Екатерина Трифонова
Народным судьям в сложившейся правоохранительной системе нелегко сохранять объективность. Фото с сайта www.epp.genproc.gov.ru
В решении Верховного суда (ВС), допустившего участие в составе суда присяжных бывших работников ФСИН, в первую очередь важно то, что жаловалась на это сторона защиты после обвинительного приговора. Ряд экспертов не сомневаются, что, если бы на процедурные нарушения указало обвинение, подход ВС был бы иным. Эксперты обратили внимание на рост отменяемых оправдательных вердиктов и увеличение числа решений о виновности. Народные заседатели все больше встраиваются в систему, что отбивает у адвокатов желание работать в процессах с их участием.
С жалобой в ВС обратился адвокат, указавший, что при формировании коллегии ее будущий старшина якобы утаил важные сведения. Он сообщил, что служил в ФСИН, но не уведомил, что состоит в общественной организации ветеранов тюремного ведомства.
«Субъективное мнение сотрудников исполнительной системы в отношении обвиняемых и осужденных заключается априори в том, что они виновны», – настаивал защитник. И действительно, адвокаты неоднократно отмечали, что даже у бывших силовиков есть некоторые психологические особенности. Например, они склонны верить авторитетам, которыми может оказаться судья или представитель правоохранительной системы. Но ВС пришел к выводу, что такие доводы не подтверждаются материалами уголовного дела. Мол, старшина присяжных о статусе пенсионера ФСИН сразу сказал, а вот о том, что он состоит в ветеранской организации, его никто и не спрашивал.
Судя по всему, здесь была попытка защиты сделать заклад на будущее для жалобы по процедурным моментам в случае обвинительного приговора. Как сказал «НГ» партнер КА Pen&Paper Вадим Клювгант, эта история в ВС наглядно иллюстрирует двойной стандарт в оценке оснований для отмены приговоров по делам с участием присяжных: «С учетом складывающейся практики, думаю, можно обоснованно предположить, что реакция ВС была бы противоположной, если бы аналогичный довод был приведен стороной обвинения при обжаловании приговора, основанного на оправдательном вердикте присяжных». В этих случаях ВС проявляет бескомпромиссную строгость в оценке любых нарушений и степени их влияния на выводы присяжных. «В этих двойных стандартах, являющихся проявлением пресловутого обвинительного уклона, как раз заключается одна из основных проблем суда присяжных», – подчеркнул Клювгант.
Юрист Criminal Defense Firm «НГ» Даниил Горьков указал, что формально позиция ВС «абсолютно взвешена и основана на законодательстве». Участие кандидата в общественной организации, в том числе и ветеранов ФСИН, «не является безусловным и категоричным основанием для исключения его из списка возможных присяжных заседателей». Он же обратил внимание на статистику Судебного департамента при ВС: за первую половину 2021 года присяжные признали виновными 434 человека, оправдали 196, то есть более 31%, хотя ранее число оправдательных приговоров было на уровне 25%. По его мнению, это показатель, что институт присяжных по-прежнему демонстрирует свою эффективность и непредвзятость от мнения профессионального судьи.
Но федеральный судья в отставке Сергей Пашин объяснил статистику по-другому. По его словам, дело в том, что присяжные заседают не во всяком райсуде, а их в России больше 2 тыс., тогда как дел с присяжными в среднем ими рассматривается в пределах 1 тыс. То есть рост оправданий скорее всего означает, что пока далеко не в каждом райсуде уже приноровились к тому, как манипулировать заседателями. «Чем меньше опыта у присяжных и чем реже их коллегии заседали в конкретном суде, тем чаще там оправдывают, система еще не устоялась. И когда в дело вступают судьи, которые еще не имеют опыта работы с присяжными, тут тоже вероятнее оправдательный исход», – пояснил он. Но главное, заявил Пашин, даже не число оправданий, а растущее количество их отмен. Есть и такая проблема, как нежелание ряда адвокатов работать в судах присяжных. В том числе из-за «небезосновательного страха, что в таком процессе будут использованы нечистоплотные приемы», тогда как препоны в профессиональном суде для них куда более привычны и предсказуемы. Например, присяжным просто помешают огласить оправдательный приговор, использовав прием с роспуском коллегии, а значит, «все усилия защиты пошли насмарку». Усиливается и тенденция, когда людей фактически наказывают за то, что они выбрали суд с присяжными: «Если оправдали – сплошь и рядом такие приговоры отменяют, иногда по несколько раз под самыми причудливыми предлогами, если осудили – то наказание будет демонстративно самое суровое». То есть защите проще договориться с обычным судом. В целом суд присяжных, по мнению Пашина, парализован вышестоящими инстанциями, «которые его, мягко говоря, не любят и боятся, а потому всеми способами сводят его усилия на нет». Таким образом, конституционное право народа на участие в правосудии оказалось формальнымм.
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов обратил внимание, что из рассмотренной в 2021-м примерно тысячи уголовных дел в отношении 1,2 тыс. лиц обвинительные приговоры были отменены в отношении 93 человек, а оправдательные – в отношении 235. В свою очередь, адвокат Виктор Бородин сказал «НГ»: одна из основных проблем в том, что адвокаты не могут обсуждать процессуальные вопросы перед присяжными. Хотя председательствующий судья в присутствии заседателей может позволить себе злоупотребление правом, может грубо одернуть защитника или даже съязвить в его адрес. Порой судьи воздействуют на свидетелей, подсказывая «правильные» ответы, или делятся с присяжными данными, которые не предназначены для их исследования, да просто давят на обвиняемых. Вторая проблема связана с доказательствами: присяжным могут представить лишь те, которые пропустит суд. Так что если «адвокат сделал рецензию на заключение эксперта, к которому возникло множество вопросов, и теперь хочет его допросить, то председательствующий «не видит на это оснований», пояснил Бородин. Он привел конкретный пример, когда эксперты обвинения ссылались на научную книгу, а защита вызвала в суд ее автора, чтобы он подтвердил, что его методика была искажена, а экспертиза проведена некорректно. Судья же посчитал это «попыткой опровергнуть экспертизу, которая уже признана судьей допустимым доказательством». То есть судья фактически принимает на себя роль обвинения. Что же касается бывших сотрудников силовых служб, то, по его словам, как правило, адвокаты требуют их отвода: «У них явная профессиональная деформация, они ведомые и вряд ли будут объективны. Зато могут склонять и убеждать других присяжных».
По словам управляющего партнера юрфирмы «Селютин и партнеры» Александра Селютина, «с точки зрения буквы закона суды заняли абсолютно правомерную позицию». В ст. 7 закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ» устанавливается, что лица, уволенные со службы в учреждениях уголовно-исполнительной системы в течение пяти лет со дня увольнения, подлежат исключению из списков присяжных заседателей. Но в перечень оснований для отвода не включена деятельность в общественных организациях, связанных с госорганами и учреждениями. Так что речь скорее о том, что данная позиция закона в отдельных ситуациях прямо нарушает установленные в уголовном процессе принципы справедливости, состязательности сторон и независимости судей. «Определенное количество лет на такой госслужбе автоматически формирует если не радикальное, то, как минимум, негативное отношение к подсудимым и осужденным. И срок в пять лет с момента увольнения, установленный законом, в большинстве случаев картину не меняет, особенно в случаях, когда человек прослужил не один десяток лет», – отметил Селютин. По его мнению, закон, несомненно, нужно менять – улучшать, конкретизировать, возможно, также следует ввести конкретный перечень организаций, за связь с которыми граждане будут подлежать исключению из списков присяжных. Вместе с тем, подтвердил он, несмотря на огромное количество достоинств, в России у суда присяжных достаточно много проблем – как правоприменительных, так и психологических. К примеру, порядок отбора заседателей, установленный в законе, позволяет судам на практике не проводить жесткого отбора, что впоследствии и создает подобные ситуации, по которой вынес свое решение ВС.
Как пояснил «НГ» вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, с формальной точки зрения ВС прав: процедура не нарушена, адвокат не воспользовался заблаговременно правом на подачу заявления об отводе коллегии. Более того, нельзя однозначно утверждать, что служба в правоохранительных органах накладывает несмываемый отпечаток на человека, мешающий ему оправдывать. Вовсе необязательно, что все силовые отставники поддерживают свои структуры, хотя в большинстве случаев так и есть, но бывает, что некоторые, напротив, настроены отрицательно. Но в любом случае, подчеркнул эксперт, «в целях сохранения беспристрастности состава коллегии присяжных нежелательно участие в ней бывших сотрудников правоохранительных органов». Но первая проблема в том, что «суд присяжных в России не может дышать достаточно свободно». «Присяжные должны быть независимы и беспристрастны. Однако действующее законодательство позволяет заявить отвод коллегии по мотиву тенденциозности практически без серьезного обоснования такого ходатайство», – пояснил Кузнецов. Этим, по его словам, и объясняется та ситуация, что многие адвокаты предпочитают не прибегать к рассмотрению дел с участием присяжных: «Говорить о полном упадке данного института в РФ пока не приходится, но работает он все же с очень серьезными ограничениями, снятия которых в ближайшее время не предвидится».
