Екатерина Трифонова
Конституционный суд распорядился не превращать залог в издевательство над гражданами. Фото PhotoXPress.ru
В Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) внесены изменения – денежный залог больше не является бессрочной мерой пресечения для обвиняемых. Прежде именно отсутствие временных диапазонов и невозможность оперативных судебных решений создавали гражданам множество проблем. Но эксперты пояснили, что нынешнюю практику поправки уже не улучшат, сейчас под гарантийную сумму выпускают менее 0,2% подозреваемых. И будет еще меньше, потому что «заложники» свободны почти без ограничений, а какой в этом смысл для следователей? Важно и отсутствие политической воли сверху на актуализацию данной меры.
Согласно принятым поправкам, залог может назначаться на срок до двух месяцев, которые отсчитываются с момента внесения денег. Конечно, «при необходимости» его все же могут продлить, такая норма в новой редакции УПК сохранилась.
Сами же изменения были внесены для исполнения постановления Конституционного суда, которого добился гражданин, находившийся под следствием более 8 лет. Чтобы заплатить залог в 8 млн руб., ему пришлось взять кредит, проценты по которому за эти годы составили 15,3 млн руб. На неоднократные просьбы заменить ему эту меру пресечения, скажем, на подписку о невыезде, суды каждый раз отказывали. Но законодательные новации, по сути дела, обязывают должностных лиц следственных органов своевременно ставить вопросы об изменении или отмене залога как меры пресечения. Еще одна поправка о том, что постановление об отказе удовлетворить ходатайство об отмене залога можно будет обжаловать в отдельной апелляции еще до вынесения итогового решения по уголовному делу.
Короче говоря, таким образом были решены две важные проблемы – неограниченную длительность залога и невозможность оперативного обжалования различных с ним связанных обстоятельств. Эксперты «НГ», назвав это разумным, все же уточнили, что на практике от этого мало что изменится. Данная мера пресечения по-прежнему останется не востребованной у судов и следствия, поскольку как раз ему она и невыгодна. Чтобы эту ситуацию изменить, требуется политическая воля сверху, но такого, своего рода волшебного пинка что-то не видать. Как заметил вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, «залог в принципе мера непопулярная». Его доля среди всех решений в отношении подозреваемых составляет примерно 0,2%. «Тенденцию на более частое избрание судами альтернативных мер пресечения можно отметить, но ее темпы несущественны, заключение под стражу лидирует по-прежнему», – указал он. Или вот вроде бы и важное нововведение – отдельное обжалование именно отказов в назначении залога, но хорошо это выглядит лишь на бумаге: «Хотя Верховный суд и занимает позицию, что отказные акты должны быть в достаточной степени мотивированы, апелляционные суды, вероятнее всего, будут в большинстве случаев солидарны со следствием и судами первой инстанции».
Член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов тоже уверен, что залог рискует остаться в числе «экзотических» решений для нашего правосудия. В первую очередь потому, что следствие, как и сами суды, в качестве реальной альтернативы содержанию под стражей видят либо домашний арест, либо запрет определенных действий. Залог как мера пресечения является «непопулярной» у следователей, подтвердила и адвокат КА Pen & Paper Алена Гришкова. В 2020-м в суды поступило всего 264 ходатайства следователей по залогу, в то время о взятии под стражу ходатайствовали более 90 тыс. раз, о домашнем аресте – более 8 тыс. Ведь в ряде случаев аресты используются не против возможных процессуальных нарушений со стороны обвиняемого, а для психологического на него давления, когда «многомесячное содержание под стражей «несговорчивого» может «облегчить» работу следователя по уголовному делу – гражданин в СИЗО может и сознаться в том, чего не совершал, и даже раскаяться в содеянном». Оказать аналогичное воздействие на обвиняемого, которому избран залог, невозможно, да у того еще и появляется возможность активно доказывать свою позицию по делу. Но эксперт настаивает, что законодательная новелла «не является революционной», то есть скорее всего существенно не отразится на предпочтении следствием более репрессивных мер, избираемых с согласия суда, с целью оказания воздействия на обвиняемого для получения «нужных» показаний. Как показывает практика, большинство изменений в УПК и разъяснений пленумов ВС кардинальным образом не влияют на действия следователей.
Учредитель МКА «Постанюк и партнеры», адвокат Владимир Постанюк тоже считает, что внесенные поправки не повысят популярность залога: «Адвокаты давно обращают внимание на то, что тот не прижился в нашей стране. Хотя применять его намного проще, чем домашний арест и заключение под стражу». По словам эксперта, дело в том, что под залогом подозреваемый действительно продолжает жить фактически как раньше: работает, встречается с друзьями, посещает культурно-массовые мероприятия. Он «условно-свободный» человек, на которого не давят атмосфера СИЗО или стены собственного дома. Манипулировать или добиваться от такого признательных показаний значительно сложнее. Поэтому-то органы следствия обычно возражают против назначения залога. Кроме того, считается, что человек, «выпущенный под залог», то есть находясь на свободе, может каким-то образом воздействовать на свидетелей или скрыться от следствия. Этим следователи и обосновывают свои возражения, а суды их все время принимают. «А суду еще необходимо определить такую цену за свободу, которая остановит подозреваемого от побега. Брать же на себя ответственность хотят не многие», – пояснил эксперт. Хотя в 2020 году ВС прямо указал, что судьи обязаны обсуждать возможность применения залога по всем уголовным делам о преступлениях, перечисленных в соответствующей статье кодекса, более того, должны самостоятельно поднимать этот вопрос независимо от заявлений стороны защиты. Но статистика 2021-го показывает, что, рассмотрев свыше 98 тыс. ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, судьи назначили залог только в 71 случае. При рассмотрении 200 с половиной тыс. ходатайств о продлении ареста, замена залогом произошла только в 26 случаях. «Однако нельзя сказать, что эти цифры сильно лучше показателей предыдущих лет», – подчеркнул Постанюк. Скажем, если сравнивать с 2010 годом, то тогда залог был избран лишь 629 раз.
«Суды очень редко применяют залог как меру пресечения», – подтвердил «НГ» и советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн. Это обусловлено несколькими причинами, но среди них особое значение имеет скептическое отношение судов и правоохранителей к имущественным способам воздействия на обвиняемого для достижения его правомерного поведения в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела. Сама же законодательная новелла, по его словам, соответствует общей концепции ограничения конституционных прав на определенное время: «КС неоднократно высказывался о том, что такое ограничение не может быть бессрочным. Поэтому дополнения обоснованные, но не решающие основную проблему правоприменения. Хотя необходимо признать, что у залога большой потенциал для использования». Адвокат АБ Москвы «Лебедева-Романова и партнеры» Тимур Харди также сожалеет, что практика залогов развита довольно слабо: «Это связано с общей направленностью российского правосудия. В обществе считается, что залог – не очень полезная мера, поскольку богатые преступники в итоге, внося деньги, будут менять себе меру пресечения на законных основаниях». К тому же действительно нет никаких оснований для уверенности, что освобожденный под залог фигурант не скроется, особенно если учесть, что это состоятельный человек. Поэтому-то во многом речь идет и о том, какими могут быть суммы залога. Так, если они будут общедоступными, это фактически лишит данную меру пресечения определенного смысла, а если нет – то можно будет говорить об избирательности правосудия к более состоятельным россиянам. В то же время, подчеркнул Харди, положительная сторона залога, в первую очередь, в том, что он способствует гуманизации, поскольку не связан с лишением свободы. Однако нынешние поправки «еще слабо стимулируют распространение залога».
