Екатерина Трифонова
Цифровое упрощение судопроизводства не сократит числа обвинительных приговоров. Фото с сайта www.sudrf.ru
Госдума получила из правительства законопроекты о масштабном использовании видео-конференц-связи (ВКС) и электронного документооборота в дистанционном уголовном судопроизводстве. Удаленное участие разрешается не только обвиняемым, но и адвокатам, прокурорам, специалистам, свидетелям. С одной стороны, признали эксперты, это выглядит удобным. С другой стороны, современный формат может означать переход к упрощенному, или «бедняцкому», правосудию. И аналогия с арбитражным процессом, полностью ушедшим в онлайн, четко указывает на намерение властей выносить обвинительные приговоры побыстрее и не отвлекаясь.
Правительственный пакет законопроектов о дистанционном уголовном судопроизводстве закрепляет возможность участия посредством ВКС в заседании для подсудимого (обвиняемого, подозреваемого), осужденного, их представителей, свидетеля, потерпевшего, гражданского истца и ответчика, эксперта, специалиста, прокурора и т.д. Предусматриваются подача документов в суд через Единый портал госуслуг, направление электронных повесток и уведомлений при согласии участников. Все эти изменения УПК, по мнению властей, направлены «на оптимизацию судебной стадии уголовного судопроизводства за счет использования современных цифровых платформ и технологий», а стало быть, на повышение доступности правосудия и уровня защиты прав граждан.
По словам экспертов «НГ», речь идет об официальном закреплении ВКС уже не только для обитателей мест лишения свободы. Прежде удаленные выступления адвокатов или прокуроров не предусматривались, хотя в некоторых ситуациях это более удобно. Например, если нужно, чтобы представитель Генпрокуратуры ввиду особой сложности дела подключился к его ведению, то он сможет прийти в московский суд и связаться с судом, условно говоря, в Сибири, сказал «НГ» адвокат Вячеслав Голенев. Так что в целом поправки обоснованы, полезны – и многие могли бы быть приняты и раньше. Ведь та же ВКС успешно работает в арбитражных судах на протяжении десятка лет. Более того, в этой системе, которая находится на более высокой стадии развития, уже проводятся и настоящие онлайн-заседания. То есть сторонам вообще не нужно являться в суд, можно выступать из офиса или дома. Вероятно, через несколько лет это появится и в уголовном процессе, считает Голенев. Также, по его мнению, позитивным является закрепление права подавать документы в электронном виде, что в принципе есть и сейчас, хотя часто суды «по старинке» требуют, чтобы все было на бумаге. И, конечно, «отрадно, что в проекте прямо указано на обязательность участия защитника в случае, если обвиняемый или подследственный участвуют в процессе путем ВКС».
Однако федеральный судья в отставке Сергей Пашин назвал эти корректировки «бедняцким» вариантом правосудия. Потому что под предлогом борьбы с неявками на процессы речь скорее идет об их удешевлении, поскольку «теперь если человек появляется на экране в виде говорящей головы, то можно считать, что он и явился в суд». На самом же деле размывается сама идея судебного разбирательства, а главное – гласности процесса, ведь понятно, что публике «предложат не ходить в суд, а тоже сидеть у экрана», то есть «вместо суда – телевизионная постановка, что оперативно, но как-то не по-людски». Правда, так будет удобнее и выгоднее начальству – и с материальной стороны, и с имиджевой: и на содержании судебных залов сэкономить, и людей в судебные кулуары не пускать. «Скажем, придумают причину, да попроще, чтобы никого в суд не вызывать. И какие бумаги свидетели перед собой держат, по чьей шпаргалке показания читают, уже не увидишь. А потом – может, нет никакого свидетеля, может быть, это диск воспроизводится», – заметил Пашин. Он считает, что вообще-то граждан, по сути дела, принуждают к удаленному формату. Одно дело, если в процессе один свидетель участвует дистанционно, потому что болен, а другое – когда дистанционное участие не зависит от воли людей, а только от усмотрения суда, отнимающего, таким образом, «возможность у обвиняемых посмотреть своим судьям в глаза». «Ораторское мастерство тоже, получается, исчезает», раз «судьи окажутся недоступны для непосредственного общения». Короче говоря, любой процесс становится менее предсказуемым, но более результативным, обвинительные приговоры будут писать «веселее и быстрее». Пашин поставил вопрос: а как же будут проходить беседы адвокатов и их подзащитных по ВКС, о чем они смогут говорить в условиях, когда конфиденциальность не гарантирована? «Ровно также непонятно, как будут представляться материальные доказательства, тоже на экране, что ли? Конечно, этот широкий шаг к цифровизации необходимо обусловить какими-то разумными причинами. Но только не теми случаями, когда речь уже идет о том, что прокурор может не появляться на процессе, адвокат может в суд не ходить, да и сам судья, выходит, тоже», – заключил Пашин.
Тем не менее, напомнил «НГ» глава AVG Legal Алексей Гавришев, нередко ключевые участники уголовных процессов просто физически не могут присутствовать на заседаниях. Значит, их приходится либо откладывать, либо выносить решения, не выслушав позицию одной из сторон. Так что, считает он, «с учетом данных реалий и сегодняшних технологий эти дополнения УПК помогут существенно ускорить весь процесс – от подачи документов до вынесения решений и возможности дальнейших апелляционных разбирательств, если они потребуются». Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов подтвердил, что изменения направлены на расширение случаев и условий применения ВКС при рассмотрении уголовных дел. Что, по идее, должно положительно сказаться на сроках. А регламентация электронного документооборота по уголовным делам – на эффективности процессуальных процедур. Возможным риском, по его словам, является необоснованное нарушение прав подсудимых на непосредственное участие в судебном заседании: «Формулировки проекта, в частности, ч. 2 ст. 241 прим. 1 УПК не содержат ясных и однозначных критериев для ограничения случаев фактического отстранения подсудимых, обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях, от явочного участия в судебном заседании». Как минимум, считает Иноядов, такое решение должно основываться не на одном только ходатайстве стороны, но и на документах, подтверждающих его реальность, – например, риск с точки зрения обеспечения безопасности. Кроме того, заметил он, в настоящее время по ВКС между регионами имеются вопросы организационного и технического характера, а потому «сомнительно, что все препятствия к повсеместному и более широкому использованию ВКС были бы преодолены в ближайшее время».
В целом это хорошая инициатива, считает руководитель аудиторско-консалтинговой группы «АИП», эксперт по финансово-правовой безопасности бизнеса Московского отделения «Опоры России» Сергей Елин. Дистанционное участие позволит упростить, ускорить и сделать более удобным процесс уголовного судопроизводства, но проработки все еще требует большое число моментов. Так что на сегодняшний день онлайн-формат полностью не сможет заменить очное участие: «Когда мы говорим об уголовном процессе – это люди, человеческие судьбы, и, конечно, далеко не все вопросы с сегодняшней технической подготовкой будет удобно решать удаленно». Понятно, что и документы, загружаемые по электронным каналам, сложнее проверить на подлинность. Так что, возможно, по ним будут чаще проводиться экспертизы на подлинность тех или иных доказательств. «Но в целом практика идентификации участников, предварительная загрузка документов в паспорт-систему и последующая идентификация личности в заседании при предъявлении паспорта в общем-то уже отработана в арбитражном процессе. Думаю, что аналогичная система будет применяться в уголовном судопроизводстве, если законопроект примут», – заметил он. Но при этом эксперт уточнил: «Главное, чтобы не было злоупотреблений. К примеру, если человек находится под арестом, ему важно, чтобы его услышали, и замена очного участия электронным форматом была бы в данном случае, скорее всего, нежелательна. Все же этапирование обвиняемого в суд было бы правильнее, чем электронный формат».
