Губернаторские выборы пройдут системно

Парламентские партии и Кремль заключили донбасский консенсус только 7 июля. Фото с сайта www.kremlin.ru

Анализ партийной активности на губернаторских кампаниях показывает, что все парламентские политструктуры получили право на участие. Где-то кандидаты КПРФ, «Справедливой России – За правду» (СРЗП), ЛДПР и «Новых людей» зарегистрированы, где-то ими успешно сданы документы. Иными словами, донбасский консенсус действует, а стало быть, выборы пройдут системно. На вопрос, какую выгоду от этого получает думская оппозиция, эксперты отвечают – право на дальнейшее существование.

Образцово-показательным регионом в демонстрации системного подхода к выборам предстала Свердловская область. Там конкурируют пять кандидатов, которые представляют парламентские партии. Судя по всему, и расклад голосов по итогам 11 сентября будет соответствовать долям, которые эти политструктуры занимают в Госдуме.

Немного подкачала Тамбовская область: там системную пятерку разбавили «Коммунисты России», но и то потому, что НЛ своих кандидатов выдвигали лишь в нескольких регионах. А вот в Ярославской области кандидатов, правда пока предварительных, вроде бы тоже пятеро, но этот субъект РФ ударился в противоположную крайность. Здесь и врио губернатора идет на выборы в качестве самовыдвиженца, и кандидата от СРЗП заменили на представителя партии пенсионеров за социальную справедливость. Но вместо НЛ опять есть выдвиженец от «Коммунистов России». Правда, эсэры в обмен на невыход в игру получают от этого региона своего сенатора. Аналогичный матч они проводят и в Кировской области, но это уже скорее не «договорняк», а демонстративный отказ. И в этом регионе в очередной раз нет никого от НЛ, так что от исхода регистрации партийный расклад уже не изменится.

Зато «новые» есть в Бурятии, где как раз отсутствуют эсэры. Таким образом, в этой республике зарегистрированы лишь четверо претендентов, но ситуация тоже выглядит кристально системной хотя бы потому, что от думских партий никаких реальных соперников действующему руководителю не выдвинуто. В Калиниградской же области могла бы победить демократия европейского образца, если бы среди шестерых зарегистрированных кандидатов снова не были бы или только думцы, или лишь их спойлеры-заместители вроде еще одной Партии пенсионеров.

Кстати, в той же Кировской области первым вообще-то получил регистрацию кандидат от КПРФ. Возможно, это потому, что в качестве врио губернатора там действует бывший высокопоставленный чиновник администрации президента РФ, который лучше других знает, как следует оформлять внутриполитические консенсусы. Напомним, что коммунисты выдвинулись и прошли на следующий этап кампании повсеместно, кроме Марий Эл. Но там они расчетливо обменяли свой отказ от участия в выборах на возможность для одного крупного, а главное, близкого к партии мясокомбината спокойно продавать избирателям сырокопченую колбасу «Заветы Сталина».

И в данном случае понятен вот такой конкретный профит от заключенного еще 7 июля в ходе встречи с президентом донбасского консенсуса власти и системных партий. Но в целом же выгоды от него для думской оппозиции не вполне очевидны. Ранее статистическое участие в губернаторских кампаниях они меняли на места в заксобраниях или гордумах столичных городов, но в этом году выборов в региональные парламенты мало, а на земле парламентских оппозиционеров, судя по публикациям в местных СМИ, чаще всего встречают негостеприимно. Возможно, есть какие-то скрытые или отложенные бонусы нынешнего донбасского консенсуса, хотя он, по сравнению с предыдущим – крымским, изначально выглядел именно для партий более вынужденным, но эксперты, опрошенные «НГ», их не увидели. И если часть все-таки считает, что думцам просто «за державу обидно», то есть и такие, которые говорят, что такое хорошее поведение стало не более чем способом выживания парламентских политструктур в тех условиях, когда нужды в них особой у Кремля и нет.

Например, генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин считает, что от соглашательских кампаний на губернаторских выборах парламентской оппозиции выгод и вправду не видно, хотя, по его мнению, СРЗП и НЛ и не оппозиция вовсе, это только КПРФ. «Но у нее возникают проблемы – в части регионов объявились навальнисты с желанием воскресить «умное голосование». Такие громко-радикальные, а тем более жесткие кампании могли бы спровоцировать ненужные для левых ассоциации с несистемщиками, которые сегодня запрещены», – подчеркнул он. Мухин пояснил, что именно ЕР получает выгоду от консенсуса, оппозиция же не может выделиться на фоне спецоперации, тему которой монополизировали ЕР и ОНФ. Например, извернуться и как-то вписаться в эту кампанию та же КПРФ не смогла.

Вице-президент Российской ассоциации политических консультантов Алексей Куртов пояснил «НГ»: «Логика парламентских партий такова, что консенсус приводит к главному: стабильности для страны и согласию в обществе. А поскольку главная цель любой партии, заявленная в программе, – это улучшение жизни страны, то на фоне спецоперации согласие общества становится важнее, чем отдельные победы». Жесткие оппозиционные кампании стали бы для общества дополнительным раздражителем, а потому партии просто следуют общей государственной линии на стабильность и внутренний консенсус. По его словам, «выставляя согласованных кандидатов, партии показывают, что интересы страны для них выше собственных».

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев указал, что «никто никого не вынуждал вести согласованные кампании, думская оппозиция давно отказалась от борьбы за губернаторские кресла, ведь преференций это не дает, наоборот, только неприятности, как, например, у Сергея Левченко». Потому что после 2018 года, когда оппозиционеры несогласованно выиграли четыре региона, процессы взяты Кремлем под контроль, так что если на выборах бороться, то, значит, противостоять Кремлю. «А если выборы приобрели референдумный характер, то зачем власти предлагать оппозиционерам какие-то бонусы», – пояснил эксперт. Впрочем, нахождение в консенсусе так или иначе выгодно для оппозиции, хотя это и не всегда очевидно: начиная хотя бы от расчистки округов и заканчивая платными должностями в заксобраниях. «Но самая главная выгода – это отсутствие проблем для партии как в отдельных регионах, так и на федеральном уровне. А если партия встанет в жесткую оппозицию, то будет давление на нее и спонсоров, уменьшение количества мандатов и т.д.», – сказал Калачев.

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин подтвердил «НГ», что «главная выгода от спецоперационного консенсуса – это возможность для партии выжить». Эксперт напомнил, что радикальная кампания в регионах может быть воспринята неоднозначно, причем не столько региональной, сколько федеральной властью. «Является ли слишком большая активность на выборах выходом за красную линию или проходом по грани – никто точно этого не знает, но и проверять никто не хочет. Есть, конечно, люди, играющие со спичками на нефтепромысле, но у парламентской оппозиции нет желания с этим экспериментировать», – подчеркнул он. Макаркин отметил, что у каждой партии есть свои, неочевидные для внешнего наблюдателя выгоды. Для КПРФ – это, например, снижение давления и сохранение в виде «оппозиционно-лояльного кентавра» в нынешнем состоянии и с нынешним руководством. «Главное для партий – это сохранение статус-кво и себя в легальном политическом поле, это госфинансирование, нахождение в Госдуме и т.д», – заметил эксперт.