Екатерина Трифонова
Ассортимент тюремных библиотек обычно небогат учебниками и научными изданиями. Фото с сайта www.fsin.gov.ru
Обновленные Минюстом правила внутреннего распорядка (ПВР) пенитенциарных учреждений обещают их обитателям гуманизацию и расширение прав, например возможность пользоваться ридерами для самообразования. Но на практике заключенных наказывают за тягу к знаниям, несанкционированную сверху. Так, подозреваемый, находившийся в СИЗО, заказал себе через почту книгу по философии – и был наказан за это карцером. Верховный суд (ВС) решение тюремщиков в итоге поддержал, напомнив, что в различных видах изоляторов могут быть отличные друг от друга устои.
Судебный спор возник из-за того, что гражданин, решивший заняться самообразованием в СИЗО, получил бандероль с книгой под названием «Когнитивная герменевтика», что администрация изолятора сочла нарушением режима. У арестанта отняли неразрешенную литературу, а его самого наказали карцером на 15 суток. Подозреваемый пытался оспорить действия тюремщиков, Фемида выносила противоречивые решения. Все дело в том, что суды руководствовались разной практикой: в изоляторах МВД книги по правилам разрешаются в отличие от изоляторов ФСИН.
Скажем, первая и вторая судебная инстанция признали правоту администрации, указав, что, согласно правилам, установленным Минюстом для СИЗО, подозреваемые и обвиняемые не могут получать книги в посылках и передачах. Им разрешено пользоваться лишь литературой из библиотеки изолятора или заказывать книги централизованно. Но кассация сослалась на ПВР изоляторов МВД, которое, напротив, разрешает людям иметь при себе, получать в передачах или приобретать книги, в том числе для целей самообразования. Поскольку данное пособие не значилось в списке запрещенных изданий, то третья инстанция постановила вернуть его владельцу. Однако ВС с этим не согласился, указав на существенную разницу между следственным изолятором и изолятором временного содержания, которая проистекает от того, что первыми заведует ФСИН под присмотром Минюста, а вторыми – МВД. «Они принадлежат разным ведомствам, и права содержащихся в них лиц определяют разные документы», – говорится в определении ВС.
Как сказал «НГ» специалист в сфере правового консалтинга Нихад Касумов, данный факт – это один из тех ярких примеров, когда происходит чрезмерное углубление в букву закона без оглядки на его дух. Возможно, с точки зрения правовых норм ВС и дал верную оценку ситуации, но не посмотрел на мотивы и цели гражданина: «Правовые нормы, безусловно, важны и должны соблюдаться, но нужно помнить, что право – это не только о законе, но и о справедливости». По мнению адвоката АП города Москвы, члена Ассоциации юристов России Эдуарда Бурушко, решение ВС верно с формальной точки зрения. И в то же время оно в очередной раз подтверждает наличие существенных недостатков в регулятивной базе тюремных учреждений. Потому что на самом деле с точки зрения обеспечения прав заключенных и общей гуманизации системы содержания под стражей требование заказывать книги исключительно через администрацию либо ограничиваться ассортиментом библиотеки необоснованно. Хотя бы потому, что любая литература все равно будет подвергаться проверкам.
«Равным образом неадекватно жестким можно признать и наказание за попытку заказа книги», – подчеркнул эксперт. Бурушко отметил, что такого рода действия лишь дискредитируют ФСИН, закрепляя у обитателей СИЗО негативные установки по отношению к правоохранительной системе в целом. «Вероятнее всего, отсутствие прогресса в либерализации правил содержания связано с господством среди сотрудников и руководства ФСИН и иных силовых ведомств точки зрения о возможности неявного саботажа мер, направленных на смягчение условий содержания в следственных изоляторах. В некоторой степени тут можно провести параллель с существованием обвинительного уклона в судах», – пояснил он. А еще, по его словам, как и во многих иных госведомствах, в системе ФСИН распространен пресловутый «синдром вахтера». Внутриведомственные инструкции и распоряжения непосредственного руководства рассматриваются – конечно, негласно – как обладающие большей значимостью, чем, скажем, федеральные законы. Как считает Бурушко, в настоящее время пенитенциарная и судебная системы России вряд ли готовы к гуманизации: «Вспомним хотя бы дискуссию вокруг привлечения к уголовной ответственности за экономические преступления предпринимателей. Разговоры, что нужно прекратить «кошмарить бизнес», идут на высшем уровне с середины нулевых, однако на практике ситуация мало изменилась».
Юрист Сергей Савченко напомнил «НГ», что в июле вступили в силу обновленные ПВР для СИЗО и колоний, над которыми Минюст работал не один год. Ведомство презентовало документ как существенный шаг в сторону либерализации и расширения прав граждан. В частности, был предусмотрен доступ подозреваемых к электронным книгам в образовательных целях. Но между тем ридеры пока, похоже, так и не закуплены, также не решены и разные технические тонкости – например что делать заключенному, если сядет аккумулятор на его читалке. Чиновники всего лишь хотели продемонстрировать свою щедрость и некую передовитость, но де-факто ничего не изменилось. И подобные судебные споры только подтверждают нежелание делать реальные уступки даже в очевидных случаях. А еще он отметил, что ВС так и не разъяснил, почему правила одного ведомства мягче, чем у другого.
Формально, подтвердил юрист Criminal Defense Firm Даниил Горьков, позиция ВС является обоснованной. Вместе с тем, подчеркнул он, введенные в СИЗО ограничительные меры никаким образом не должны нарушать конституционные права содержащихся под стражей граждан. По его словам, защитникам все же удается обжаловать незаконные действия сотрудников ФСИН, но сам факт наличия подобной системной проблемы действует удручающе не только на адвокатов, но и на их доверителей. «В большинстве подобных случаев прокуратура встает на сторону адвокатов и выносит предостережения в адрес как начальников СИЗО, так и их заместителей, которые несут ответственность за нарушение конституционных прав граждан. Идеальной видится ситуация, когда в полной мере соблюдаются все меры, направленные на исполнение инструкций исправительных учреждений, но это не влияет негативно на основные права человека и гражданина», – заметил Горьков.
