».
Как сказал «НГ» юрист ООО «Бизнес Совет» Нихад Касумов, деятельность адвокатов в РФ практически не защищена. Они часто вступают в ту или иную конфронтацию с правоохранителями, что также часто заканчивается возбуждением дел – и нередко не в пользу адвокатов. В ходе следственных действий с участием адвоката и осуществления им других обязанностей, конечно, могут быть недопонимания или конфликты с представителями власти. Но «если речь уже идет о преступлениях против сотрудников органов, то у таких потерпевших, как представляется, всегда должны быть более серьезные доказательства, чем показания «присутствовавших лиц» или собственные объяснения». Например, видеозаписи действий адвоката. В противном же случае тот беззащитен против слов правоохранителей, а им, как обычно, «у суда нет оснований не доверять».
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов пояснил «НГ», что процессуальные решения о возбуждении уголовного дела или привлечении адвоката в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено по факту преступления или в отношении других лиц, принимаются руководителем следственного органа по субъекту РФ. Но такая гарантия не может исключить фактов необоснованного преследования неугодных защитников, ведь по ряду громких дел, в которых они участвуют, предварительное следствие осуществляется территориальными подразделениями этих управлений. В последние годы, заметил он, тенденция по необоснованному уголовному преследованию защитников только усилилась. Значимые изменения по таким делам либо продолжительно не происходят, либо настают после публичной огласки. Если же решение о возбуждении уголовного дела было принято, то добиться его отмены или прекращения достаточно затруднительно. Одно из препятствий – это сугубо формальная проверка оснований со стороны прокурора или суда, сказал Иноядов. Второе – это стремление правоохранительных структур сохранить собственное лицо после того, как делу уже был дан ход. И говорить о наличии эффективных средств защиты кого-либо, включая адвокатов, от необоснованного преследования, к сожалению, не приходится. «Риски существенно возрастают при их участии в резонансных уголовных делах и активной борьбы за интересы доверителей. В ряде случаев адвокатов стараются отстранить от этого участия еще и через давление на лиц, которых они защищают», – констатировал эксперт.