Голоса арестантов – серьезный административный ресурс

По некоторым оценкам, в местах лишения свободы находятся около 80 тысяч потенциальных избирателей. Фото с сайта www.fsin.gov.ru

По данным ФСИН, избирательным правом обладают сотни тысяч граждан, находящихся в местах принудительного содержания. Следить за процессом их волеизъявления в сентябре будут члены общественно-наблюдательных комиссий. Но правозащитники считают, что выборы в изоляторах превращают в фикцию: членам ОНК из-за пандемии закрыли доступ в камеры, и следить за честностью голосования им придется на расстоянии.

Около 100 тыс. человек, находящихся в местах принудительного содержания, имеют право проголосовать на выборах в Госдуму в сентябре, рассказал на заседании Общественной палаты первый замначальника управления воспитательной, социальной и психологической работы ФСИН Вячеслав Третьяков.

«На данный момент около 100 тыс. таких лиц, которые будут участвовать в выборах и которым ФСИН будет обязана предоставить возможность воспользоваться избирательным правом», – отметил он. Уточнив, что в СИЗО находятся 79,9 тыс. человек, обладающих избирательным правом: но к сентябрю цифра может измениться, поэтому речь идет «ориентировочно» о 80 тыс. избирателей.

Контролировать ход голосования смогут члены ОНК, которых наделят специальным статусом наблюдателя. Сами правозащитники напоминают, что места заключения являются опасными с точки зрения фальсификаций участками – тут есть «админресурс» и потенциально возможное влияние на решения людей. Однако из-за пандемии членам наблюдательных комиссий с недавних пор запретили посещать камеры, и их встречи с арестантами теперь обычно проходят через стекло. По словам сопредседателя Московской Хельсинской группы (МХГ) Валерия Борщева, выборы в изоляторах «довольно скучны и предсказуемы»: «Наверняка по камерам заранее пройдут и скажут, где поставить галку. В противном случае – пригрозят санкциями». Таким же образом обеспечивается явка, поскольку многие арестанты аполитичны и чаще всего вообще не хотят голосовать, говорит правозащитник.

Пандемия, подтвердил Борщев, создает более благоприятные условия для фальсификаций: если раньше члены ОНК могли лично присутствовать при голосовании – заходить в камеры, приносить урны, то сейчас все их общение с арестантами допускается только через стеклянную перегородку. «Как будет проходить голосование в условиях карантина и тотального недопуска в камеры общественных контролеров – я не представляю. Скорее всего контроля вообще не будет», – подчеркнул собеседник «НГ».

Общественный контроль при голосовании в изоляторах временного содержания либо в следственных изоляторах – условие, практически недостижимое, считает доктор юридических наук Илья Шаблинский. Главную роль тут должны играть наблюдатели от политических партий и кандидатов, а значит, они должны получить специальные разрешения от администраций указанных учреждений. Но сам эксперт не помнит случаев, «чтобы такие разрешения давались и чтобы в изоляторах работали наблюдатели от политических сил». Ведь процесс голосования проходит в камерах, как туда допустят наблюдателя?

Конечно, говорит он, не менее важна роль наблюдателей при подсчете голосов – «вот тут их присутствие в помещении, которое должно быть специально выделено избирательной комиссией изолятора, было бы весьма полезно. Как будут заполнять протоколы работники ФСИН – можно только догадываться». Шаблинский считает, что наблюдателей от партий туда вообще не пустят, «возможно люди из ФСИН специально начнут требовать от них свидетельства о вакцинировании и т.д.», а наблюдателей от ОП, по его мнению, вообще не стоит воспринимать всерьез, «их цель – во всем содействовать администрациям всех уровней».

Вот и на минувшем всероссийском съезде КПРФ региональные секретари жаловались, что от потенциальных наблюдателей уже пытаются требовать дополнительные бумаги, вроде отрицательных ПЦР-тестов и справок о вакцинации, рассказал «НГ» глава юридической службы Компартии Вадим Соловьев. Коммунисты, по его словам, как и эсэры, планируют направить своих наблюдателей на все избирательные участки, в том числе и в изоляторы. Но он допускает, что «под предлогом эпидемиологической обстановки сторонних наблюдателей – от партий и кандидатов постараются подменить лояльными членами ОНК, которые, в свою очередь, закроют глаза на откровенные фальсификации».

Член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Александр Брод подтвердил: «В период пандемии проблема действительно обострилась». В некоторых СИЗО и больницах наблюдателей не пускали на муниципальных выборах, мотивируя угрозой санитарной безопасности. Например, несколько месяцев назад в Омской области, где представители КПРФ даже писали жалобу в ЦИК, когда наблюдателей не пустили в одно из медучреждений. Чтобы избежать злоупотреблений, считает Брод, наблюдателям нужно заранее прорабатывать эти темы с ФСИН и Минздравом, «чтобы был выработан единый стандарт требований к наблюдателям: средства индивидуальной защиты, тесты или данные о прививках».

Проведение голосования в СИЗО – довольно зыбкая и «серая» с точки зрения честности и прозрачности зона, отмечает социолог Анна Очкина. Подследственные, формально не лишенные избирательных прав, фактически ограничены в возможности свободного и тайного волеизъявления, говорит Очкина: «Ведь для этого всем без исключения работникам полиции и ФСИН нужно быть страстными и бескомпромиссными сторонниками демократии, и, что еще важнее, они должны больше бояться стать нарушителями гражданских прав, чем разгневать непосредственное начальство». В отсутствие реального контроля никто не мешает арестантам выдавать уже заполненные бюллетени, которые им остается кинуть в ящик, говорит собеседница «НГ». Хотя, с ее слов, аналогичные сложности с контролем возникают в больницах, где «врачи тоже не хотят конфликтовать с руководством, да и реальные условия медучреждений редко когда позволяют пускать туда сразу несколько человек с урнами».

По словам профессора Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) Бориса Кагарлицкого, голосование в СИЗО, больницах и прочих «особенных» избирательных участках «всегда было головной болью для наблюдателей». Мол, приходилось смириться с тем, что эти участки остаются неподконтрольными и утешаться относительно малым числом приписанных к ним избирателей. Однако с прошлого года, а именно с введением новых избирательных правил, «положение дел с наблюдением и подсчетом голосов по стране уже мало чем отличается от того, что ранее наблюдалось в учреждениях закрытого типа».

«Особая тема – голосование в местах временного пребывания избирателей – в больницах, СИЗО и так далее. Тут общественность видит бескрайнюю поляну для фальсификаций из-за практической бесконтрольности. Наблюдателей туда не пускают, а если вдруг и пустят – то это будут особо доверенные в особых кругах лица», – говорит лидер движения «Гражданская солидарность» Георгий Федоров. Негатив и недоверие, с его слов, усиливается тем, что на таких участках не предусмотрено видеонаблюдение, «даже допущенные к видеонаблюдению партии наблюдать там не смогут». Еще один важный момент, требующий пристального внимания – «ковидные» больницы и госпитали, речь, по словам эксперта, идет о новом явлении, которое может стать поляной для махинаций и фальсификаций на выборах. «Еще пару лет назад результаты такого голосования мало влияли на итоги выборов, так как в общем масштабе речь шла о незначительном количестве избирателей. Сейчас ситуация серьезно изменилась. Много пациентов находятся в перепрофилированных клиниках, еще больше в специализированных «ковидариях». Проход туда сверхорганичен. Кроме того, сами медики могут находиться на рабочих местах круглосуточно и – добровольно или по велению начальства – изъявить желание проголосовать на рабочем месте. Соответственно, тут остается еще масса нерешенных вопросов».