Иван Родин
Бывшего главу Счетной палаты Алексея Кудрина уже не касаются юридические споры о процедуре передачи руководящего кресла. Фото с сайта Совета Федерации РФ
В Совет Федерации должно поступить представление президента на нового председателя Счетной палаты (СП). Однако после досрочной отставки Алексея Кудрина 30 ноября стране, видимо, какое-то время придется пожить без главы СП. И дело даже не в том, что на эту должность много претендентов, скорее всего приоритетный кандидат определен. Возможно, Кремлю нужно будет время, чтобы понять: оставлять ли кадровые решения в русле той процедуры, которая нарушает закон, до сих пор не измененный в соответствии с Конституцией, или с этого пути сойти. Чтобы за неделю-полторы, что надо, подправить, а потом уже проводить назначение. По информации «Независимой газеты», пока более правильным признан первый вариант. И разъяснение, что конституционного указания на полномочия СФ достаточно. Конечно, возникнут вопросы – почему же напрямую не действуют иные нормы Конституции, скажем, о свободе слова и собраний? Однако ведь власть может на них и не отвечать.
История с оперативным освобождением Кудрина от должности главы СП выявила серьезный сбой в работе всей властной вертикали – пусть по природе своей и технический, но политически весьма показательный. Если говорить о технике, то дело в том, что, хотя отставка прошла по новой процедуре, когда за руководство СП отвечают сенаторы, в профильном законе прописаны другие – еще прежние правила.
То есть вообще-то представление президента об увольнении Кудрина следовало бы подавать в Госдуму, которая обладала соответствующими полномочиями до июля 2020 года. Они были изменены в результате общероссийского голосования по поправкам к Конституции, но соответствующий закон до сих пор так и не исправлен. Более того, как выяснилось 30 ноября в преддверии заседания СФ по Кудрину, в регламенте верхней палаты и не было корреспондирующих норм. Их пришлось вводить прямо в процессе. Таким образом, уже в этой части можно было бы зафиксировать двух виновников юридического конфуза – администрацию президента и тот же Совет Федерации. Те подразделения этих органов власти, которые отвечают за правовое поле, получается, не подготовились или вообще оказались малокомпентентными.
Однако, как выяснила «НГ», это была бы не совсем полная палитра, потому что в ней не хватало бы Госдумы. Во-первых, потому, что право принимать и изменять законы закреплено именно за нижней палатой, стало быть, верхняя – вроде бы как всего лишь заложник проявленной депутатами нерасторопности. А во-вторых, хотя поправки к закону об СП в ГД на самом деле уже были приняты в мае, они прошли только первое чтение. Потом данный законопроект по каким-то не совсем понятным причинам завис. И казалось бы, если уж искать виновных, то только на Охотном Ряду. Например, определить таковыми комитет ГД по контролю и его председателя Олега Морозова, первого вице-спикера ГД Александра Жукова, отвечающего за законодательную деятельность, а к тому же, по слухам и утечкам, как раз и претендующего занять бывшее место Кудрина. И конечно, в поиске виноватых, наверное, никак нельзя было бы обойтись без председателя Госдумы Вячеслава Володина, который в итоге отвечает за все.
Впрочем, все подобные инсинуации обнуляет один лишь факт: инициатива о приведении закона об СП в соответствие с обновленной Конституцией была в ноябре 2021-го представлена лично президентом РФ Владимиром Путиным. Принято считать, что это означает: глава государства считает тот или иной законопроект приоритетным для себя, а значит, малейшие шаги в отношении него обязательно согласовываются с Государственным правовым управлением (ГПУ) президента. Косвенно следы таких согласований нетрудно подтвердить анализом карточки законопроекта в базе Госдумы. Например, изначально его планировалось принять в первом чтении в течение пары недель после поступления, затем срок сместился «вправо» на несколько дней. Но это решение было отменено – и повисла пауза длиной в четыре месяца, до 25 мая 2022 года. После чего второе чтение было запланировано на середину июня, но так и не состоялось. Судя по всему, ГПУ намеревалось использовать «технический» проект не только для процедурных поправок, но и для сущностных. На думском арго это называется «прицепными вагончиками». Намеки на такой план уже встречаются и в изначальном тексте, где ряд обязанностей и полномочий СП излагается в новой редакции с отсылкой к «обеспечению безопасности РФ».
Таким образом, всех названных выше высокопоставленных лиц, видимо, можно упрекнуть лишь в том, что они вовремя не подали нужного сигнала о сохраняющихся разночтениях между законом и Конституцией. И тут уже можно перейти к политической показательности данного кейса. Он еще раз выявил объективное отставание властной вертикали от быстро изменяющейся реальности только потому, что конечные решения принимает лишь один человек в условиях затрудненной с ним коммуникации всего госаппарата. Также стало еще более ясно, что парадигма правового пуризма, которой в прежние годы своего правления Путин старался придерживаться неукоснительно, теперь, похоже, отбрасывается все чаще. После обнуления Конституции это, конечно, уже не новость, но и обыкновением это вроде бы стало не так давно: теперь нижестоящим властям нет нужды обязательно вгонять сомнительные решения в рамки действующего законодательства.
Последнее подтверждается и информацией «НГ» о том, что ситуацию вокруг СП вроде бы как пока оставляют в прежнем, то есть теоретически незаконном русле. Хотя Госдума собирается на заседания как раз на будущей неделе и сможет принять все, что нужно, уже к ее середине, когда и можно будет созвать Совет Федерации, похоже, этот вариант не очень нравится. Понятно, что при его реализации не обойтись без уведомления Путина о возникшей коллизии и объяснений, почему та возникла. Поэтому скорее всего кандидатура нового главы СП будет просто направлена сенаторам, а они публично объяснят, что в Конституции содержатся нормы прямого действия, которых достаточно. Может быть, кто-то даже успеет спросить кого-либо из комментаторов: а почему же тогда этот принцип не распространяется на свободу слова, собраний, поиска и сбора информации, наконец, на право участвовать в выборах в качестве кандидата? Ведь эти конституционные нормы развиты – и в результате практически умалены как раз в соответствующих федеральных законах. Но на такие вопросы власти по доброй воле ныне могут и не отвечать, а заставить их мог бы только Конституционный суд.
