Екатерина Трифонова
Верховный суд разъяснил правила компенсации морального вреда. Фото агентства «Москва»
Пленум Верховного суда (ВС) РФ подготовил проект постановления, детально разъясняющего правила компенсации морального вреда. Вышестоящая инстанция, к примеру, разрешила заглаживать обиду не только деньгами, но и хорошими поступками. В то же время, заметили эксперты, ВС не захотел при этом разрешить главную проблему, связанную с отсутствием минимальных пределов назначаемых судами компенсаций.
Речь идет о проекте постановления Пленума ВС РФ «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», призванном заменить устаревший документ 1994 года. В новой редакции более подробно разъясняется, что подразумевать под нравственными и физическими страданиями потерпевшего. К требованиям разумности и справедливости добавляется требование «соразмерности компенсации последствий нарушений прав», что делает само определение морального вреда более конкретным. Еще одно принципиальное уточнение – виновный может загладить вред не только деньгами, но и полезным делом, допустим, он может передать взамен имущество или ухаживать за потерпевшим. На этот счет уже есть и конкретные решения, к примеру, Нижегородского арбитражного суда, который обязал ответчика молиться за здоровье истца и его близких.
С одной стороны, говорят юристы, проект значительно расширяет возможности для получения компенсаций морального вреда, с другой – он по-прежнему «не содержит критериев определения размера морального вреда и каких-либо минимальных границ». Хотя Верховному суду уже давно предлагали подумать над едиными критериями при определении судебных компенсаций, в том числе прописать минимальные пределы возмещения за полученный моральный вред. И если за основу брать адекватные международные стандарты, то возмещение должно вырасти хотя бы до 6–9 млн руб. Пока что назначаемые судами суммы довольно ничтожны: к примеру, за легкие травмы суды обычно дают от 20 тыс. до 50 тыс. руб., а вред здоровью средней тяжести оценивается в 70–100 тыс. руб.
По словам зампредседателя московской КА «Центрюрсервис» Ильи Прокофьева, проект ВС хоть и имеет положительные черты, но не решает одной из главных проблем – колоссального разброса в размерах назначаемых возмещений по похожим делам: «С учетом того, что нормативного урегулирования размера компенсации в настоящий момент нет, практика судов зачастую отличается в несколько раз». По его словам, лишь установив минимальный размер компенсации морального вреда для различных случаев, «можно привести судебную практику к единообразию». Вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов согласен, что, несмотря на прогрессивность разъяснений в ряде моментов, «самые насущные и при этом застарелые проблемы этот проект не закроет». Вместо того чтобы заострить внимание на индивидуальных характеристиках сторон, их жизненных обстоятельствах и сущности самого спора, документ «призывает суды обращаться к среднестатистическим абстрактным данным касательно имущественного положения истца и ответчика». Притом, продолжает Кузнецов, что «разношерстная» практика судов стоит именно на том, чтобы «срезать» компенсации в среднем до 5–10 тыс. руб. в каждом споре. Сам он уверен, что это вовсе не упущение высшей судебной инстанции по невнимательности, а «осознанный шаг», который «свидетельствует об устоявшейся боязни так называемого «открытия шлюзов». То есть ситуаций, при которых граждане смогут заявлять огромные компенсации, а суды будут вынуждены такие требования удовлетворять.
При этом советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, председатель АА МГКА «Власова и партнеры» Ольга Власова подтвердила «НГ» низкое медианное значение компенсаций морального вреда. Дескать, «не секрет, что по большинству категорий дел, где речь не идет о гибели человека, нравственные и физические страдания граждан обычно оцениваются судами в пределах каких-то 1–2 тыс. руб.». Во многих странах, продолжает Власова, давно существуют специальные расчеты, таблицы с конкретными ориентирами размера компенсации морального вреда «с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего и фактических обстоятельств конкретного происшествия». У нас же присуждаемые суммы «часто зависят от настроения конкретного судьи и уровня его эмпатии».
Но эксперт отметила, что проект ВС все же содержит немало полезных разъяснений. Допустим, сказано, что лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. Если же иск о компенсации морального вреда предъявлен несколькими потерпевшими одному и тому же ответчику, то суд должен определить размер компенсации, подлежащей взысканию в пользу каждого из истцов. Кроме того, в проекте подробно освещены особенности применения норм о взыскании компенсации морального вреда по отдельным категориям дел, например, вследствие оказания некачественной медпомощи. Юрист отметила и тот пункт, где сказано, что в случае незаконной выемки или обыска жилья право на компенсацию есть не только у тех, в отношении кого оно проводилось, но и у остальных лиц, проживающих в данном помещении.
Но вопрос еще и в другом: после принятия постановления в окончательной форме нужно, чтобы оно исполнялось на местах. Ведь несмотря на то что постановления пленума ВС обязательны для судей, «при рассмотрении конкретных дел они их часто игнорируют, причем даже при рассмотрении кассационных и надзорных жалоб в ВС, как бы парадоксально это ни звучало».
Член Ассоциации юристов России (АЮР) Мария Спиридонова говорит, что суммы, присуждаемые национальными судами, в десятки раз меньше тех, что получают заявители в Страсбурге. В то же время в АЮР разработана методика расчета точного размера компенсаций морального вреда, со специальными коэффициентами в зависимости от особенностей конкретного дела.
