Екатерина Трифонова
Бесспорные судебные решения отдадут программам, которые будут защищать букву закона.
Иллюстрация Unsplash
К подготовке проектов судебных приказов все-таки будут привлечены роботы. Это подтвердил на совещании с делегатами Х Всероссийского съезда судей из ЮФО и СКФО председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев. Искусственный интеллект (ИИ) позволит существенно снизить нагрузку на суды, прежде всего мировые. По словам экспертов, это, с одной стороны, приведет к ситуациям, когда судьи будут пачками подписывать такие приказы нажатием одной кнопки и не станут заглядывать в их содержимое. С другой стороны, отечественная Фемида и сейчас формально подходит к этому виду судопроизводства. Так что роботизация правосудия лишь упростит процесс, но на его качестве она не сильно скажется.
Верховный суд для совершенствования приказного производства рассматривает применение ИИ как реальную перспективу. Согласно статистике, больше половины дел, рассматриваемых мировыми судами, – это именно те, где отсутствуют спор, а значит, там и нет необходимости разбирать материалы кропотливо. Судебным приказом называют «упрощенное» решение суда, которое принимается без вызова сторон и разбирательства по некоторым бесспорным требованиям (до 500 тыс. руб.).
Как обычно говорят сами судьи, в данных случаях они занимаются скорее механической работой – перенести данные в документ, дополнить, распечатать, подписать, отправить и т.д. Для сокращения такой нагрузки в судейском сообществе давно обсуждают возможность использования программ – конструкторов шаблонов. Пилотный проект уже был проверен в деле в ряде регионов. Например, в Белгородской области, где к ИИ подключили несколько участков мировых судей для формирования судебных приказов по взысканию налогов с граждан.
Вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Елена Авакян напомнила «НГ», что цифровизация процедур по выдаче судебных приказов – это общемировой тренд. Она уточнила, что тут нельзя говорить о «роботах» в традиционном понимании: в автоматизированную систему будут внедрены элементы ИИ, который станет контролировать весь процесс от момента поступления дела до его исполнения – тоже автоматического. Так что уровень риска от внедрения такой системы «полностью зависит от того, насколько качественно и грамотно сделан соответствующий программный продукт».
Вообще-то, по мнению Авакян, выдача судебных приказов – это не та «работа», которой должны заниматься суды, так что цифровизация здесь вполне логична. При правильном исполнении «внедрение подобной системы поможет снизить пустую нагрузку на судей, которая никакого смыслового значения не имеет, а только создает излишнее напряжение». То есть цифровизация должна освободить судей от рутины, дать им возможность уделять больше времени сложным судебным спорам, требующим глубокого погружения и мудрости. И на сегодняшний день в большинстве развитых стран мира подобные системы или разрабатываются, или уже находятся на разных стадиях внедрения. Общим для всех является ИИ, который полностью контролирует процесс от составления заявления до выдачи судебного приказа в процессе электронного документооборота между теми субъектами, которые имеют право за ним обращаться, – это госорганы, банки, адвокаты и пр. Подобные системы уже реализованы в таких постсоветских странах, как Армения, Азербайджан, Эстония.
В России разные команды разработчиков пытаются внедрять такие проекты как в арбитраже, так и в судах общей юрисдикции. «Главное, чтобы система по выдаче судебного приказа была создана с возможностью полной осведомленности граждан обо всех этапах процесса, а также с правом оспорить этот приказ одной кнопкой, например, на портале «Госуслуги», чтобы перевести соответствующее производство в исковое или иное полноценное судебное разбирательство», – подчеркнула Авакян. Но «для этого должна полноценно заработать картотека судебных дел», а в судах общей юрисдикции в отличие от арбитражных этот процесс до сих пор нормально не отработан.
Тем не менее эксперт не могла не заметить, что, когда роботизируется система выдачи судебных приказов, у судов появляется функционал, который можно назвать «кнопкой повышенного цинизма». А именно это кнопка типа «выделить все» или «подписать все». То есть судья может, получив от ИИ десятки приказов, подписать их единой групповой операцией, не открывая каждое конкретное дело. В этом случае не происходит какого-то судебного контроля в полной мере. Но, с другой стороны, констатировала Авакян, судьи и сейчас исключительно с формальной точки зрения подходят к рассмотрению вопросов, связанных с выдачей судебного приказа. Так что она убеждена, что «в данном случае ИИ с этой задачей справится идеально».
Как сказал «НГ» зампредседателя московской КА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев, приказное производство по своей сути в корне отличается от обычного процесса рассмотрения дела в суде, оно «возможно лишь в определенном законом случае, когда фактически какой-либо спор отсутствует, а вынесение судебного акта является формальностью». С учетом этого цифровизация и роботизация процедуры выдачи судебных приказов были бы полезны для уменьшения нагрузки на судей. В то же время, отметил он, сама эта нагрузка вызвана в первую очередь слабо развитым институтом досудебного урегулирования споров. А данную проблему «можно разрешить только путем законодательного закрепления обязательной процедуры примирения – медиации по большинству видов споров, без прохождения которой обращение в суд было бы невозможным». При этом Прокофьев напомнил, что судьба вынесенных судебных приказов обычно имеет два продолжения: либо их никто не оспаривает, и они передаются в службу судебных приставов на исполнение, либо же отменяют в довольно простом порядке, после чего истец (взыскатель) уже обращается в суд по общим правилам судопроизводства. То есть «вынесение судебных приказов редко влечет за собой кардинальное и непоправимое изменение положения спорящих сторон, в связи с чем данную процедуру вполне можно доверить роботам». Среди прогнозируемых минусов эксперт назвал «вероятность сбоев системы и хакерских атак на нее». Так что сперва не мешало бы поднять уровень информационной безопасности в судебной системе.
Между тем, заметил «НГ» партнер КА Pen&Paper Сергей Учитель, вопросы применения технологий ИИ для целей юриспруденции – не только в судебной работе, но и, например, в договорной, в последние годы активно ставятся по всему миру. В частности, Европейской комиссией по эффективности правосудия в 2018 году была принята European Ethical Charter. В данном документе приводится методология и основные принципы, которыми следует руководствоваться при организации подобных систем. Среди принципов, в частности, уважение фундаментальных прав человека, недискриминация, качество и безопасность, транспарентность, беспристрастность и справедливость. Кроме того, активно имплементируется подобная инициатива, например, в Китае. Разрабатывается и конкретное программное обеспечение: «Например, таким стартапом, как Blue J Legal (Канада), была разработана система прогнозирования исхода судебного спора, которая продемонстрировала точность до 90%», – рассказал эксперт. Она подходит для споров, где не требуется применения повышенного стандарта доказывания, где все в существенной степени формализовано и, значит, исключено применение свободы судейского усмотрения и некоего творческого подхода судьи.
Что же касается России, то, подчеркнул Учитель, в 2021 году три участка мировых судей в Белгородской области участвовали в пилотном проекте подготовки программы судебных приказов при взыскании с граждан имущественного, транспортного и земельного налогов. «Указанный эксперимент показал свою эффективность и получил высокую оценку среди судейского сообщества», – подчеркнул эксперт. Основным же риском применения роботов в случае распространения за пределы приказного производства будет их недостаточная гибкость: «Автоматизация и цифровизация могут привести к некоему упрощению, сведению существа спора лишь к формальным обстоятельствам. Последствием такого порядка может стать ситуация, при которой в условиях идеального применения буквы закона будет утрачен его дух, что недопустимо для демократического общества и современной правовой системы».
