Екатерина Трифонова
Вячеслав Лебедев пожурил отечественных судей в выступлении перед зарубежной аудиторией. Фото со страницы Верховного суда РФ в Flickr
Председатель Верховного суда (ВС) Вячеслав Лебедев не советует проводить закрытые заседания судов без веских оснований. То есть частично признано, что с гласностью судебных разбирательств имеются проблемы. Она ограничивается по основаниям, не имеющим отношения к реальности, и почти повсеместно. Эксперты считают, что ВС непоследователен: слова не ведут к изменениям нормативных документов. До сих пор действует постановление пленума, которое узаконило тайну следствия как повод отказаться от публики.
Глава ВС напомнил судам о необходимости следовать закону в вопросе соблюдения принципа гласности судебного разбирательства. Закрытое заседание «допускается только по основаниям, предусмотренным законом», придумывать дополнительные причины недопустимо.
Лебедев, выступивший на конференции председателей верховных судов стран Азиатско-Тихоокеанского региона, признал, что в России суды порой прибегают к расширительному толкованию перечня оснований для перехода к рассмотрению дела в закрытом режиме. Это создает необоснованные препятствия для общественного освещения ряда процессов. И важным условием для создания объективного общественного мнения о работе судов, напомнил он, выступает ее широкое отражение в СМИ: «Журналисты, присутствующие в судебном заседании, вправе осуществлять письменную и аудиофиксацию разбирательства. В том числе в режиме реального времени размещать новостные записи в социальных сетях».
Как заметили эксперты, несмотря на то что Лебедев в своей речи не уточнял, о каком виде судопроизводства идет речь, очевидно, что говорил он именно об уголовном процессе. Где судьи «часто и произвольно» объявляют заседания закрытыми, и бывает, что даже не пытаются отыскивать для этого предлоги, а просто никого не допускают на процесс. Их стремление понятно: на виду у народа обходить процессуальные нормы психологически сложнее. Кстати, в гражданских делах «вопрос о злоупотреблениях с отказом от гласности особо остро не стоит». Жалобы со стороны фигурантов уголовных дел на закрытые процессы неоднократно доходили до ЕСПЧ, и тот не раз принимал решения, обязывающие российские суды соблюдать Уголовно-процессуальный кодекс. Однако на практике это никак не отразилось, напоминают эксперты. Так что и в этот раз, убеждены они, какой бы значимой ни выглядела позиция ВС, она «точно не способна переломить давно наметившуюся тенденцию» на выхолащивание принципа открытости правосудия.
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов подтвердил «НГ», что на сегодняшний день решения судей об ограничении участия представителей общественности и СМИ не редкость. И далеко не всегда для этого есть подтвержденные и установленные законом основания. Он также указал на полную безнаказанность за такие решения. Поскольку «судье в этом случае ничего не грозит», а значит, несмотря на разъяснения ВС, искоренить проблему на местах невозможно. Тем более, заметил Иноядов, когда судебная система сама стремится к еще большей закрытости не только от общественности, но и от сторон судопроизводства, «о чем свидетельствуют, в частности, инициативы об оглашении только вводной и резолютивной частей приговоров по уголовным делам».
Как напомнила «НГ» партнер АБ «Интеллектуальный капитал» Ирина Каплун, открытость судебного разбирательства закреплена Конституцией, но об этом некоторые, если не многие, представители Фемиды стали «забывать». Она напомнила, что слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных процессуальным законодательством. Например, «УПК предусматривает закрытый процесс с лицами, не достигшими 16-летнего возраста, по делам о гостайне и преступлениях против половой неприкосновенности, а также если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников». Однако суды, подтвердила собеседница «НГ», периодически ссылаются на то, что якобы открытое разбирательство дела в суде может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны, «хотя данная формулировка выглядит достаточно размытой».
По словам вице-президента Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимира Кузнецова, практика показывает крайне высокую степень вреда оценочных категорий закона для эффективного судопроизводства – суды просто растягивают нормы, создавая перегибы в различных сферах. «Нехитрый анализ процитированных положений закона позволяет увидеть достаточно сильную размытость формулировок, которая «очевидно, может быть истолкована различным образом», продолжает эксперт: к проблеме, например, безопасности участников процесса можно отнести все что угодно.
При этом он указал и на непоследовательность самого Верховного суда, который сам же ранее «дал определенную свободу трактовки норм закона судам». Так, в одном из своих пленумов ВС указал следующее: «Рассмотрение ходатайств об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей проводится в открытом судебном заседании. Исключение составляют случаи, указанные в ч. 2 ст. 241 УПК, в частности, если открытое разбирательство уголовного дела в суде может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны, в том числе тайны следствия, на что должно быть указано в ходатайстве». Понятно, отмечает эксперт, что к тайне следствия относятся вообще все материалы уголовного дела, и потому сторона обвинения вправе «закрывать» рассмотрение дела абсолютно немотивированно.
Отметим, что разъяснение ВС написано довольно аккуратно – так, что суды в данном случае и не выглядят особо виноватыми, поскольку ходатайства о засекречивании процессов подают органы следствия, а служители Фемиды их прошения просто удовлетворяют. В целом же, подчеркнул собеседник «НГ», российское уголовное правосудие требует жесткой руки, то есть максимальной регламентации с абсолютным minimum minimorum открытых к толкованию норм.
Само содержание заявления Лебедева можно оценить только позитивно, говорит доктор юридических наук, член Московской Хельсинкской группы (МХГ) Илья Шаблинский. Конечно, самые широкие масштабы приняла практика, связанная с закрытием судебных заседаний, «когда никаких правовых оснований, в частности предусмотренных ст. 241 УПК, нет и в помине». «Особенно любят судьи объявлять закрытыми заседания, на которых планируется продление срока пребывания человека под стражей. Обычно судьи во всем угождают следователю», – подчеркнул собеседник «НГ». «Но, по-моему, Верховный суд и его председатель до сих пор не сделали ничего, чтобы пресечь эту практику. Да и сам Верховный суд, на мой взгляд, может закрываться от журналистов весьма произвольно. Поэтому высказываниям председателя ВС о правах журналистов попросту не веришь. Лебедев, думаю, просто сугубо формально показывает, что он озабочен поддержанием международной репутации российского правосудия», – заключил Шаблинский.
