Екатерина Трифонова
Минюст укрепит российскую Фемиду сетью экспертных госконтор. Фото Льва Исраеляна
Минюст расширяет в регионах сеть государственных судебно-экспертных учреждений, что, с одной стороны, позволит ускорить сроки проведения необходимых расследований и разбирательств. Однако, с другой стороны, как выяснила «НГ», это еще более снизит состязательность заключений специалистов в ходе правосудия, хотя на практике отечественная Фемида такое и не приветствует. Также дальнейшая монополизация данной сферы – это игнорирование поручения президента РФ, который еще в 2019 году высказался за наделение защиты правом экспертной самостоятельности.
Минюст постепенно откроет подобные госучреждения в каждом регионе. Скажем, в 2022-м запланировано появление 23 экспертных лабораторий. По официальным разъяснениям, такая работа направлена на повышение доступности судебных экспертиз, сокращение сроков их производства. Отдельно отмечается, что обращаться к госэкспертам смогут «любые участники судебных процессов». Напомним, что сеть экспертных контор, курируемых ведомством Константина Чуйченко, – это своего рода попытка несколько заретушировать прежние решения о создании аналогичных подразделений внутри Следственного комитета (СК), который просто пошел по пути прочих силовиков вроде МВД или ФСБ.
По мнению управляющего партнера юркомпании AVG Legal Алексея Гавришева, инициатива Минюста выглядит положительной с той точки зрения, что в настоящий момент «действительно существует большой дефицит экспертных учреждений в регионах». И когда адвокаты выходят с ходатайствами в суд о проведении судебной экспертизы, заключений приходится ждать, как правило, очень долго. «Порой приходится обращаться и к частным экспертам, однако не всегда их заключения являются корректными и достаточными для разрешения спора в суде», – пояснил он. Например, часто они противоречат друг другу, хотя можно допустить, что это как раз свидетельствует о конкуренции и плюрализме оценок. И в целом наделение Минюста правом проводить экспертизы вроде бы является верным решением, которое помогает экспертам действовать независимо от правоохранительных органов, хотя при этом «собственные экспертные учреждения остаются и в МВД, и в ФСБ».
Доцент кафедры государственно-правовых и уголовно-правовых дисциплин РЭУ им. Плеханова Екатерина Арестова подтвердила, что госэкспертов сейчас «явно недостаточное количество», что приводит к образованию очередей к ним и затягиванию сроков расследований и судебных разбирательств. При этом она особо приветствовала заявления о том, что обращаться за официальной экспертизой смогут все участники процесса. Поскольку, когда адвокаты прибегают к услугам негосударственных экспертов, в том числе и с целью оспорить заключение госэксперта, то «следователи и суды неохотно используют эти документы в доказывании». Причина большего доверия к заключениям госучреждений в том, что те имеют стандартизированное оборудование, апробированные методики и сотрудников с подтвержденной квалификацией.
Однако, напомнил «НГ» вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, и сам закон о судебно-экспертной деятельности не устанавливает требований, предъявляемых к негосударственным экспертам. А государственные организации из-за высокой загруженности действительно указывают достаточно длительные сроки проведения экспертиз, да и их стоимость порой выше, чем у частников. При этом, подчеркнул он, на самом деле негосударственные экспертизы не хуже – «авторитетные структуры серьезно подходят к вопросам квалификации сотрудников и качеству заключений, это их имидж».
Тем не менее, по официальной статистике, федеральными судебно-экспертными учреждениями Минюста РФ в 2020 году после негосударственных экспертов выполнено 487 повторных исследований. Выводы 80% из них не совпали с первоначальными. И анализ расхождений свидетельствует об отсутствии методического единообразия, заметил Кузнецов, так что если рассуждать чуть более глобально, то решение проблем с судебной экспертизой не в увеличении количества госучреждений, а «в ликвидации законодательных пробелов и установлении более жестких требований к негосударственным экспертам». Например, в Британии суд вообще никаким образом и не участвует в процедуре выбора экспертов, «стороны самостоятельно обращаются в конкретные организации и приносят в суд заключения, а тот занимается вопросами их оценки».
Как сказал «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, инициатива Минюста – это больше «попытка ведомственного расширения», наведение порядка с логистикой и намерение осваивать под это бюджетные средства. Так что вопрос о неравноправности заключений эксперта обвинения и специалиста от защиты по-прежнему останется острым. Между тем, уверен он, именно экспертиза должна быть доступна не только следователям и судьям, но и обвиняемым, а также потерпевшим. Пашин напомнил, что как раз об этом еще в 2019 году сказал президент Владимир Путин, дав после встречи с Советом по правам человека конкретное поручение – создать состязательную судебную экспертизу. Идея, в частности, заключалась в том, чтобы наделить сторону защиты правом назначать судебную экспертизу. Но поскольку это подрывает, по его словам, «конвейерную» технологию осуждения людей, то никто с реализацией данного поручения и не спешит. «А если контрольное управление не требует, а президент не хмурит брови, то для чиновников удобнее, как обычно, все спустить на тормозах», – отметил Пашин. И сейчас вместо состязательной экспертизы у адвоката в арсенале есть лишь возможность пригласить своего специалиста, но судья еще подумает, стоит ли допускать того до процесса или, к примеру, позволить выступить перед присяжными. Вот и в решениях судов сплошь и рядом можно прочитать – мол, нельзя порочить заключения госэкспертов, поскольку они признаны допустимыми доказательствами. И потому де-факто защитнику непозволительно заявить перед присяжными о том, что, скажем, казенный специалист использовал неправильную или устаревшую методику: «Судья может запросто заявить, что не удовлетворен компетентностью специалиста со стороны защиты, или посчитать, что поставленные вопросы уже разрешены заключением госэксперта, а иные выводы избыточны. Так что деньги клиента потрачены, а толку нет». Более того, сам Верховный суд в постановлении пленума о судебной экспертизе по уголовным делам всячески ограничивает роль стороннего специалиста странной формулировкой – дескать, тот «не производит исследований». Адвокату, конечно, можно обращаться в ведомственные учреждения, но непонятно, зачем ему это будет надо. За заключение специалиста, в том числе и из госучреждения, надо будет платить, а многие клиенты, как правило, малоимущие люди. По-хорошему, уверен Пашин, в России, как и ряде иных стран, должны существовать специальные фонды, которые возмещали бы за счет государства расходы защиты на экспертизу полностью или частично. А сейчас, по словам Пашина, проблема не в том, что учреждения государственные, а в том, что экспертизы в основном проводят органы уголовного преследования. И, дескать, одно дело Минздрав, хотя и он изрядно переплелся со всякого рода карательными структурами, а «совсем другое, когда этим занимается структура при СК, ФСБ, тот же Минюст».
Как заметила «НГ» старший партнер Law group «Юр-интуиция» Наталья Быстрова, действительно с 2019 года со стороны государства очевидна тенденция по реформированию экспертной деятельности, что создает ряд существенных рисков. Среди них – большая вероятность, что снизится независимость субъектов экспертной деятельности, а соответственно «будет устранена здоровая конкуренции на рынке по оказанию данных услуг». В частности, она напомнила, что как раз с того же года СК получил полномочия проводить собственные экспертизы, что де-факто «особо негативно может сказываться на тех случаях, когда речь идет о делах с экономическим или политическим подтекстом». И все это является продолжением того курса, когда «создаются заведомо неравноправные условия для стороны защиты, что противоречит основным принципам правосудия».
