Разгон Земского съезда как прогноз хода думской кампании

Новгородская полиция не стала считать делегатов оппозиционного мероприятия по головам. Фото со страницы «Земский съезд» в «ВКонтакте»

По информации «НГ», Земский съезд, запрещенный новгородскими властями из-за нарушения саннорм, продолжался 23 мая как прямая трансляция через интернет. Эксперты отметили, что разгон съезда – это сигнал власти обществу. В контексте выборов в Госдуму указывается на недопустимость несистемной оппозиционной активности и ее поддержки электоратом. Но слова не слишком действуют на избирателей. Ближайший прогноз – усиление тренда на силовое подавление несогласных с минимальным законодательным оформлением оперативной деятельности.

Суды над несколькими задержанными участниками Земского съезда, в том числе его организатором Юлией Галяминой, перенесены на 24 мая, за неповиновение полиции им грозят аресты.

Часть делегатов съезда тем не менее в воскресенье выходила на улицу в знак поддержки коллег. Вместе с Галяминой судить предполагается муниципального депутата из Петербурга Виталия Боваря, делегата из Ноябрьска Александра Бондарчука и председателя новгородского отделения «Яблока» Виктора Шалякина.

После того как стало известно о переносе судов, делегаты Земского съезда 23 мая продолжили работу – в формате онлайн-общения, выходя в эфир из разных мест. Между тем большая часть делегатов пока остается в Новгороде. Напомним, что накануне в гостиницу, где проходил съезд, прошла полиция (см. «НГ» от 22. 05. 21). Несмотря на разделения 50 участников на два зала, полицейские пресекли данное мероприятие – мол, действует ограничение на сбор свыше 30 человек в одном месте, а собравшиеся его нарушили. Хотя с арифметикой и тем более живым подсчетам по головам силовикам трудно было спорить, они это сделали, а возражения сочли сопротивлением полиции. Роспотребнадзор же 23 мая подтвердил, что были выявлены «нарушения санитарного законодательства». Однако большая часть делегатов Земского съезда задержаны так и не были, а оргкомитет съезда сделал заявление о «незаконных политических арестах коллег и попыток силовиков сорвать съезд».

Один из организаторов Земского съезда, депутат гордумы Костромы Николай Сорокин сообщил «НГ», что съезд действительно продолжается в Новгороде в дистанционном режиме. Он предположил, что будут продолжены и попытки проводить встерчи в офлайне, и налаживание горизонтальных связей между депутатами. Сорокин уверен, что даже если прямой санкции Кремля на разгон съезда и не было, то во всяком случае новгородский губернатор точно уверен, что за это его не накажут на федеральном уровне. Он заявил «НГ» об исключительно «мирной активности» делегатов, однако констатировал, что, «видимо, любая активность сейчас власти не по душе, называйся хоть Земским съездом, хоть слетом ударников депутатского труда – главная вина, что не согласовали инициативу на Старой площади». Сорокин, впрочем, не исключил, что разгон был своего рода сигналом со стороны федеральной власти: «Мы видим, что в стране все больше препятствий для любой легальной общественной активности, которая происходит не в интересах «Единой России», рейтинг которой падает, население относится к ней со все большим негативом. То есть это предвыборная история – любая общественная активность воспринимается как опасность, которую будут подавлять».

Эксперты подтвердили «НГ», что Кремль через разгон Земского съезда подает четкий сигнал как несистемной оппозиции, так и всему обществу. Глава Политической экспертной группы Константин Калачев заметил: «Раз съезд разогнали даже несмотря на меры предосторожности, а ограничения приняли накануне мероприятия, понятно, что силовики не антиковидные ограничения защищали, а пришли с намерением не допустить. Послание власти обществу простое: больше двух не собираться, оппозиционной и политической деятельностью вообще не заниматься, любая несанкционированная активность будет пресекаться». Эксперт отметил, что, судя по всему, посыл от власти такой: поскольку страна находится в условиях осажденной крепости, любая несистемность – это угрозу и ущерб стабильности. «Иными словами, это опасность для Кремля. Поэтому обществу и оппозиции дают понять – кто не с нами, тот против нас», – подчеркнул он. Это, конечно, скажется и на выборах, на которых радикальная часть протестного электората, как либерального, так и левого, будет лишена представительства.

«Это, правда, нанесет удар по пропаганде о конкурентности и легитимности выборов, но для власти самое главное – сберечь основы политической системы», – подчеркнул Калачев. Его прогноз такой, что раз все происходит в логике ужесточения, то вряд ли даже после выборов будет послабление.

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ»: «Сигнал обычный для такого рода времен, что раз идет холодная война, то внутри страны любая оппозиционная активность равна помощи врагу. Если мероприятия, например, связаны с Навальным – то это запрет на участие в выборах, а если не связаны, то все равно есть риск для тех, кто участвует. Даже левого оппозиционера Николая Платошкина сейчас обвиняют в том, что он агент США. Это подхватывает старшее поколение. В общем, есть запрет на самую разную оппозиционную активность несогласованного характера. Земский съезд попал в эту логику».

По мнению эксперта, все дело, конечно, в предстоящих выборах. Существуют исследования, по которым медианный избиратель, все время голосующий за власть, потихоньку начинает голосовать за оппозицию – пока на выборах более низкого уровня, нежели президентские. Причем людей не убеждают уверения, что несогласные – это агенты влияния Запада, которые хотят вернуть 90-е годы: «Люди увидели, что оппозиционеры активны по местным проблемам, утверждения о том, что за них нельзя голосовать, становятся все менее убедительными. Есть также безразличие молодежи до 36 лет к травмирующему опыту развала СССР. Поэтому оппозицию лишний раз стремятся ограничить, ослабить и стигматизировать, чтобы и мысли не возникало по поиску вариантов УМГ», – заявил Макаркин. Он предполагает, что и после выборов вряд ли власть пойдет на послабление – одни выборы пройдут, но будут другие, так что «в любом случае по охранительной логике давления на оппозицию ослаблять нельзя». И поскольку пропаганда все чаще оказывается для людей неубедительна, «остается силовой ресурс и поиск какого-то его законодательного оформления».