Екатерина Трифонова
В Москве Второй кассационный суд оценивает решения коллег из регионов Центральной России. Фото с сайта www.mos.ru
Федеральная палата адвокатов (ФПА) РФ выпустит в качестве методического пособия обзор судебной практики, касающейся такой меры пресечения, как арест. В документе приводятся позиции кассационных судов, раскрывающие нарушения со стороны нижестоящих инстанций. Адвокаты воспользуются в интересах защиты этой работой над ошибками. Например, тем, что вышестоящие суды все время напоминают о запрете предрешать виновность гражданина при обсуждении ходатайства следствия о его содержании под стражей.
Обзор арестной практики затрагивает малейшие нюансы судебных решений. Например, приводится правовая позиция Второго кассационного суда о том, что необходимость рассмотреть в ночное время ходатайство о продлении срока содержания под стражей должна быть связана с исключительностью случая.
Как пояснил «НГ» автор обзора адвокат АП Ставропольского края Овагим Арутюнян, он выявил «те существенные обстоятельства, на которые обращают внимание кассационные суды при проверке законности и обоснованности судебных решений», чтобы «тем самым попытаться хотя бы немного изменить сложившуюся в судах первой и апелляционной инстанции практику по количеству удовлетворенных ходатайств следователей». И один из ключевых пунктов обзора, который признан и вышестоящими судами, – при разрешении вопроса о заключении под стражу судья не вправе предрешать вопрос о виновности лица. Это требование вытекает не только из принципа презумпции невиновности, но и прямых указаний постановления пленума Верховного суда от 2013 года.
Однако, отметил Арутюнян, он «неоднократно встречал судебные решения, где суды приводили примерно такую мотивировку – «в материале имелось достаточно данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему С.». Речь также идет о том, что при избрании меры пресечения необходимо проверять законность возбуждения уголовного дела, задержания, предъявления обвинения уполномоченным лицом и с соблюдением установленной уголовно-процессуальным законом процедуры. В общем и целом суды учитывают и анализируют это в своих решениях, хотя есть важное обстоятельство, на которое не всегда обращают должное внимание, – это время составления протокола о задержании человека. По смыслу ч. 1 ст. 92 УПК, после доставления подозреваемого он должен быть составлен в срок не более трех часов, хотя вовсе нередки случаи, когда фактически задержание было рано утром, а протокол составляется во второй половине дня. «Но на доводы защиты во время рассмотрения ходатайства об аресте о нарушении порядка некоторые суды ссылаются на то, что в протокол таких заявлений сторона не вносила», – отметил эксперт. И такая позиция вызывает удивление, поскольку рассмотрение вопроса о мере пресечения есть прямое дискреционное полномочие суда.
Одним из главных оснований для заключения лица под стражу из ст. 97 УПК является то обстоятельство, что он может скрыться от суда и следствия. И этот довод для защиты сложен в опровержении, тем не менее кассации подчеркивают, что сам по себе розыск не свидетельствует о наличии оснований для ареста, если не будет достоверно доказано, что человек скрывался от правоохранительных органов. Так что в постановлении суда должна быть дана оценка, соблюдалась ли процедура, например, объявления в международный розыск. Потому что сам гражданин о таком решении зачастую может и не знать. И в обзоре есть несколько дел, когда судебные коллегии указывали на недоказанность, а именно такой подход полностью обоснован и является законным.
Советник ФПА Евгений Рубинштейн подчеркнул, что современная правоприменительная практика разрешения вопросов об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу абсолютно стабильна и предсказуема: «Принято считать, что это является отражением справедливости подходов судебной системы. Однако в российских условиях эта стабильность не достоинство, а скорее показатель отсутствия независимости у судов». Ведь из ста ходатайств следствия отказывают только в нескольких случаях. ВС и другие уровни правосудия пытаются исправить ситуацию через различные разъяснения и обзоры. Вот и адвокаты этим тоже занялись: «Один из способов, который принят на вооружение, заключается в формировании обзоров судебной практики с акцентом на проблемы защиты. По сути дела, речь идет о поиске и систематизации примеров по наиболее интересным и не имеющим однозначного разрешения вопросам, которые помогут сформировать позицию или найти аргумент со ссылкой на авторитетный источник». Адвокаты, готовясь к процессам, вынуждены по крупицам собирать примеры, чтобы убедить суды дать иную оценку доказательству, показав при этом решения судов вышестоящей инстанции. Тем более что до сих пор существует недопонимание в вопросе о том, чем отличается обоснованность причастности лица к преступлению от предрешения вопроса о его виновности? Когда адвокаты ссылаются на то, что в материалах отсутствуют доказательства такой причастности, суды указывают, что они не могут предрешать вопрос о виновности, но, по сути дела, практикуются в семантических изысках для отказа защите в ее доводах. Не ясны на практике, заметил также Рубинштейн, и пределы проверки законности процессуальных решений, в частности, о привлечении лица в качестве обвиняемого. Суды от этого абстрагируются, а приведенные в обзоре примеры дают ориентир для формирования более общего тезиса о том, что в настоящее время глубина проверки очерчивается соблюдением процессуальной формы.
Между тем, как подчеркнул вице-президент ФПА, вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант, причина очередного повторения в обзоре всех разъяснений состоит вовсе не в их новизне, сложности или неясности, а в «хроническом неисполнении нижестоящими судами этих очевидных и фундаментальных истин, многократно повторенных в постановлениях пленума ВС и решениях КС». По его словам, позиции кассационных судов по мере пресечения прямо следуют из норм Конституции и закона, так что никаких проблем с их надлежащим исполнением нет, кроме одной, но крайне важной: доминирующей в судах первой и апелляционной инстанций презумпции доверия к обвинению и всему, что эта сторона говорит и пишет. Иными словами, речь идет о пресловутом обвинительном уклоне. «Именно этим объясняется удовлетворение судами абсолютного большинства ходатайств следователей о заключении под стражу и о продлении сроков содержания. Так что если бы все эти декларируемые очевидные истины стали повседневной практикой в судах при рассмотрении конкретных дел, то судебная статистика была бы совсем другой», – заявил «НГ» Клювгант. Потому что зачастую суды в своих решениях пишут, что они проверили и установили все, что требуется, но фактами эти декларативные утверждения не подтверждаются: «Никаких глубин здесь на самом деле нет, но ВС желательно было бы стимулировать исполнение своих правильных указаний в случае пересмотра конкретных дел. К большому сожалению, практика далеко не всегда соответствует общим разъяснениям, которые даются в постановлениях пленума ВС и его обзорах. Однако, как видно из комментируемого документа, кассационные суды порой берут на себя миссию по исправлению ситуации».
