Екатерина Трифонова
Главное надзорное ведомство страны придаст следственным органам ускорения. Фото РИА Новости
Требование к следователям незамедлительно приступать к работе над материалами, которые вернула прокуратура, императивно закреплено в законопроекте, внесенном на рассмотрение Госдумы. Группа депутатов из «Единой России» указала на многочисленные случаи нарушения разумных сроков всеми силовыми ведомствами. Эксперты подтвердили «НГ», что речь действительно идет о распространенной практике. И усомнились в том, что она будет исправлена полностью и повсеместно до тех пор, пока в законе не пропишут конкретные временные рамки для расследования по каждой категории уголовных дел.
Единороссы указывают на многочисленные факты промедления при принятии к производству уголовных дел после того, как прокурор возвращает их в следственный орган. И это «отрицательно сказывается на соблюдении требования закона о разумном сроке». Поправки к ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) теоретически должны устранить подобные проблемы, повысить эффективность и оперативность расследования.
«В 2021 году в следственные органы внесено свыше 136 тыс. требований об устранении нарушений федерального законодательства, связанных с нарушением статьи 6.1 УПК об осуществлении разумного срока уголовного судопроизводства», – говорится в пояснительной записке к законопроекту. В 2020-м было внесено 129,6 тыс. таких требований, то есть отмечается рост на 5,1%. Депутаты привели еще и такие статистические данные: «В 2020 году прокурорами ввиду необоснованности либо незаконности отменено почти 9,8 тыс. постановлений следователей МВД России, СК России и ФСБ России о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), 246,1 тыс. постановлений о приостановлении предварительного следствия».
Как пояснила «НГ» руководитель и основатель юридической фирмы и правового холдинга «Ерхова и партнеры» Светлана Ерхова, действующая ст. 162 УПК определяет, что предварительное следствие должно быть закончено в срок, не превышающий двух месяцев со дня возбуждения уголовного дела. Тем не менее «верхняя граница срока не устанавливается, поскольку существуют расследования особой сложности, для которых с момента совершения преступления до окончания предварительного расследования может пройти несколько месяцев или даже лет». Что же происходит, когда уголовное дело попадает от следователя к прокурору, а затем обратно к следователю для производства доследования, изменения объема обвинения или переквалификации действий обвиняемых? Следователь заново принимает дело от прокурора, и вот тут, как считают депутаты, в законе есть пробел – отсутствие сроков рассмотрения дела по возвращении от прокурора. Этот пробел позволяет некоторым следователям по многу месяцев не приступать к доследованию. В качестве решения проблемы законодатели предлагают дополнить закон фразой: «…следователь незамедлительно принимает дело к своему производству». Однако такая формулировка, считает собеседница «НГ», вряд ли исправит ситуацию, ведь она оценочна, и на практике лица, заинтересованные в скорейшем окончании расследования, могут столкнуться с таким же затягиванием дела, как до законодательного нововведения. Понятие незамедлительности может толковаться по-разному: в тот же час или день, а может быть, после соблюдения всех бюрократических формальностей, сбора документов и т.д., говорит Ерхова.
Зампредседателя московской КА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев сказал «НГ», что законопроект направлен на попытку оптимизировать сроки расследования уголовных дел и исключить необоснованное затягивание данного процесса. Эта проблема актуальна не только в ситуациях, когда предварительное следствие возобновляется, либо уголовное дело возвращается следователю от прокурора, а в целом при расследовании уголовных дел. «Зачастую уголовные дела, не представляющие особой сложности, могут расследоваться годами, исключительно потому, что следователь не ограничен в сроках расследования, а может продлевать их столько, сколько ему будет необходимо», – утверждает эксперт. Единственным ограничением для продолжительности расследования на практике служат ситуации, когда обвиняемый содержится под стражей, ведь сроки содержания строго ограничены. Но существуют способы обхода и этого предписания. Эксперт уверен, что в таком виде документ не поможет решить проблему. Даже если следователь «незамедлительно» примет уголовное дело к производству, это не помешает ему после продолжать расследование сколь угодно долго. «Для того чтобы решить проблему, в законе необходимо четко прописать максимальные сроки расследования того или иного уголовного дела в зависимости от тяжести преступления, и чтобы исключений из данного правила не было», – говорит Прокофьев.
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов указал «НГ» на другую системную проблему – практику многократного принятия необоснованных решений о приостановлении и возобновлении предварительного следствия, что делается «исключительно для установления дополнительного срока предварительного следствия вместо его продления на общих основаниях». К сожалению, законопроект не указывает о такой проблеме, подчеркнул эксперт. В целом появление такого законопроекта «является очевидным свидетельством неэффективности судебного контроля за соблюдением разумных сроков предварительного расследования», отметил советник Федеральной палаты адвокатов РФ Дмитрий Тараборин. Если бы суды, «вместо того, чтобы экономить бюджет и покрывать следователей», максимально жестко реагировали на волокиту, взыскивая соответствующие компенсации, никаких изменений и не потребовалось бы. Гораздо большей проблемой являются так называемые технические приостановления предварительного расследования, с помощью которых следствие, при попустительстве прокурора, необоснованно продлевает срок: «Когда срок расследования по делу приближается к одному году, а следователь не успевает его завершить, он выносит заведомо незаконное постановление о его приостановлении, которое обязательно будет отменено, что дает следователю еще один месяц». И это может длиться бесконечно. «На мой взгляд, в первую очередь необходимо бороться именно с этим пагубным явлением, поскольку таким образом волокита и множественные недостатки расследования скрываются от высшего руководства», – отметил Тараборин.
Как подтвердил «НГ» адвокат АБ Москвы «Лебедева-Романова и партнеры» Тимур Харди, следственные органы действительно часто затягивают рассмотрение вернувшихся из прокуратуры дел, а значит, все это время граждане остаются в СИЗО, под домашним арестом или другими мерами пресечения. Также затягивается передача дел в суды, не устраняются имеющиеся нарушения, что опять же нарушает права подследственных, требуя «дополнительных расходов сил и средств государства». Законопроект, по его словам, с виду представляется вполне разумным, главное, чтобы он не остался исключительно в «бумажном» виде. «А это уже потребует от следственных органов, точнее, от их руководства, и от органов прокуратуры более тщательного надзора над повседневной деятельностью сотрудников», – заметил Харди. Юрист ООО «Бизнес Совет» Нихад Касумов сказал «НГ»: с учетом того, что не имеется правовой нормы, которая устанавливала бы срок для принятия следователем уголовных дел к производству, «данный пробел позволяет следователям убирать их в долгий ящик». Но он считает, что нельзя списывать проблему лишь на недобросовестность тех или иных сотрудников, ведь объективно «большая загруженность сказывается на сроках расследования дел». Предлагаемые изменения, заметил Касумов, имеют благую цель, но «без установления ответственности за нарушение этих новых норм следователями реального положительного эффекта от изменений ожидать не стоит». Хотя бы потому, что понятие «незамедлительно» дает простор для спекуляций, так что более эффективным было бы указание на конкретный срок.Член ассоциации юристов России Мария Спиридонова считает, что правка УПК не изменит практики проведения предварительного расследования в рамках возвращенных прокуратурой дел. Более того, есть вероятность, что нововведение еще сильнее нагрузит следствие: «Для разрешения такой ситуации следует изменить процессуальные полномочия следователей и прокурора». Как пояснил адвокат АК «Бородин и Партнеры» Владислав Шурховецкий, с учетом складывающейся кадровой ситуации в следственных подразделениях предлагаемый маневр – это лишь простой способ отложить такие важные проблемы как, например, недоказанность обвинения или отсутствие розыска лиц, причастных к совершению преступления. По его словам, прекращение уголовного дела или уголовного преследования куда более негативно влияет на показатели в статистической отчетности следственных органов. В связи с этим руководители следственных органов пособничают следователям в использовании разных способов «для улучшения видимости хорошего положения». А это влечет за собой большое количество таких ситуаций, при которых граждане вынуждены годами добиваться либо прекращения уголовного преследования в отношении них, либо, наоборот, активизации работы следствия для установления лиц, причастных к преступления против них, если они потерпевшие. И поэтому цифра – 246,1 тыс. постановлений о приостановлении предварительного следствия, указанная в пояснительной записке, ярко отражает всю обстановку. Однако, подчеркнул Шурховецкий, необходимо понимать, что это лишь число отмененных прокурорами постановлений о приостановлении предварительного следствия. В большинстве же регионов практикуется самостоятельная отмена руководителем следственного органа таких постановлений еще до направления дела для изучения прокурором. То есть фактические цифры, вероятно, в разы выше.
Целью данных поправок является устранение пробелов в законодательстве, повлекших многочисленные факты длительного непринятия к производству уголовных дел после их возвращения прокурором в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 211, ч. 1 или 1. 1 ст. 214, п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ. А также в связи с выявлением судом обстоятельств, указанных в частях первой и п. 2 ст. 237 УПК, напомнил эксперт. «Однако следует понимать, что аналогичная проблема - это, например, длительное непринятие должностными лицами органов предварительного следствия и дознания к производству проверок, по которым прокурором было отменено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в порядке, предусмотренном ст. 144-145 УПК. Ведь доследственные проверки, несмотря на строго ограниченные сроки их проведения в трое, 10 и 30 суток, проводятся фактически годами, а иногда и десятилетиями», – подчеркнул Шурховецкий. И это тоже не единственный процессуальный механизм «растягивания» фактического срока следствия, так что поправки депутатов, хотя и являются давно назревшими и остро необходимыми, «в глобальном смысле несущественным образом разрешат указанную проблему». Но зато значительно усилят возможное давление, оказываемое прокуратурой на предварительное следствие.
Дарья Гармоненко 
