Обвиняемого заранее готовят к заточению

Клетки в судах считают недопустимыми не только в Страсбургском суде, но и в Совете Федерации РФ. Фото РИА Новости

В ходе недавних процессов, закончившихся арестами, например журналистки Александры Баязитовой, внимание опять привлекли металлические клетки в залах судов. Эти сооружения, которые уже на самом высоком властном уровне признаны унижением человеческого достоинства и уроном имиджу государства, остаются даже в некоторых столичных учреждениях. Но после сообщений, что закон об запрете клеток все-таки будет приниматься, эксперты выразили опасение, что политической воли хватит лишь на альтернативу в виде пресловутых аквариумов. А в них обвиняемым трудно и дышать, и слышать своего защитника. На что-то же иное в России как всегда нет денег, хотя не только в Европе или Китае, но и в доброй половине стран Африки подсудимые сидят за обычным столом, пусть и под конвоем.

Видимо, по итогам просмотра видео с Баязитовой глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас и заявил, что Госдума должна как можно быстрее рассмотреть законопроект о запрете содержать подозреваемых в клетках во время судебных заседаний. Хотя бы потому, что на этот момент их вина не доказана. Еще в середине февраля председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко публично возмутилась тем, что соответствующий законопроект сенаторов лежит уже четыре года без движения.

Предложение Клишаса «абсолютно здравое и поддерживается адвокатским сообществом», – сказал «НГ» президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Юрий Пилипенко. Он пояснил, что наличие клеток или их эрзацев – аквариумов не только роняет гражданское достоинство, предопределяя визуально и ментально виновность находящихся там граждан, но и реально мешает защитникам контактировать с доверителями. Изредка случающиеся эксцессы с попытками побегов в зале суда, а их ничтожно мало, по его мнению, не могут служить адекватным обоснованием сохранения клеточной практики.

Напомним, что Матвиенко не раз подчеркивала, что держать в клетках людей, которые еще не признаны виновными, «негуманно и недостойно». ЕСПЧ всегда критиковал Россию как за клетки, так и за пластиковые боксы аквариумов, а условия содержания и в тех и в других регулярно признавались бесчеловечными и противоречащими Конвенции о запрете пыток. Адвокаты все время предлагают, чтобы обвиняемые сидели рядом с ними – как это и практикуется в большинстве стран без каких-то трагических последствий.

Планомерная замена клеток на светопрозрачные модульные кабины началась с 2004 года, но это относительно успешно реализовано лишь в Москве и Петербурге. И в Минюсте указывают, что данные конструкции признаются ЕСПЧ допустимыми с оговоркой – «при соблюдении определенных правил». Как рассказал «НГ» член Адвокатской палаты Москвы Александр Иноядов, для оценки допустимости аквариумов используются следующие критерии: наличие возможности для полноценного участия лиц в заседании, возможность реализации ими своих прав, включая достаточную площадь, наличие вентиляции, мебели и коммуникационного оборудования. Но пока, по его словам, массового демонтажа клеток не наблюдается, равно как и обеспечения судов светопрозрачными перегородками, так что во многих судах клетки все же сохранились.

Между тем, напомнила «НГ» адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова, в​ соответствии с​ изначально предложенными​ поправками​ в​ УПК «запрещается помещать подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в​ защитные кабины в​ процессуальной зоне залов судебных заседаний, а​ также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с​ адвокатом». И сперва подразумевалось, что вообще не должно быть каких-либо кабин или аквариумов, но затем речь пошла уже о том, чтобы оставить за судом право в определенных случаях помещать подсудимых в аквариумы. То есть вопрос остался открытым, может быть, потому так долго и не принимают поправки сенаторов. Она подтвердила «НГ», что, изолируя людей, находящихся под стражей, правосудие забывает о принципе невиновности человека до приговора суда. И что в любых клетках и аквариумах право на конфиденциальное общение обвиняемого с защитником нарушается. Но еще более важно, что так и остается открытым вопрос не столько о клетках, сколько о залах судебных заседаний, которые часто ничтожно малы.

Как пояснил «НГ» управляющий партнер юркомпании AVG Legal Алексей Гавришев, вероятнее всего, альтернативой клеткам станут «только так называемые аквариумы». И не только потому, что решения ЕСПЧ для нашей стране теперь больше не имеют обязательного характера, но и из-за того, что замена клеток стоит довольно дорого. «Никто, очевидно, не торопится тратить деньги на удобство подсудимых. Все банально упирается в бюджеты», – считает он. Понимая это, заметил Гавришев, законодатель потому и неспешно рассматривает законопроект сенаторов, таким же неспешным образом действует и Минюст.

В свою очередь вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов напомнил, что первоначально проект завис в Госдуме по причине неопределенности с планом действий по его реализации на перспективу. Затем причиной задержки стали называть перевыборы депутатов. Он отметил, что в настоящее время не наблюдается никакого движения в сторону реализации мер по претворению сенаторского законопроекта в жизнь. Сами чиновники Минюста оценили финансовую сторону вопроса примерно в 45 млрд руб., но по сравнению с иными мерами, принимаемыми в сфере судебной деятельности, подчеркнул Кузнецов, эту сумму вряд ли можно назвать настолько уж существенной. Например, только за последнее время была введена обязательная форма для госслужащих судов, проиндексированы зарплаты сотрудников судебной системы и пр. Таким образом, продолжительность рассмотрения вопроса об отмене клеток обусловлена, скорее всего, бюрократическими причинами, а не какими-то объективными факторами, отметил он.

Юрист Андрей Лисов указал «НГ», что речь идет о системе, которая не только не меняется, но и не хочет меняться: «К сожалению, наше судопроизводство сегодня объективно унизительно для человека. И это сделано не случайно. Наши суды по большей части карательные, достаточно взглянуть на количество выносимых ими оправдательных приговоров. Поэтому зачастую суд – это своеобразный «предбанник» перед исправительным учреждением, человека заранее к этому готовят через клетки и аквариумы». Сам он уверен, что с экономической точки зрения замена клеток не представляет собой никакой проблемы: учитывая количество современных прочных материалов, защитить находящихся в зале от подсудимого можно элементарными и недорогими способами. Проблема только в том, что сама государственная система этого не хочет. Так что заходить нужно с совершенно другой стороны, подчеркнул Лисов. По его мнению, судебную ветвь власти наконец нужно делать отдельной от иных ветвей власти – и не формально, а на практике. Тогда никаких клеток и не понадобится – просто скамьи подсудимого будет достаточно. «Человека должно удерживать от совершения преступления уважение к закону, а не страх. Сегодня же уважения к закону нет, а страх есть. И клетка – примитивна, но действенна», – сказал Лисов. По его словам, «альтернативы клеткам в судах есть, но никакие подобные проекты реализованы не будут». Потому что еще ни один проект не был реализован, когда не было лиц, заинтересованных в его реализации: «А кому это сейчас нужно? Судьям, депутатам, приставам или чиновникам из Минюста? Это нужно подсудимым и их защитникам для упрощения их работы, но их желание в этом случае ничего не решает», – заключил он. 

Старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Константин Добрынин напомнил «НГ», что сенаторскому законопроекту о запрете клеток в судах действительно скоро исполнится четыре года. И он не очень верит, что «в нынешние исторические времена потрясений кто-то всерьез сможет наконец завершить этот бессмысленный диспут, поставив в нем точку принятием нужного закона». Адвокаты принимали участие в его экспертной проработке и подготовке, но то, что он не просто «медленно ползет по парламенту, а фактически убран под сукно» объясняется просто. Есть противодействие со стороны отдельных правоохранительных ведомств и пассивная позиция Верховного суда. Ведь в конечном счете все упирается в деньги и в то, кто будет за изменения отвечать. «Минюст же вообще не торопится заниматься этой проблематикой, поскольку она для него крайне болезненная, неудобная, требует согласования с огромным количеством ведомств и, главное, с Минфином, который точно сейчас не собирается выделять на это средства. Поэтому Минюсту вместо клеток удобнее продолжать создавать бессмысленные госюрбюро, бюджет на которых, напротив, выделен», – заметил Добрынин. «И пока парламент в лице Клишаса будет бодаться с правительством в лице Минюста относительно этого законопроекта, реальные условия содержания обвиняемых в судах так и будут оставаться неудовлетворительными, никакой реализации принципа уважения чести и достоинства личности по-прежнему не будет. Хотя бы потому, что, например, площадь места в камере для содержащегося под стражей в здании суда лица по нормативу должна составлять не менее 4 кв.м. Для размещения двух служебных собак, согласно тем же требованиям, должна быть площадь не менее 9 кв.м. То есть собак содержат лучше», – подчеркнул он.