Заключенных не будут побуждать к принудительным работам

Завозить осужденных на «стройки века» в массовом порядке – дело дорогое и хлопотное. Фото агентства «Москва»

Поправки в Уголовный кодекс (УК) о том, что у осужденных на принудительные работы остается право на прежнюю дату условно-досрочного освобождения (УДО), правительство хотело внести в Госдуму через год. Однако Минюст спешно подготовил такой законопроект. По мнению экспертов, это показывает, что данный институт не развивается, поскольку не удается реализовать замысел об использовании заключенных на «стройках века». Вот и решено сохранить единый срок для УДО, что обнуляет перевод людей на «химию». Провал планов по созданию трудармий нового типа связан прежде всего с рентабельностью – мигранты обходятся дешевле. Но также и с тем, что крупные компании, которые могли бы стать заказчиками, видимо, не хотят быть причастными к «пыточным скандалам».

Согласно утвержденному правительством плану законодательной деятельности на 2022 год, Минюст должен был представить проект, «устанавливающий единый срок наказания, отбытие которого необходимо для применения УДО», в июне. Внести документ в Госдуму предполагалось в начале 2023-го. Речь идет о проблеме со ст. 79 УК, в которой говорится, что неотбытую часть срока можно заменить более мягким наказанием. В реальности, если суд заменяет лишение свободы на принудительные работы, дата УДО отсчитывается с нуля.

Минюст хочет прописать в УК, что время подачи прошения об УДО рассчитывается по сроку, назначенному в приговоре: «Изменения должны позволить осужденным, имеющим право перейти на принудительные работы, не лишаться возможности УДО», – разъясняют в пресс-службе ведомства.

Кстати, оно уже вынесло на обсуждение свои поправки, которых от него ждали летом. Между тем суды продолжают ориентироваться на разъяснение Верховного суда от 2020 года: в случае замены наказания более мягким необходимый для УДО срок исчисляется с этого момента. Более либеральный порядок УДО при этом лишает заключенных смысла соглашаться перейти на «химию», свободы они могут дождаться и на зоне. Но Минюст, видимо, полагает, что найдутся энтузиасты «строек века», которым еще и гарантируют сохранение сроков их УДО.

Однако собеседники «НГ» считают, что, похоже, провалился весь план властей создать в стране трудовые армии нового типа. Как сказал «НГ» правозащитник Валерий Борщев, хотя «гулаговский подход» к труду заключенных «прочно сидит в головах чиновников», одно дело – об этом рассуждать, а другое – исполнить замысел. По его мнению, очевидно, что сейчас нет большой необходимости в «принудительных работниках», поскольку задуманный масштабный проект Минюста и ФСИНа по замене гастарбайтеров заключенными никому не выгоден, он «антигуманный, дорогой и не гарантирует качественный труд». Власти вместе с бизнесом, уверен он, просто подсчитали, что затраты будут выше, чем на мигрантов, ведь надо и строить исправительные центры, и содержать в них людей, а еще и платить им обещанную публично «хорошую зарплату». При этом у тех же гастарбайтеров есть хотя бы понимание, что делать на стройках, они меньше жалуются. «А осужденные могут начать обращаться в суды, в том числе в ЕСПЧ, оспаривая переработки, плохие условия, копеечные зарплаты, а главное – травмы на производстве, которые, очевидно, будут», – пояснил Борщев. Создать же нормальные условия и обеспечить трудовые гарантии заключенным никто по-прежнему не спешит, но и «новые поводы для разбирательств на фоне «пыточных» скандалов тоже не нужны». И он предупредил, чтобы люди не покупались на то, что у них будет единый срок УДО: «Условия для его получения остаются общими, а это значит, что за любую провинность – не выполнил норму, поцарапал оборудование, покурил во время работы – человеку могут в этом праве отказать».

Основатель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин напомнил, что «полковники и генералы ФСИН по-прежнему воспринимают сидельцев как бесправную рабсилу, с помощью которой можно зарабатывать деньги нелегальным путем». В промзонах осужденным платят «копейки» и заставляют работать по 16 часов шесть дней в неделю либо вообще без выходных, «то же самое и с принудительными работами». Притом, по его словам, несмотря на весь пафос и презентации такого вида наказания, как принудительные работы, на практике этот институт почти не развивается. Все из-за того, что, с одной стороны, этим занимаются непрофессионалы, с другой – что нет серьезного запроса от бизнеса на труд заключенных. В том числе и по той причине, что ФСИН, очевидно, себя дискредитировала до такой степени, что крупные компании, работающие по всему миру и дорожащие своим имиджем, не хотят сотрудничать с ведомством, которое массово нарушает права человека. Серьезный бизнес просто не станет пятнать свою репутацию, а без его участия у ФСИН мало шансов вытянуть весь этот затратный проект.

По словам председателя Комитета родственников заключенных Елены Брыляковой, на ФСИН из бюджета выделяются громадные суммы, которые тратятся неэффективно: «До той поры, пока большая часть денег – те же миллиарды, вырученные на госзакупках, будут оседать в карманах коррумпированных чиновников, ни один серьезный проект не будет реализован. Лоббироваться будут лишь те инициативы, которые помогают выводить деньги под благим предлогом». Что же касается УДО, то она напомнила, что по статистике десятки тысяч людей, которые давно могли освободиться по УДО, продолжают находиться в местах лишения свободы. Поскольку ФСИНу от них есть польза: «Невыгодно освобождать тех, кто умеет работать в промзонах и приносит деньги не только колонии, но и лично ее «хозяину». Брылякова тоже считает, что «стройки века» с привлечением большого числа заключенных, которые обещал Минюст, – «это лишь очередной прожект». По аналогии с идеей одного из бывших руководителей тюремного ведомства, анонсировавшего в 2014 году появление гигантской корпорации «Торговый дом ФСИН», которую так и не организовали.