Екатерина Трифонова
Смена территориальной подсудности уголовного дела позволяет собрать более сговорчивую коллегию присяжных. Фото с сайта www.sudrf.ru
Адвокаты обращают внимание на рост случаев произвольного переноса рассмотрения уголовных дел в другие регионы, причем исключительно для того, чтобы избежать общественного резонанса. Формально это действительно разрешается в целях обеспечения независимости и беспристрастности судей, например, когда широкие кампании в СМИ или соцсетях могут повлиять на приговор. Однако на практике, утверждают эксперты, чаще всего дело в шаткости позиций стороны обвинения. Особенно острой проблема становится тогда, когда дело попадает в суд присяжных.
Практика, по сути дела, произвольного изменения подсудности была окончательно закреплена постановлением Конституционного суда от 2018 года, а затем и поправками в ст. 35 Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Было разрешено изменять территориальную подсудность в случае неких «обстоятельств, которые могут поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда». Среди них, к примеру, могут быть публикации в СМИ и соцсетях, но без точного указания на критерии массовости или, положим, влиятельности данных ресурсов.
При этом, по словам экспертов, во многих случаях передачу разбирательства в другой регион инициирует именно сторона обвинения, которая просто чувствует слабость своей позиции или высокий уровень общественной поддержки подсудимого, но прежде всего возможную симпатию со стороны присяжных. Бывает, конечно, и такое, что на тенденциозность в освещении процессов жалуется и защита, но в этих случаях суды обычно не видят причин для изменения подсудности. А эта процедура вообще-то может привести к многочисленным последствиям: затягиванию процесса, нарушению права на представление доказательств, созданию сложностей в общении подсудимого с близкими, а главное – защитниками. Ведь не каждому обвиняемому по карману дорогостоящие поездки выбранного адвоката в другой город.
Короче говоря, эксперты «НГ» раскритиковали отсутствие четких критериев для применения процедуры смены подсудности: дескать, теперь наличия неких неопределенных факторов достаточно для принятия соответствующего решения. И сейчас это происходит «за закрытыми дверями»: суд выносит постановление по своему внутреннему, то есть субъективному, убеждению. Например, служителю Фемиды вполне хватит и такого аргумента, что подозреваемый – это бизнесмен со связями или гражданский активист. К примеру, по «ингушскому митинговому делу» (протесты против изменения границ республики. – «НГ») официальным основанием для изменения подсудности оказалось мнение оперуполномоченного о том, что если дело будет рассматриваться по месту совершения преступления, то возможно давление на судей и новые митинги. По словам юристов, не единичны случаи, когда обвинители в обоснование своего ходатайства прикладывают не доказательства, а письма или справки оперативных органов, как правило, и не проверяемые в судебном заседании. Попытки защитников подвергнуть их сомнению или хотя бы вызвать в суд «автора» справки обычно также остаются проигнорированными.
Как рассказал «НГ» учредитель МКА «Постанюк и Партнеры» адвокат Владимир Постанюк, в своей практике он неоднократно сталкивался с подобными историями, а особенно часто это случается тогда, когда на скамье подсудимых оказываются высокопоставленные чиновники или представители среднего и крупного бизнеса «со связями». Получается, заметил он, что даже по делам, которые рассматриваются судьей единолично, без участия присяжных заседателей, прокуратура и вышестоящие инстанции сомневаются в честности, справедливости и беспристрастности российского правосудия. Причем речь идет не только об уголовных делах, но и о гражданских: «Из последнего могу привести в пример дело об обращении в доход государства имущества чиновников, стоимость которого несоразмерна подтвержденным доходам. Верховный суд решил, что дело не может быть рассмотрено ни в регионе, где проживали чиновники и где расположена большая часть их имущества, ни в регионе, где они работали. Хотя именно в этих субъектах РФ проживало большинство свидетелей». Сами чиновники, по его словам, находились в третьем регионе, где содержались в СИЗО. Сторона защиты просила определить подсудность в Москве с учетом транспортной доступности и места содержания чиновников, но ВС посчитал возможным определить подсудность совсем в другом регионе, с которым у свидетелей не было прямого авиасообщения при его значительном удалении. «Что это означает для ответчиков по гражданскому делу (они же обвиняемые по уголовному делу)? Во-первых, люди, которые могли бы свидетельствовать в их пользу, просто отказываются приезжать в другой субъект РФ. Во-вторых, значительно увеличиваются судебные расходы на перелеты, проживание и командировочные для представителей и оплату перелетов и проживания свидетелей, которые согласятся приехать. В-третьих, в конкретном случае, когда дело рассматривается в одном регионе, а участники производства находятся в СИЗО в другом регионе, очень затрудняется общение адвокатов с доверителями. Иногда его вообще не случается между заседаниями», – пояснил Постанюк. Сам он убежден, что изменение подсудности – это крайняя мера, которая, «к сожалению, часто применяется без достаточно весомых оснований».
Как пояснил «НГ» партнер КА Pen&Paper Вадим Клювгант, в России соблюдение правила территориальной подсудности гарантировано Конституцией (ст. 47). Исходя из этого, отступление от законодательно установленных правил территориальной подсудности уголовных дел может быть допустимо лишь в качестве редкого исключения и лишь с одной целью: обеспечить другую составляющую права на справедливый суд, а именно – его беспристрастность. Но эта беспристрастность может быть поставлена под сомнение в конкретном деле только на основании конкретных, проверяемых и достоверно установленных фактических обстоятельств. Обстоятельства были исчерпывающим образом перечислены в ст. 35 УПК – и никаких серьезных проблем с применением этих правил на практике не возникало. Однако в 2018-м перечень был дополнен ссылкой на некие неназванные обстоятельства, которые «могут поставить под сомнение» беспристрастность и объективность суда. Введение этого дополнения «как представляется, явно несоответствующего конституционному требованию правовой определенности», и положило начало нынешней практике произвольного изменения территориальной подсудности «в угоду стороне обвинения в тех случаях, когда она чувствует слабость своей позиции по «резонансному» делу или высокий уровень общественной поддержки обвиняемого». Конкретные факты, заметил Клювгант, подтверждающие наличие оснований для вывода об угрозе судейской беспристрастности в обоснование таких решений, как правило, не приводятся, подменяясь общими рассуждениями. «Несоответствие такой практики фундаментальным основам правосудия особенно наглядно проявляется в делах с участием присяжных, назначением которых как раз и является привнести в разрешение дела гражданскую и общечеловеческую мудрость, основанную на житейском опыте, полученном в том числе именно там, где произошло событие», – заметил собеседник «НГ». Эта практика также свидетельствует о недоверии обвинительной и, к большому сожалению, вышестоящей судебной власти к судьям, будь то федеральные судьи или присяжные заседатели. В свою очередь, такое недоверие свидетельствует о серьезных кризисных явлениях в судебной системе и ее взаимоотношениях с обвинительной властью, уверен Клювгант. Произвольное изменение территориальной подсудности дела дискриминирует сторону защиты не только потому, что ходатайства о таком изменении удовлетворяются только в пользу обвинения. Перенос рассмотрения дела в другой регион – это действительно существенные дополнительные трудности, связанные и с этапированием подсудимого, и с обеспечением его защиты, и с представлением доказательств от защиты, не располагающей для этого административными и финансовыми возможностями, сопоставимыми с возможностями обвинения. Сложности же российской транспортной логистики дополнительно усугубляют все эти проблемы. Именно поэтому «консенсусное» изменение территориальной подсудности в силу закона требует согласия всех обвиняемых (пп. «б» п. 2 ч. 1 ст. 35 УПК). «В контексте всего сказанного выше степень удаленности «альтернативного» региона при изменении территориальной подсудности дела существенного значения не имеет. К тому же такое дело в любом случае будет поставлено на все возможные контроли и взято под усиленное «оперативное сопровождение», – заметил эксперт. Помимо прочего, «в том же 2018 году в ту же ст. 35 УПК была внесена норма (ч. 2. 1), содержащая категорический запрет на изменение территориальной подсудности по делам террористической направленности, подсудным окружным военным судам. Такая разновекторность в регулировании одного и того же вопроса сама по себе весьма показательна и дополнительно подтверждает наличие серьезных проблем с обеспечением гарантии справедливого судебного разбирательства», – заключил Клювгант.
«В условиях продолжающегося формирования правовой системы новейшей России стало ясно, что при составлении российских кодексов, федеральных законов и иных актов нужно очень тщательно подходить к формулировкам правовых норм, дающим широкий простор для лица, эти формулировки применяющего. Либо эта норма должна быть достаточно четко прописывать все возможные варианты развития событий, либо она в любом случае будет приводить к злоупотреблениям», – сказал, в свою очередь, юрист ООО «Бизнес Совет» Нихад Касумов. В вышеуказанной ст. 35 УПК, по его словам, необходимо постараться наиболее полно описать возможные обстоятельства, на которые она широко указывает. «Учитывая, что наиболее часто в делах с участием присяжных заседателей такое изменение происходит из-за резонанса в СМИ, то, возможно, стоит учесть это в правовой норме», – пояснил он.
Есть такое мнение, отметил в беседе с «НГ» член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов, что изменение территориальной подсудности в большей степени относимо к резонансным уголовным делам: «В отношении высокопоставленных работников правоохранительных органов и судей, по уголовным делам, рассматриваемым коллегиями присяжных заседателей, и в других случаях, когда имеются обстоятельства, могущие поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда при принятии решения по делу». Однако, подчеркнул он, не всегда соответствующие ходатайства сторон удовлетворяются. «Например, в Новосибирской области были переданы для рассмотрения в другие регионы уголовные дела в отношении судей облсуда, но уголовное дело в отношении бывшего прокурора города и руководителей подразделений облпрокуратуры рассматривается одним из местных райсудов, несмотря на ходатайство защиты об изменении территориальной подсудности». Но в каждом случае, настаивает Иноядов, должны быть установлены значимые фактические обстоятельства, которыми обоснованы соответствующие ходатайства. Хотя, заметил он, далеко не во всех случаях такие критерии могут быть однозначно восприняты.Между тем, напомнил «НГ» юрист Андрей Лисов, данная норма в законодательстве появилась во исполнение вполне конкретного решения ЕСПЧ: «Один из ее принципов Европейской конвенции – гласность и право прессы освещать текущие события. И мы должны признавать очевидный факт – пресса может делать это очень тенденциозно, а тем самым влиять в ту или иную сторону на «местных» присяжных заседателей. Следовательно, изменение территориальной подсудности я считаю оправданным». Что касается частностей, то они напрямую зависят от сложившейся в данном регионе судебной практики и той стороны, которая инициирует «перенос», пояснил Лисов. Впрочем, в своей практике он «неоднократно сталкивался со случаями, когда инициатором была сторона обвинения, но ни разу не сталкивался со случаями, когда инициатором была сторона защиты». Так что, по его мнению, было бы разумным не изменять данную норму УПК, а установить более четкие правила игры: «Если это допустимо для одних, это должно быть равно допустимым и для других. В одном случае мы почему-то учитываем развернутую в масс-медиа кампанию и произведенный ею эффект. В других же случаях считаем, что данное обстоятельство не ставит под сомнение объективность и беспристрастность суда. А почему?» Он согласен с теми экспертами, которые утверждают, что «с юридической точки зрения изменение территориальной подсудности ряда дел в произвольном порядке можно считать нарушением конституционных гарантий». Лисов уверен, что норма УПК должна быть приведена к соответствию с этими гарантиями, чтобы «не допускать каких-либо двойственных толкований и разночтений от случая к случаю».
