Тайной следствия прикрывают произвол

Информация о том, какие данные следствия нельзя разглашать, тоже считается секретной. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

В адвокатском сообществе настаивают на корректировке или вовсе отмене ст. 310 Уголовного кодекса (УК) и ст. 161 Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Это и есть тот институт «тайны следствия», которым правоохранители стали повсеместно злоупотреблять. И если прежде это было больше связано с попытками избежать гласности по резонансным делам, то теперь подписки о неразглашении стали в основном инструментом для давления на неугодных защитников. Конституционный суд (КС) требовал от следователей указывать точно те сведения, которые не подлежат распространению, но власти не идут против интересов силовиков и не меняют законов.

В рамках интернет-проекта «Российский адвокат» прошло обсуждение «тайны следствия». Судя по всему, поводом стало недавнее возбуждение уголовного дела в отношении адвоката Ивана Павлова – лидера «Команды 29», который участвует в качестве защитника в ряде громких дел.

Одно из последних – это процесс об объявлении экстремистскими всех структур, связанных с оппозиционером Алексеем Навальным. Павлову как раз и вменяют ст. 310 УК – разглашение данных предварительного расследования. Силовики, конечно, сделали разъяснение, что Павлова привлекают вовсе не за это, а по неким прошлым делам, но ясно, что делается попытка выбить всю его команду из суда над навальнистами.

За последние годы силовой блок выстраивает деятельность так, чтобы существенно осложнить работу адвокатов. И ситуация с попыткой засекречивания дел – это лишь часть сложившейся в России системы, говорят эксперты. Подписка о неразглашении превратилась еще в один инструмент для давления на защитников. Следствие применяет подписки практически по любому делу, однако если прежде это делалось для того, чтобы пресечь распространение информации и не дать защите опереться на общественное мнение, то теперь ситуация почти сразу сводится к уголовным преследованиям адвокатов.

«Тайна следствия – это способ следователя ограничить возможности адвоката для защиты своего доверителя», – сказал «НГ» статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов, адвокат Pen&Paper Константин Добрынин. Защитник лишается возможности использовать копии документов для проведения исследования специалистами или какую-то информацию – для опроса свидетелей. «Однако, по сути, это прямое и неприкрытое давление на защиту при помощи Уголовного кодекса», – заявил он. Причем до сих пор все попытки привлечь адвокатов по ст. 310 УК позволяли уверенно утверждать об ошибочности обвинений: «И речь там шла о «разглашенных» адвокатами сведениях из уголовного дела, содержавшихся в его же жалобах или обращениях к специалисту, или вовсе сообщавшихся в открытых судебных заседаниях». Никакой избыточной публичности там не было, так что «необоснованность таких претензий была вполне очевидна». Но даже несмотря на это каждый раз требовались «большие и долгие усилия всего сообщества, включая действия региональных палат и ФПА РФ, чтобы от них «отбиться», напомнил Добрынин.

Ранее КС обязал следователей конкретизировать сведения, которые не подлежат огласке, но правоохранители продолжают злоупотреблять ст. 310. Поэтому, уверен Добрынин, надо добиваться законодательного закрепления позиции КС, в том числе прописывать сроки неразглашения. КС в своем определении от 2015 года указал, что следователь должен «исследовать степень общественной опасности и наличия вреда от допущенного разглашения тайны», но на практике этого обычно не происходит, подтвердил адвокат КА «ЭкКорп-Защита» Олег Никуленко. В результате ст. 310 УК носит формальный, а не материальный характер, а должно быть наоборот. Делается это, по словам эксперта, для того, чтобы следствие могло монопольно освещать в прессе ход расследования в выгодном для него виде. Безусловно, это ограничивает право на защиту и нарушает принцип равенства сторон уголовного судопроизводства. Хотя, напомнил Никуленко, максимальная санкция по ст. 310 УК – это арест до трех месяцев. Что, с одной стороны, выглядит гуманно, но с другой – применение этой нормы сразу выбивает адвоката из дела. «Наличие ст. 310 УК в ее совокупности со ст. 161 УПК «Недопустимость разглашения данных предварительного следствия» не соответствует духу времени, никак не защищает охраняемый законом интерес – а именно тайну следствия. Поскольку в уголовном процессе задействовано множество лиц, в том числе прокуроры, эксперты и оперативники, так или иначе любая тайна сливается в мессенджеры, никакого секрета не составляя», – заявил Никуленко. По его мнению, нужно изменения законодательства, чтобы подписка бралась только по делам, связанным с гостайной или половой неприкосновенностью.

Как пояснила «НГ» адвокат Кристина Колесник, по идее следствие и так не может требовать от адвоката подписки по каким угодно уголовным делам, а только по тем, где содержится гостайна либо сведения, составляющие тайну частной жизни обвиняемого. Однако практика совершенно иная. При этом эксперт отметила, что до 2015 года ст. 310 УК была фактически неработоспособной. И только в последние годы «сторона обвинения «распробовала» такой способ оказания давления на адвокатов», который теперь применяется все чаще. Колесник считает, что следовало бы вовсе признать неконституционной эту статью УК: «Получается, что следственный орган может сообщать СМИ любые подробности дела и таким образом формировать общественное мнение, а адвокат рискует оказаться под следствием и лишиться статуса практически за любой комментарий в прессе».

Минусы института «тайны следствия» заключаются в многообразии взглядов на его трактовку, заметила член Ассоциации юристов России Татьяна Завьялова: «Некоторые адвокаты считают, что подписку можно не давать, некоторые считают, что подписывать можно только тогда, когда дело касается государственной или иной тайны». Но и с подпиской о неразглашении у адвоката частично связаны руки, что осложняет его участие в процессе. Если же защитник не подписывает, то следствие указывает на этот отказ, что потом может обернуться против стороны защиты серьезными последствиями. Завьялова указала, что у адвокатского сообщества есть общая позиция, которую уже подтвердил КС: ст. 310 УК должна быть изменена, чтобы предусматривать не формальный, а материальный состав. Проще говоря, если разглашение адвокатом сведений повлечет ущерб, то только тогда привлечение к ответственности будет действительно справедливым.

Зампред КА Москвы «Корчаго и партнеры» Тимур Баязитов обратил внимание «НГ» на то, что основная проблема не столько в самих законах, сколько в их применении: «Действительно, на практике следователи часто злоупотребляют этим институтом, но даже не для того, чтобы надавить на защитника. А чтобы вынудить его выйти от конкретного дела путем уголовного преследования за разглашение сведений предварительного расследования. Тем более что, когда следователь берет у адвоката, особенно работающего по соглашению, подписку о неразглашении, тот как процессуальное лицо обязан ее подписать», – заметил эксперт.