Мажоритарные выборы остаются запасным вариантом Кремля

Вячеслав Володин может стать первым спикером Госдумы, избранным не по партийному списку. Фото с сайта Государственной думы РФ

Триста с лишним мест «Единой России» в Госдуме восьмого созыва стали результатом побед в одномандатных округах. То есть в 2021 году старая история 2016-го с конституционным большинством повторилась, правда на новый лад. Базовый посыл сохранился: лидерство единороссов по партспискам оказывается второстепенным по сравнению с итогами мажоритарных кампаний. При этом современные технологии электронного, или удаленного, голосования лишь усиливают ключевую особенность выборов в округе: они удобны тем, что выигрышем считается перевес хотя бы в один голос, минимальный же порог явки отсутствует. Во второй половине прошлого электорального цикла было много разговоров о грядущей мажоритаризации Госдумы, а многие региональные заксобрания и почти все гордумы под нее тогда уже попали. На вопрос «НГ», ожидать ли возвращения этого тренда на федеральный уровень, эксперты однозначно отвечать не стали.

Центризбирком 21 сентября досчитал до конца данные со всех избирательных участков страны и уже провел распределение мест в Госдуме между партиями. ЕР получила 324 мандата, из которых 198 были получены по итогам мажоритарных кампаний. То есть опять, как и в 2016 году, конституционное большинство партии власти спасли одномандатники. Тогда их было и вовсе 203, что обеспечило запредельное доминирование ЕР в нижней палате парламента седьмого созыва. А в восьмом фракции КПРФ, «Справедливой России – За правду» (СРЗП), ЛДПР и «Новых людей» составят соответственно 57, 27, 21 и 13 депутатов. И эти жалкие цифры – тоже результат выборов по одномандатным округам. У коммунистов, например, официально всего лишь девять побед, хотя они сейчас и пытаются это оспорить, у СРЗП – восемь. У ЛДПР и вовсе лишь два округа, вот почему эта партия всегда выступает за возвращение к практике 2007–2011 годов, когда избирательная система была чисто пропорциональной.

Напомним, однако, что уже в середине прошлого электорального цикла, наоборот, возобладал тренд на усиление мажоритаризации выборов. В течение нескольких лет многие заксобрания субъектов РФ сократили долю партсписков до одной трети, увеличив число одномандатников. На уровне региональных столиц вообще почти все гордумы были переведены на мажоритарный принцип формирования. И тогда ряд экспертов стали прогнозировать, что подобное же ожидает и Госдуму. Однако Кремль сначала был занят президентскими выборами 2018 года, затем началась эпидемия ковида, потом все силы были брошены на проведение всероссийского голосования по поправкам к Конституции. В общем, успеть к думской кампании власть не смогла, потому что проблема была не столько с изменением законодательства, сколько с нарезкой территории страны по новой схеме округов.

Однако вовсе не было удивительным, что сразу же после нынешних выборов в политическом классе опять пошли разговоры о желательности или даже неизбежности перехода к полностью мажоритарной системе на федеральном уровне. С одной стороны, в этом направлении частично уже была проведена информационная подготовка. Например, это призывы президента Владимира Путина к тому, чтобы было больше кандидатов как бы от самого народа, а депутаты обязательно брали на себя те обязательства, которые им диктуют граждане.

В Госдуме перед самым началом кампании вообще родилась идея ввести ответственность за неисполнение парламентариями выданных людям обещаний. И, кстати, спикер ГД Вячеслав Володин, если он будет переизбран на прежний пост, а на это у него есть высокие шансы, окажется первым председателем нижней палаты, который скромно избрался в одном из удаленных от Москвы одномандатных округов, а именно – на своей малой родине.

Реализованы уже и определенные технические решения, действующие наиболее эффективно как раз в одномандатных округах, где выборы проводятся по системе относительного большинства. Это означает, что для победы достаточно минимального перевеса: типа того, что трое избирателей за меня, двое – за конкурента, после чего он и проиграл, потому что порог минимальной явки отсутствует. Система «Мобильный избиратель» и, конечно, дистанционное электронное голосование – современный «великий уравнитель» – тоже способствуют тому, чтобы власти отдали приоритет мажоритарным выборам. И, наконец, разгром «умного голосования», которое как раз нацелено на консолидацию электората в округах, судя по всему, тоже можно отнести к разряду политико-технологических мер. Не говоря уже о том, что проведенная в регионах мажоритаризация способствовала появлению пресловутых электоральных вотчин, то есть территорий сплошного контроля представителями партии власти за настроением, а главное – волеизъявлением граждан.

С другой стороны, против возможной мажоритаризации у власти есть не убиваемый никакими новациями аргумент. Поскольку она давно находится у руля, то не считает политически целесообразным эксперименты и рискованные упражнения в тех условиях, когда вполне эффективно срабатывают и традиционно действующие схемы. Поэтому-то эксперты осторожно ответили на вопрос, появится ли в скором времени закон о полном мажоритарном избрании Госдумы?

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев пояснил: «На региональном уровне все зависит от того, вытягивает ли правящая партия большинство или нет. Если удается достичь большинства списками, значит, оставляют списочное избрание, а где-то, наоборот, только за счет мажоритарных выборов и добиваются результата. Что же касается федеральных выборов, то политическая система совершала уже несколько переходов от персоналий к партиям и обратно, все зависело от рейтинга системообразующей партии». Эксперт напомнил, что в принципе для власти мажоритарная система удобнее, она не подвержена влиянию плохих рейтингов, но и в округах у кандидатов от власти могут быть казусы с проигрышем оппозиционерам. С другой стороны, появление электронного голосования позволяет такие риски нивелировать. Поэтому в принципе переход на полностью мажоритарную систему исключать нельзя, заметил Калачев. Но тогда возникнет проблема, которую решал молодой Путин, только избравшись президентом, – влияние региональных элит на федеральную политику. «Но в нашей стране возможно все. Если рейтинги партий будут рушиться, то систему избрания парламента могут поменять, либо сделав 75 на 25%, либо отменив партсписки. Пока же власть все устраивает, менять ничего не будут», – подчеркнул он. Есть и третий путь: не трогать смешанную систему избрания Госдумы, но разрешить партблоки, хотя это тоже может создать риск усиления оппозиции.

Президент Российской ассоциации политических консультантов Алексей Куртов сказал «НГ», что решения в Кремле принимаются в зависимости от конкретной ситуации. «Что касается федеральных выборов, то пока решение оставить смешанное избрание достаточно разумно с точки зрения устойчивости системы. Наверное, с точки зрения власти оно себя оправдывает и удовлетворяет Кремль. Но, как в старой сказке про ишака и падишаха, за пять лет многое может измениться», – подчеркнул эксперт. Однако Куртов настаивает, что реформация политической системы зависит не от возраста ее руководителей, а от принципа эффективности управления: пока система устойчива, ее лучше не ломать и не тормошить. 

Однако у оппозиционеров взгляд на ситуацию несколько более алармистский. Например, член политкомитета «Яблока» Эмилия Слабунова сказала «НГ», что опасения по поводу переформатирования избирательной системы из смешанной в мажоритарную вполне оправданы. «Безусловно, власть тестирует разные способы манипуляции избирателями, это и электронное голосование, и фильтры на губернаторских выборах, так что увеличение пропорции одномандатных округов в этом же ряду. В принципе власти проще проводить одномандатные выборы, территория меньше и легче контролируется, а при наличии неограниченного количества денег у кандидатов от партии власти и в сочетании с административным ресурсом получаются практически стопроцентные шансы на избрание. Поэтому тема мажоритарных выборов регулярно обсуждается. Перед этими выборами в ряде регионов уменьшали партсписки в пользу одномандатников, так что и на федеральном уровне все вполне возможно, тем более, что доверие к ЕР все больше обнуляется», – подчеркнула Слабунова. Она напомнила, что имидж выборов и понятие их легитимности в последние годы все меньше волнуют власть, главное – это политическая целесообразность, то есть обеспечение конституционного или простого большинства. С другой стороны, по мнению Слабуновой, если власть намерена сохранять демократию хотя бы в качестве витрины, придется обеспечивать как минимум видимость партийности выборов. «Так что пока прямой угрозы лишиться большинства у партии власти нет, систему, наверное, будут сохранять в нынешнем виде. Но если ЕР станет откровенно проваливаться, то тогда могут быстро перейти и к одномандатным выборам», – предположила она.