Екатерина Трифонова
В последнее время вместо заключения в СИЗО суды стали чаще отправлять подозреваемых под домашний арест и назначать им запрет на конкретные действия. Фото агентства «Москва»
Суды все же смягчили подход к избранию меры пресечения: подозреваемых стали чаще отправлять под домашний арест и назначать им запрет на конкретные действия. Это следует из данных Судебного департамента по уголовным делам, рассмотренным за прошлый год. Несмотря на это, по словам юристов, в российских судах продолжает доминировать обвинительный уклон. Сокращается количество удовлетворенных прошений об условно-досрочном освобождении, а и без того единичные оправдательные приговоры все чаще отменяются в вышестоящих инстанциях.
Согласно статистике, за прошлый год суды рассмотрели около 770 тыс. уголовных дел в отношении 783 тыс. граждан, из них 601 тыс. получили обвинительные приговоры. Таким образом, количество осужденных в 2021-м по сравнению с 2020-м выросло на 6,4%. Как пояснил «НГ» руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский, увеличение количества рассмотренных уголовных дел и соответствующий ему рост осужденных и оправданных (сохраняющий прежние пропорции) на самом деле носят ежегодный характер и связаны прежде всего с устоявшимся обвинительным уклоном. Качество предварительного следствия неуклонно снижается, но суды изо всех сил уклоняются от оправдательных приговоров и возвращения дел прокурору. «Неквалифицированное следствие за аналогичный период успевает направить в суд больше уголовных дел, которые суд вновь рассматривает с тем же обвинительным уклоном – то есть без негативных последствий для следователя, что, в свою очередь, позволит следствию в будущем году направить в суд еще больше некачественно расследованных уголовных дел», – заметил эксперт. Таким образом, отсутствие у суда критического взгляда на материалы предварительного следствия увеличивает нагрузку на тот же суд, сокращая его возможность качественно рассматривать уголовные дела. Собеседник «НГ» назвал это порочным кругом, который с каждым годом все сложнее разорвать.
Количество оправдательных приговоров, как заметил вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, остается таким же несущественным – 0,28%, и это «при одновременном наличии значительных показателей уровня отмены их вышестоящими инстанциями». По его словам, статистика отмен положительных вердиктов выглядит неутешительной: если в 2019 году апелляция отменяла их в 54% случаях, то сейчас это 71%. Так что «существенных сдвигов с пути обвинительного уклона не наблюдается», констатировал Кузнецов. Из позитивных тенденций он отметил сокращение количества ходатайств о производстве обыска в отношении адвокатов. В то же время 92% из них удовлетворяются.
Высок и процент избранных мер пресечения в виде заключения под стражу – в прошлом году судами было рассмотрено 98 тыс. ходатайств о помещении человека в СИЗО, из них удовлетворено 89,6%. Зато суды стали чаще применять «нестражные» меры пресечения – такие как домашний арест и запрет совершения определенных действий. Как полагает советник эксперта антикоррупционного комитета при президенте РФ, посол мира UPF ООН Ирина Калинина, увеличение решений об избрании запрета на определенные действия и вовсе приближает Россию к общемировой практике защиты от абьюзерства. С ее слов, если эта тенденция продолжится, в нашей стране может появиться полноценный охранный ордер – для защиты жертв любого вида насилия (как морального, так и физического, в том числе домашнего) от противоправных действий обидчика. Что же касается домашнего ареста, она с сожалением констатировала, что избрание данной меры по-прежнему зависит от негласного согласия следствия.
Адвокат АБ «Лебедева-Романова и партнеры» Тимур Харди тоже заметил, что суды стали чаще избирать альтернативные меры пресечения, не связанные с заключением человека под стражу, что «свидетельствует о некоторой гуманизации российского правосудия». Но количество обвинительных приговоров, подтвердил он, остается крайне высоким, а значит, «общая обвинительная направленность российского правосудия сохраняется». Еще один интересный нюанс, на который эксперт обратил внимание, – снижение количества штрафов: если в 2020-м около 187 тыс. дел было прекращено в связи с назначением судебного штрафа, то в прошлом – 170 тыс. Хотя «штраф является эффективной мерой наказания в тех случаях, когда лишать человека свободы нет смысла». И, кстати, выгодной для бюджета – например, за счет них в прошлом году государство получило 278 млн руб. Также он отметил незначительное количество приговоров к принудительным работам – всего 0,2%. Обе эти формы наказания, отмечает Харди, «могли бы стать хорошей альтернативой лишению свободы по ряду статей УК».
Впрочем, есть и альтернативное мнение. Например, адвокат Колосовский заявил «НГ», что судебный штраф является некоей формой обмана обвиняемых, при котором последние отказываются от борьбы, поверив в эфемерную перспективу отсутствия судимости. «Не понимая, что фактические последствия назначения судебного штрафа не особенно отличаются от последствий назначения наказания, не связанного с лишением свободы». Так что снижение количества таких судебных решений, уверен Колосовский, напротив, свидетельствует о том, что к некоторым подсудимым «вернулось нормальное восприятие уголовно-правовой действительности».
Как рассказал «НГ» юрист Андрей Лисов, суды по-прежнему действуют максимально жестко и куда охотнее идут навстречу прокурору, нежели адвокату. «И эта тенденция, кажется, будет продолжаться и дальше, все-таки судебная система нацелена у нас на результат». Он подсчитал, что каждое пятое уголовное дело, рассматриваемое судами первой инстанции, прекращается – а это неплохой показатель, поскольку такой исход дела означает для граждан отсутствие судимости. Но если же говорить о делах, которые все-таки не прекращены, «тут ситуация устойчиво катастрофическая». «Доля оправдательных приговоров крайне незначительна и фактически стремится к нулю», – подчеркнул он. В прошлом году суды оправдали лишь 2,1 тыс. человек из общего числа подсудимых. Наиболее актуальной, но никак не решаемой проблемой Лисов назвал нежелание судов отпускать тяжелобольных сидельцев. За прошлый год судами было рассмотрено 7,8 тыс. ходатайств об освобождении от наказания в связи с болезнью, а удовлетворено лишь 2 тыс. «Судьи практически никогда на это не идут, по умолчанию считая, что в местах лишения свободы осужденным будем оказана вся необходимая медицинская помощь – как и положено по закону». Не менее острая проблема – то, что суды первой инстанции просто не в состоянии справиться с тем шквалом дел, которые на них обрушиваются. Уже сейчас копятся долги, и со временем их станет больше. Таким образом, судебная система продолжает буксовать, будучи неспособной справиться, переварить то количество дел, которое идет. «И это приводит к многочисленным нарушениям. Суды первой инстанции работают плохо, потому что им не дают работать хорошо – они чисто физически не могут справиться с нагрузкой, которая на них ложится», – подытожил собеседник «НГ».
