Екатерина Трифонова
Иллюстрация Pixabay.com
Гражданам разрешат чаще обжаловать судебную и следственную волокиту. Если подозреваемому или обвиняемому отказались компенсировать затянувшееся уголовное преследование, через год можно обратиться с новым заявлением. Такой правительственный проект внесен в Госдуму. До этого действовал четырехлетний запрет на подачу повторного иска.
Соответствующие изменения вносятся в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) и Кодекс административного судопроизводства (КАС). До этого суды отказывались принимать повторную жалобу на бездействие следствия, если с момента подачи предыдущей не прошло четырех лет. Этот порядок обжаловал в Конституционном суде (КС) житель Подмосковья, уголовное преследование в отношении которого длилось почти 10 лет, но и этого оказалось недостаточно, чтобы отсудить у государства компенсацию за судебную волокиту. А все из-за «непрошедшего четырехлетнего срока для повторного обращения в суд».
После принятия законопроекта – а в том, что он будет принят, сомнений нет – за компенсацией можно будет обращаться по истечении года, а в определенных процессуальных ситуациях еще раньше.
Как отметил в беседе с «НГ» вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, по логике судов, «раз есть вступивший в законную силу акт об отказе в выплате, начинает истекать новый четырехлетний срок, в пределах которого обратиться с новым заявлением нельзя». Сам КС указал на несправедливость такого подхода, но в другом своем постановлении (от 18 июля 2022-го) вышестоящая судебная инстанция высказалась еще жестче – что «любое уголовное дело должно прекращаться по истечении года с момента окончания срока давности привлечения к уголовной ответственности». При этом Кузнецов добавил, что «наличие оценочных критериев и общий обвинительный уклон уголовного процесса обусловливают во многих случаях незначительные выплаты».
То, что суммы компенсаций едва ли будут большими, признает и адвокат по уголовным делам Ольга Омариева. По ее словам, поправки можно расценивать как «дополнительный инструмент для защиты прав доверителей в части осуществления судопроизводства в разумные сроки». Она напомнила, что по общему правилу предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено не более чем за два месяца со дня возбуждения. Но на практике известны случаи, когда люди годами находятся под следствием, «а что еще хуже, все это время они могут содержаться в следственном изоляторе, где условия порой хуже тюремных, теряя здоровье, работу, семейные и все социальные связи».
Адвокат МКА «Центрюрсервис» Екатерина Тютюнникова тоже считает, что поправки могут положительно повлиять на сложившуюся ситуацию и устранить правовые пробелы. Но они не решат всех проблем: «Нарушение сроков происходит повсеместно, так как их пределы не предусмотрены. А понятие «разумный срок» является оценочным и не имеет четких границ».
А вот руководитель адвокатской группы «Логард» Сергей Колосовский, напротив, убежден, что инициатива вряд ли изменит ситуацию с бесконечным расследованием уголовных дел.
Сам по себе институт доступа к правосудию в разумные сроки был введен в российское законодательство после ряда решений Европейского суда (ЕСПЧ), но его принятие не улучшило, а осложнило ситуацию с пролонгированным судопроизводством. Для обращения в ЕСПЧ появился новый административный барьер – необходимость пройти процедуру компенсации по национальному законодательству. «И никаких положительных моментов введение данного института не принесло в связи с тем, что суммы, присуждаемые судами в порядке ст. 250 КАС, мизерны – как правило, в пределах 30–50 тыс. руб.», – заметил собеседник «НГ».
В то же время, продолжает Колосовский, проблема затянувшегося следствия и суда действительно актуальна: «Как правило, в сомнительных случаях следствие продолжается годами, а уголовное дело заполняется всевозможной макулатурой, после чего в невероятно раздутом виде направляется в суд и уже там рассматривается годами».
Эксперт привел личный пример: сейчас он участвует в рассмотрении в судах трех дел, одно из которых возбуждено 13 лет назад, другое – 11, притом что подозреваемые были установлены изначально и от следствия никогда не скрывались. И эти дела рассматриваются в разных регионах, что позволяет говорить о системности проблемы. С одной стороны, это связано с обвинительным уклоном, с другой – с совершенно бесконтрольным продлением сроков предварительного расследования. Согласно УПК, если расследование дела представляет особую сложность, срок может быть продлен до 12 месяцев, но в действительности, говорит Колосовский, «до года сроки продлеваются практически всегда, когда следствие требует минимальных умственных затрат». Сотрудники, допустившие необоснованное продление срока «должны подвергаться строгому наказанию и безусловному отстранению от дальнейшего расследования».
Примечательно, что подобная практика несколько лет назад действительно существовала – так, в МВД по негласным правилам к пакету документов, направлявшихся в Москву для продления срока следствия свыше года, прикладывался приказ о наказании следователя. Сейчас эта практика смягчилась, а в СК ее просто никогда не существовало. По словам Колосовского, по-настоящему исправить ситуацию может «корректировка судебной практики в части серьезного увеличения размера компенсации за нарушение разумных сроков судопроизводства». И неукоснительное привлечение к ответственности лиц, допустивших такие нарушения, – как к материальной путем применения Минфином регрессных процедур, позволяющих компенсировать потери бюджета за счет виновных, так и дисциплинарной – вплоть до увольнения нерадивых следователей.
