Екатерина Трифонова
Президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко показал пути цифровизации юридической сферы. Фото сайта fparf.ru
Федеральная палата адвокатов (ФПА) предлагает идти к тому, чтобы граждане не тратили время на визиты к юристам, а получали адекватные ответы на свои вопросы онлайн от соответствующих чат-ботов. Юридическое сообщество уже обсуждает перспективу замены естественного интеллекта искусственным (ИИ), но пока любые цифровые помощники способны помочь лишь в рутинной работе. Например, хорошо разобраться в хитросплетениях российского права и законодательства.
Пределы цифровизации в юриспруденции пока колеблются на уровне 30%, прозвучало на конференции «Цифровые компетенции адвоката будущего» в рамках IX Московского юридического форума. Участники мероприятия пытались понять, может ли робот вообще справиться с работой юристов.
В настоящее время ИИ вроде бы уже неплохо справляется с рутинными исками и даже учится понимать сложные юридические документы с неоднозначными трактовками. Появляются программы, позволяющие прогнозировать судебные решения, есть и ИИ, который «позволяет компьютеру проявлять большую эмпатию, чем свойственно людям». Оптимистам на это отвечали, что для обучения ИИ нужен большой массив однотипных данных. Но на практике имеется множество нюансов, которые нельзя свести воедино, а также противоречий, часто встречающихся в законах РФ. Короче говоря, российское право нелегко воспринять людям, а что уж говорить о машинах, для обучения которых требуется формальная логика. Кстати, есть и реальные факторы, замедляющие цифровизацию, – плохой доступ к интернету и недостаток финансов.
Как пояснил «НГ» президент ФПА Юрий Пилипенко, ИИ – это задача не ближайшего будущего, но это «направление, на которое нужно ориентироваться в своем развитии как адвокатуре, так и юридической профессии в целом». По его словам, наиболее адекватным применением цифровых алгоритмов как предшественников ИИ действительно может стать сфера бесплатной юрпомощи, где адвокаты сталкиваются «с относительно типичными вопросами по четко очерченному кругу юридических проблем». Как уже писала «НГ» (см. номер от 09.12.21), задумка ФПА в том, что на наиболее массовые и несложные обращения могли бы отвечать специальные чат-боты. Эта система заодно стала бы альтернативой сети госюрбюро, которые Минюст намеревается открыть по всей стране. Немаловажно, что на интернет-формат нужно будет затратить меньше денег, чем на всероссийскую бюджетную организацию.
В адвокатуре прогресс видят таким образом, что обучение нейросети пойдет «в том числе с использованием обезличенных вопросов граждан и ответов на них». И зампредседателя московской КА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев подтвердил «НГ», что сейчас компьютерные технологии, ИИ и вся цифровизация в целом являются лишь подсобными работниками, которые помогают адвокатам действовать более эффективно, «упрощая ряд практических процессов». Например, хорошо себя проявляет уже довольно давно внедренный электронный документооборот, который наиболее активно используется в арбитраже, но постепенно проникает и в суды общей юрисдикции. Но эксперт уверен, что ИИ не сможет полностью вытеснить человека из юридической профессии – по крайней мере в обозримом будущем и в условиях нынешней российской правоприменительной практики. Как напомнил Прокофьев, «наша система права не прецедентна, так что каждое, даже, казалось бы, самое типовое дело является, по сути, уникальным». И, конечно, ключевое значение в судебном процессе имеет его эмоциональный окрас, который невозможен без непосредственного участия человека.
К категории дел, где ИИ все же может использоваться, он отнес самые простые дела приказного производства, то есть когда ситуация рассматривается без вызова сторон, или фактически в автоматическом порядке. Прокофьев рассказал, что ряд организаций широко используют спецпрограммы, которые умеют формировать требования и составлять заявления о вынесении судебного приказа. Однако «нередко такие программы дают явный сбой, в результате чего приходится наблюдать существенные и очевидные ошибки в документах». «В целом внедрение ИИ обусловлено тем, что данная тенденция сейчас повсеместна», – пришел к выводу собеседник «НГ». При этом он подчеркнул, что даже сведения, полученные с использованием полиграфа, до сих пор не считаются полноценным доказательством.
Как сказал «НГ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин, цифровые технологии хороши разве что для учета, контроля, поиска информации – короче говоря, там, «где это может облегчить человеку процесс мышления, но не заменить его». И даже по поводу чат-ботов он задался вопросом о том, кто будет отвечать за их надежность. «Никто не говорит о распределении ответственности – кто заплатит в том случае, если система дурно налажена, или начнет сбоить и барахлить, или брать информацию не из того кластера. Кто в этом окажется виноват: разработчики или те, кто принял ботов на вооружение?» – заметил Пашин. По его мнению, внедрение цифровых систем не несет рисков до тех пор, пока их функции облегчающие, а не заменяющие. Да и в целом Пашин убежден, что в цифровизации как таковой нет особой необходимости – это скорее дань моде: мол, «подхватывается клич», а то ведь скажут, что «адвокатура плетется в хвосте прогресса и не умеет видоизменяться». При этом Пашин напомнил, что цифровой прогресс, а особенно ИИ, представляет собой весьма затратные процессы, адвокатура же де-юре существует лишь на собственные деньги.
Хотя, по словам лидера движения «Гражданская солидарность» Георгия Федорова, цифровизация различных сфер жизнедеятельности и является объективным процессом, от которого не уйти, но в нем остается еще много непонятных аспектов. Например, в случае адвокатуры, если речь действительно идет о массовых и во многом однотипных обращениях, то автоматизированные системы могли бы способствовать получению гражданами базовой юридической помощи. Однако проблема в том, насколько качественной она окажется. И, конечно, нельзя «допустить ситуации, при которой услуги «настоящего», а не цифрового адвоката или юриста будут завышаться, став непозволительной роскошью для многих людей с небольшим достатком». Федоров напомнил, что России и сейчас «еще есть куда расти в сфере защиты прав граждан, помимо ее цифровизации». Так что, возможно, стоило бы сперва заняться более насущными проблемами, нежели созданием новых?
Цифровизация, с одной стороны, неизбежна, считает гражданский активист Алексей Егоркин, но с другой – так ли необходимо ее ускорять? «Давно говорят о ряде профессий, которые будут легко замещены ИИ, среди них и юристы. И в теории можно «оцифровать» однозначно трактуемые статьи законов, обучить нейросети, технологии для этого имеются. Но само законодательство несовершенно хотя бы в том, что одни нормы нередко противоречат другим. Есть и другие юридические тонкости, а также внеправовые обстоятельства, которые существенным образом могут повлиять на итоговый вердикт. И без участия человека, который учтет все это, верно оценит значимость нюансов, расставит приоритеты при их рассмотрении, не обойтись, а машина этого как раз и не может», – подчеркнул он.
Между тем Егоркин считает, что в последнее время сами профессиональные сообщества не стремятся отстаивать собственные интересы: «Представители различных профессий из зоны риска предпочитают помалкивать и жить сегодняшним днем. Деятельность юристов, бухгалтеров, врачей и прочих специалистов, которых собираются в перспективе частично заменять на ИИ, уже сейчас носит формальный характер – это отработка процедур по разработанным в процессе «оптимизации» схемам». Проще говоря, по его мнению, деградация профессиональных сообществ идет одновременно с взрывным развитием ИИ, но приведет это как раз к тому, что «в конечном итоге появится некий усредненный субъект, который со своими запросами будет соответствовать разработанным и оцифрованным протоколам». Индивидуализированные услуги либо прямо будут предназначены только для элиты, либо станут недоступными для среднестатистического гражданина из-за высокой стоимости.
