Екатерина Трифонова
В одних колониях физкультуру развивают, в других – судятся из-за отсутствия спортплощадок. Фото со страницы ГУ ФСИН Кемеровской области в «ВКонтакте»
Верховный суд (ВС) опять потребовал от нижестоящих инстанций объяснять размер компенсации за плохие условия в СИЗО и колониях. Сейчас речь идет о минимальных выплатах. По мнению экспертов, позиция ВС не решает реальной проблемы: растет число жалоб от заключенных вовсе не на пытки, а именно на бытовое содержание, не соответствующее госстандарту. Поскольку бюджета на это не хватает, то судьи и дальше будут пытаться оставлять такие иски без рассмотрения или минимизировать ущерб от их волны.
Суды должны обосновывать назначаемые ими компенсации за ненадлежащие условия содержания граждан в исправительных учреждениях, учитывая «в совокупности характер выявленных нарушений, их длительность, последствия для истца с учетом его индивидуальных особенностей (например, возраст, состояние здоровья)».
Об этом говорится в кассационном определении ВС, вынесенном по жалобе заключенного забайкальской исправительной колонии. Тот указывал на множество нарушений его прав: тесноту в камере, сырость и духоту, скудное питание, ненадлежащее вещевое обеспечение, отсутствие адекватного лечения, невозможность трудоустройства, прослушку телефонов, несвоевременное получение корреспонденции и т.п. Руководствуясь европейскими стандартами, российский заключенный оценил свои страдания в 800 тыс. руб. Суд первой инстанции решил, что хватит и 5 тыс. Потом апелляционный суд был вынужден поправить коллег в связи с принципами «разумности и справедливости» – и сумма выплаты была поднята до 35 тыс. руб.
Однако, как указал ВС, «обоснования размера компенсации должны быть приведены в судебном акте во избежание произвольного завышения или занижения ее судом». Правда, было указано, что отклонение от нормативов, допустим, несоблюдение положенной площади, можно компенсировать «созданием условий для полезной деятельности вне помещений». В частности, для образования, спорта и досуга, труда, профессиональной деятельности. Но раз в конкретном споре апелляция так и не пояснила, какие конкретные обстоятельства повлияли на размер компенсации с сторону ее снижения по сравнению с запросом истца, то ВС отправил дело на пересмотр.
Как сказал «НГ» член Московской Хельсинкской группы Илья Шаблинский, этот пример – вся цепочка решений от суда первой инстанции до ВС – еще раз показывает, какая альтернатива встречает граждан РФ в условиях выхода страны из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). «Наши суды обычно демонстрируют полную зависимость от силовых структур. И вот формально ВС в очередной раз рекомендует судьям внимательнее относиться к жалобам осужденных, проверять их суть, вникать в детали – например, как в действительности обстояло дело с отсутствием вентиляции в камерах или приватности в санитарных помещениях».
Для пенитенциарной реальности, подчеркнул Шаблинский, толку от этого указания ВС мало, тем более что в основном это «либо пустые общие слова, либо плетение путаных и противоречивых фраз». Например, сам же ВС и говорит о необходимости учета каких-то обстоятельств, «соразмерно восполняющих допущенные нарушения». «Это просто верх лицемерия! Или вы признаете, что в камере, где 20 мужиков, нечем дышать и тусклый свет, или нет. Либо вы считаете, что данный тюремный обед можно есть, либо нет. ВС мог бы сказать что-то конкретное об изменении наших стандартов компенсации морального вреда, чтобы приблизить их к стандартам ЕСПЧ, но об этом и речи нет. И судами по-прежнему устанавливаются смехотворные суммы», – возмутился правозащитник.
Федеральный судья в отставке Сергей Пашин подтвердил «НГ», что, как правило, речь идет о мизерных выплатах, что связано со страхом судей по поводу отмен и изменения решений по таким делам: «То, что человек страдает, для них не столь важно, главное – не нанести урон бюджету. Поэтому-то даже в тех немногочисленных случаях, когда заключенным удается доказать пытки, присуждают какие-то десятки тысяч рублей». А ВС в очередной раз робко задает правильный вектор, но вопрос о конкретизации сумм по-прежнему оставляет «на совести и храбрости судей первой инстанции» вместо создания ориентировочной шкалы, которая позволяла бы исключить произвол и определять четкие суммы, возможно, что даже по аналогии с решениями ЕСПЧ. Вместо этого ВС продолжает ориентировать нижестоящие инстанции на «справедливость» наказания, которая понимается самими судьями как «соразмерность». Но вся проблема в том, что судья в принципе не знает той меры, которой меряет, «ведь он никогда не сидел в СИЗО и понять, как люди страдают, не может, да и не хочет».
При этом количество жалоб на условия в СИЗО и колониях, заметил Пашин, растет с каждым годом. Заключенные становятся грамотнее: с одной стороны, их просвещают правозащитники и юристы, а с другой – действует принцип «земля слухом полнится». То есть если кому-то что-то удовлетворили, то почему бы и самому не пожаловаться? И главное, что меняются поводы для обращений в суды. Если раньше заключенные пытались жаловаться на насилие со стороны тюремщиков, то со временем поняли, что это только выходит им боком, например, встречными исками о клевете. Так что теперь люди чаще жалуются на отсутствие приватных туалетов, комнат быта, юридической литературы, спортивных уголков и снарядов. То есть на отсутствие того, что им по идее положено, но остается только на бумаге. Это, по мнению Пашина, эффективная тактика, претензии предъявляются по такому поводу, который проще доказать и получить хотя и небольшую, но гарантированную компенсацию: «Нормы о пытках и жестоком обращении, понятное дело, отсутствуют, доказать это почти невозможно. Что же касается таких осязаемых предметов, как спортивный уголок, то тут достаточно сослаться на соответствующий нормативный акт».
Однако всякое действие порождает противодействие, а потому судьи скоро придумают, как оставить без внимания выросшее число жалоб. Например, будут придираться к оформлению исков, ведь не всякий может написать бумагу грамотно, а квалифицированная юрпомощь по гражданским делам за решеткой не очень доступна, разве что за приличную плату. Пашин предсказывает «движение по спирали: чем больше граждане узнают о своих правах и активнее жалуются, тем чаще им отказывают». Но и логику нынешних заявителей Пашин не считает правильной, ведь каждый жалуется ради собственной выгоды, и никто, в том числе и прокуроры, хотя это их обязанность, – на плохие условия, созданные для всех. «Можно и дальше давать подачки заключенным, но от этого условия содержания не меняются. Сейчас этим никто не занимается. Ни прокуратура, ни суды, которые должны по крайней мере частными постановлениями и определениями обращать внимание Минюста на творящиеся безобразия», – подчеркнул он.
