Тюремная география разрывает социальные связи

Заключенным в удаленных от больших городов колониях родственники присылают меньше денег. Фото РИА Новости

Из-за неравномерного распределения по стране пенитенциарных учреждений заключенные часто вынуждены отбывать срок в труднодоступных их родственникам колониях, хотя закон и говорит о праве сидеть поближе к дому. Но в России места не столь отдаленные стали своего рода «побочным наказанием». В результате усложняется общение осужденного с семьей, отчего, как выяснили в Институте проблем правоприменения, ухудшается и их финансовая обеспеченность. Большое расстояние вообще превращается в препятствие не только для личных визитов в колонии, но и для удаленных форм поддержки – телефонных звонков, электронной почты. Причем разрыв и таких связей тоже ведет к сокращению денежных переводов от семьи.

Чем дальше заключенные находятся от места проживания близких и родственников, тем реже и меньше им будут отправлять денежные переводы, говорится в исследовании «Тюремная география, денежные переводы и социальные связи заключенных». Институт проблем правоприменения подготовил такой доклад на основании данных системы «ФСИН. Деньги», через которую происходят переводы из 1117 российских городов.

Эксперты изучили 324 тыс. транзакций на общую сумму в 787 млн руб. Число отправителей составило 90 тыс. человек, получателей – 74 тыс. Как выяснилось, 88% всех переводов в колонии приходит из других регионов, половина этого финансового потока привязана к крупным городам вроде Москвы, Петербурга, Казани, Екатеринбурга и т.п. И была установлена четкая зависимость, что в исправительные учреждения, расположенные ближе к городу-отправителю, приток средств в несколько раз выше, чем в те, которые находятся за сотни и тысячи километров от него.

В докладе утверждается, что увеличение расстояния на 10% между городом, где живут родственники, и учреждением ФСИН, где находится близкий им человек, снижает сумму перевода примерно на 3,2%. Например, если колония или СИЗО расположена в радиусе до 144 км от города, то оттуда заключенным в среднем отправят более 2 тыс. руб. Если же пенитенциарное учреждение находится, скажем, в отдалении от родного города осужденного на 1891 км, то близкие переведут ему лишь 500 руб. Похожая зависимость прослеживается и в отношении количества самих переводов: каждые 10% расстояния сокращают его на 3,4%.

Эксперты считают данную ситуацию показателем потери социальных связей теми, кто был отправлен в места по-настоящему удаленные. И получается, что вызванная спецификой тюремной географии РФ своего рода «мобильность» заключенных становится и для них настоящим «побочным наказанием», и для близких им людей тоже. Как сказано в докладе Института проблем правоприменения, «тюремное заключение становится не только психологическим, но и финансовым бременем для членов семьи осужденного». Они вынуждены тратить огромные суммы на продуктовые передачи, поездки, юридическую помощь и, конечно, разного рода неформальные платежи. При этом, как показало исследование, на объем и интенсивность переводов вовсе не влияет строгость режима содержания осужденного.

Но кто-то все-таки принимает решение, что у него нет лишних денег на заключенного, что, как замечают авторы доклада, не способствует поддержанию социальных связей. Если люди не в состоянии навещать родных в удаленных колониях, то семейные отношения становятся все менее близкими. Более того, выявлена и такая закономерность, что большие расстояния существенно сокращают даже количество телефонных звонков и интенсивность онлайн-общения между заключенными и их родственниками. Как напоминается в докладе, моральная и финансовая поддержка являются «ключевым условием реального исправления и отказа от совершения новых преступлений», разрывающиеся же связи увеличивают вероятность нарушения тюремных и постпенитенциарных рецидивов.

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) неоднократно признавал транспортировку заключенных на дальние расстояния от семьи нарушением ст. 8 Конвенции о праве на уважение частной и семейной жизни. Эксперты приводят в пример США, где большая часть заключенных ждет приговора или уже отбывает наказание внутри своих штатов, так как их исправительные системы во многом автономны. И в прошлом году в РФ были приняты поправки в Уголовно-исполнительный кодекс, которые позволяют заключенным ходатайствовать о переводе в исправительные учреждения ближе к дому, но в целом проблему это не решило. Потому что в России, по мнению экспертов, слишком высокая «централизация» исправительной системы, а также слишком большая вариативность режимов: их существует 11 для взрослых и еще 2 для несовершеннолетних. К тому же впервые осужденные и «повторники» должны отбывать наказание в разных учреждениях. При этом есть и специализация того или иного региона на определенной категории колоний, так что кому-то просто некуда садиться в соответствии с вынесенным приговором. «Все еще остаются регионы, в которых есть не все режимы содержания. Это означает, что часть осужденных неизбежно отбывает наказание не в регионе проживания – своего и своих близких», – отмечается в докладе.

В идеале следовало бы требовать проведения масштабной реформы по перераспределению пенитенциарных учреждений по территории страны «в соответствии с потребностями регионов», но это слишком затратно, а также требует от власти политической воли. Эксперты Института проблем правоприменения считают оба фактора дефицитными. Но указывают, что, хотя перемещение наиболее удаленных от больших городов учреждений поближе к ним является необходимым, решать проблему разорванных связей можно, например, и за счет создания «гибридных» пенитенциарных учреждений, сочетающих несколько режимов содержания. Также необходимо перестать использовать связь с близкими как меру принуждения к заключенным или их наказания. Надо расширять возможности общения и для арестантов в СИЗО, а не превращать это в инструмент следователей для давления на обвиняемого. «В завершение необходимо сказать, что одним из способов решения проблемы разрыва социальных связей заключенных является сокращение тюремного населения. Так что важно расширить применение альтернативных лишению свободы наказаний за ненасильственные преступления», – резюмируется в докладе.