Суды часто путаются в законах

Отечественная Фемида теряется в море юридических уложений. Фото РИА Новости

Суды игнорируют заложенный в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП) принцип невозможности ухудшения положения лица при повторном рассмотрении дела по его же обращению. Массовыми являются случаи, когда гражданин вроде бы добивается отмены приговора, но не имеет гарантий, что в отношении него потом не вынесут более жесткое решение. Эксперты говорят, что именно по административным делам растет такая практика, и связывают это с низким профессиональным уровнем судей и отсутствием для них реальной ответственности за ошибки. Впрочем, есть и такое мнение, что это намеренная политика, чтобы отбить у людей желание жаловаться.

Восьмой кассационной инстанции пришлось напомнить о принципе невозможности ухудшения положения лица по его же жалобе. По одному из дел – о нарушении ПДД, мировой суд назначил наказание в виде штрафа и запрета на управление автомобилем в течение полутора лет. Апелляция отменила приговор для нового рассмотрения, после чего наказание было ужесточено – срок лишения прав увеличен до года и семи месяцев.

Как отметили эксперты, принципиальным в этом деле было именно то, что апеллянтом выступил тот, кого и привлекали к ответственности, а следовательно, должен был действовать общеизвестный «принцип невозможности ухудшения положения такого лица при новом рассмотрении дела». Вот и кассация указала, что по смыслу ст. 30.7 КоАП «назначение более строгого наказания при повторном рассмотрении дела после отмены постановления возможно лишь в случае, если основанием для такой отмены послужила жалоба потерпевшего на мягкость примененного административного наказания». В то же время примечательно, что в конченом счете по итогам кассационного рассмотрения наказание было «смягчено» до первоначально назначенного.

Вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов подтвердил «НГ», что концептуальная проблема, на которую и обратил внимание и кассационный суд, заключается в несоблюдении судами принципа non reformatio in peius – «запрет поворота к худшему». Это когда лицо не должно быть поставлено в худшее положение в результате подачи апелляции. Этот принцип, по его словам, «представляет собой известное еще римскому праву руководящее начало процессуального права, согласно которому использование средства правовой защиты не может ухудшить положение того, кто его использует».

И сторона апелляции должна иметь уверенность, что ее положение не будет ухудшено не только на пути нападения, по которому оно продвигалась, но и на последующих стадиях после апелляции. Хотя, заметил Кузнецов, это и не закреплено напрямую в законе, но является сугубо доктринальным. Об этом, например, говорится в различных документах Верховного суда (ВС) РФ. Хотя, подчеркнул он, подобные процессуальные нарушения «весьма распространены». И происходит это, по его мнению, по ряду причин, лишь одна из которых – это низкий уровень квалификации судей нижестоящих инстанций. «Сама организация судебной системы изначально учитывает этот момент, назначая более высококвалифицированных судей в кассационные инстанции, чтобы исправлять недостатки, допускаемые при рассмотрении дел нижестоящими судами», – напомнил эксперт. Однако рекрутинг судей устроен таким образом, что чаще всего назначение получают выходцы из госслужащих: помощники судей, секретари. Это означает, что «будучи на протяжении всей карьеры знакомы исключительно с организацией деятельности в суде, такие госслужащие, как правило, не имеют ни малейшего представления о том, как работает бизнес, ввиду чего не воспринимают доводы сторон об обстоятельствах дела должным образом». Да и образовательный ценз для назначения на должность судьи недопустимо низок, среди них редко можно встретить кандидата, доктора юридических наук или хотя бы магистра права.

Однако федеральный судья в отставке Сергей Пашин говорит, что речь идет о таких правовых тонкостях, которые на самом деле многие судьи не знают, на практике «ошибочно полагая, что раз приговор отменен, то можно вынести любой другой». По его словам, по смыслу закона, практики и прямых указаний ВС приговор можно ухудшить тогда, когда его отменили за мягкостью. Если же причина в процессуальных основаниях, то этого делать нельзя, судья связан пределами отмененного решения. Как считает Пашин, причина скорее всего в незнании и некомпетентности многих нижестоящих судей, особенно в мировых судах. А еще у служителей Фемиды «хороший инстинкт самосохранения, так что вряд ли они осознанно будут портить себе характеристику очередной отменой приговора». Тем не менее, по его словам, «правовой уровень сегодняшних судей не следует переоценивать, большинству просто некогда разобраться с законом, руки не доходят до повышения своей квалификации и соблюдения всех процессуальных норм, а вообще-то для судьи важно не столько право, сколько вовремя отписать дела». 

Конечно, по мнению Пашина, есть и низкое качество отбора кандидатов, которые «председатель областного или краевого суда должен одобрить, а он их оценивает по соображениям лояльности, готовности к пониманию «специфики работы», так что правовые соображения отходят на задний план». В результате на судейские должности приходят помощники и секретари судов, то есть, «люди которые привыкли оформлять бумаги, а не получили уроков самостоятельности, они работают, полагая, что обслуживают конвейер». Главное для таких – вовремя отписать дело в канцелярию. «В крайнем случае, можно позвонить куратору из вышестоящего суда и спросить, что делать», – подчеркнул он.