Восстановительное правосудие встречается в России

Европейский суд по правам человека в основном и занимается возмещением ущерба потерпевшим от карательного уклона. Фото Reuters

Совет Европы (СЕ) призвал страны-участницы к развитию восстановительного правосудия – в качестве альтернативы традиционному уголовному судопроизводству. Такая система предполагает, что преступления будут рассматриваться не как вред государству, а как ущерб, нанесенный конкретному человеку, который и необходимо возместить. В этом случае, убеждены эксперты, как раз и возможен уход от карательного подхода в решениях судов и «палочной системы» в деятельности правоохранительных органов.

«Восстановительное правосудие должно быть общедоступным процессом», – указал СЕ. Такое правосудие, несущее в себе признаки посредничества, следовательно, подразумевает добровольные встречи жертвы и ее обидчика в спокойной обстановке. Чтобы в итоге последний взял на себя ответственность по заглаживанию причиненного вреда. А государство, в свою очередь, должно создать необходимые для этого условия. «Это правосудие, которое стремится в первую очередь удовлетворить потребности и восстановить нарушенный порядок вещей, выглядит совсем иначе, нежели карательное правосудие, в центре которого стоит осуждение и страдание», – отметили в СЕ.

Идея о законодательном закреплении такого подхода в России прозвучала еще 2020 году на встрече президента с Советом по правам человека. Тогда Владимир Путин согласился распространить данный режим для начала на дела с участием несовершеннолетних. Программа развития восстановительного правосудия была прописана в нацстратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы. Подготовить поправки было поручено Верховному суду (ВС), тот согласился, но с тех пор никаких движений в данном направлении не произошло.

Хотя, как выяснила «НГ», нужные поправки были подготовлены представителями научной и юридической среды, переданы в заинтересованные министерства и ведомства. В пояснительной записке говорилось, что это серьезный «шаг к гуманизации». Обе стороны – виновный и пострадавший получают возможность активного участия в разрешении вопросов, возникающих в связи с совершением правонарушения. «Должно быть поощрено раскаяние подозреваемого и обвиняемого, его стремление принять на себя не только имущественную, но и моральную ответственность за причиненный пострадавшему вред», – указали авторы.

Как пояснил «НГ» один из авторов этого проекта – федеральный судья в отставке Сергей Пашин, восстановительное правосудие – когда преступление рассматривается не как вред, причиненный государству, а как деяние, несущее ущерб непосредственно потерпевшему. И в первую очередь предполагается восстановление именно его прав. Потому в основе такой концепции лежат переговоры и акты примирения. В нашей же карательной системе, сказал Пашин, уязвимыми оказываются и сами потерпевшие, которые, по сути, ничего и не получают за свои страдания. Подсудимый тоже чувствует себя именно жертвой системы. В восстановительном же правосудии, пояснил эксперт, «превалирует стремление восстановить порванную правонарушением ткань общественных отношений». Тут нет идеи кого-то покарать или устрашить, смысл – в принятии ответственности за свой поступок. Обвиняемый для этого и встречается с потерпевшим, причем не в зале суда, а в относительно комфортных условиях.

Пашин подтвердил, что есть страны, где этот опыт успешно прижился, – это США, Канада. Более того, такое правосудие пытаются практиковать и в ряде российских регионов – в Архангельске, Перми, когда-то это было и в отдельных райсудах Москвы. Но этим занимаются энтузиасты, – по словам Пашина, «убежденные, совестливые люди, которые не бояться принять на себя ответственность». А таких, понятно, немного. Пока о праве применения своего рода восстановительного правосудия говорится лишь в ст. 25 УПК «Прекращение уголовного дела», но там это обставлено целым рядом ограничений. «Во всем мире, однако, это делается и по тяжким преступлениям, и после осуждения, когда, скажем, жертва приезжает в тюрьму, – и там организуют примирительные встречи». Кстати, отметил Пашин, первый шаг в нужную сторону сделала ФСИН, которая требует от осужденных так называемые примирительные письма и посылает их потерпевшим. Смысл в том, что человек, который хочет выйти по УДО, сперва должен извиниться.

Правда, с сожалением констатировал Пашин, развитие всего института невозможно без связи с органами уголовной юстиции – следователями, судьями, которые, очевидно, заинтересованы в обратном, а именно, «в доведении дела до суда и обвинительном приговоре». Проще говоря, что благо для людей, то для системы – головная боль, подчеркнул он. Хотя, по словам собеседника «НГ», закрепление восстановительного правосудия в УПК позволило бы «уменьшить число заключенных и вообще стигматизированных людей», а пострадавшим получать справедливое возмещение. «В этом случае казенная машина становится менее загруженной и менее травматичной, потому что люди договариваются сами», – заметил эксперт. 

Как сказал «НГ» вице-президент Ассоциации юристов по регистрации, ликвидации, банкротству и судебному представительству Владимир Кузнецов, это должен быть совершенно иной подход к достижению правосудия. Если традиционная судебная система опирается на карательные меры и обычно не учитывает интересов жертвы, то восстановительная «сосредоточивается на возмещении вреда, возвращении преступника в общество и предоставлении всем сторонам процесса возможности напрямую участвовать в осуществлении правосудия». Многие государства, по его словам, уже реализуют такую «примирительную» концепцию: к примеру, в Австрии посредничество между потерпевшим и правонарушителем может использоваться до или вовремя суда по обвинению в совершении преступлений, которые не привели к смерти человека. В Южной Африке есть закон о правосудии в отношении детей, который «решительно охватывает понятие восстановительного правосудия и предоставляет ряд вариантов, в числе которых семейные групповые конференции и посредничество между потерпевшим и правонарушителем». Но в России, уверен эксперт, восстановительное правосудие не сможет эффективно функционировать в рамках нынешней государственной уголовной политики. Когда происходит усиление репрессивного компонента в современном УК по сравнению с предыдущими редакциями и когда практика учета количества прекращенных дел сдерживает применение процедур восстановительного правосудия. Другие препятствия – это негласное одобрение политики наказания со стороны властей, рьяное сопротивление восстановительных процедурам со стороны полиции, прокуроров и судей, дефицит доверия к негосударственным организациям и их профессиональным возможностям. И, конечно, коррупция в системе уголовного правосудия, подчеркнул Кузнецов.