Правозащитники подозревают ФСИН в легализации "пресс-хат"

Разъяснительная работа в колониях во многом опирается на советский опыт. Фото Reuters

В российских колониях может появиться категория заключенных-«разъяснителей», которые получат право воспитывать сокамерников. По информации «НГ», такая идея обсуждалась на заседании Общественного совета при Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН). По мнению правозащитников, это похоже на попытку легализации «пресс-хат» и так называемого актива – якобы добровольных помощников администрации. Эксперты напомнили, что тем самым ведомство планирует восстановить ранее строго запрещенные секции дисциплины и порядка (СДиП).

Группа правозащитников подготовила письмо, которое есть в распоряжении «НГ», к президенту Владимиру Путину и в Европейский комитет по предотвращению пыток. В обращении указывается, что Минюст РФ и ФСИН планируют скорректировать нормативно-правовую базу так, чтобы среди заключенных появились «официальные помощники администрации учреждений», обладающие, по сути, контрольно-распорядительными функциями. Тюремное ведомство, которое недавно возглавил генерал-лейтенант ФСБ Александр Калашников, попало под неизбежное реформирование, в ходе которого чиновники по традиции часто пытаются подсунуть начальству те или иные идеи разной степени адекватности.

В письме отмечается, что нет никакой объективной необходимости в «наделении некой группы заключенных правом и возможностью учить жизни остальных». На самом деле, утверждают правозащитники, это делается для легализации уже действующих в целом ряде тюремных учреждений «прессовщиков», состоящих из пресловутых «активистов» или в основном агентов оперативных управлений ФСИН.

Их основная задача – «внутрикамерная разработка и помощь оперативникам в склонении заключенных к даче явок с повинной».

Правозащитники настаивают, что если «разъяснительной работой» замаскируют незаконную деятельность «пресс-хат», то тогда жалобы осужденных на насилие в дальнейшем можно будет объяснять излишним рвением сокамерников в ходе воспитательного воздействия на нарушителей дисциплины. Иными словами, говорится в этом письме, речь идет о возрождении существовавших ранее в тюремной системе СДиПов, действовавших на основании ст. 111 «Самодеятельные организации осужденных к лишению свободы» Уголовно-исполнительного кодекса. По решению начальника учреждения и оперативников входящие в СДиПы активисты как раз и наделялись контрольно-распорядительными функциями по отношению к остальной части заключенных. На практике, напоминают правозащитники, это привело к появлению своего рода «зондер-команд» и «пыточных» камер.

Поэтому-то в январе 2010 года Минюст выпустил отдельный приказ, запрещающий членам самодеятельных организаций осуществлять любые командно-распорядительные и контрольные функции. Но несмотря на этот запрет, подчеркивают правозащитники, де-факто эти секции и внутрикамерные «разработчики», или «прессовщики», во многих колониях остались. И теперь получается, что их решили узаконить. В письме приводятся конкретные примеры создания администрациями учреждений ФСИН «бей-бригад» для давления на заключенных, принуждения их к даче нужных оперативникам показаний или просто для вымогательства денег.

Директору ФСИН Александру Калашникову придется объясняться с критиками ведомства. Фото с сайта www.fsin.gov.ru

Правозащитники просят власти «отказаться от реализации опасной инициативы». И лучше разработать комплекс мер по дисциплинарной ответственности руководителей и личного состава учреждений ФСИН в случае совершения там преступлений против жизни и здоровья заключенных, а также пыток и принуждения к самооговорам. «Предлагаем отменить внутриведомственную гонку за повышением АППГ (абсолютный показатель прошлого года. – «НГ») по раскрываемости преступлений и отказаться от «палочной системы». И в очередной раз призываем пересмотреть показатели работы служб ФСИН таким образом, чтобы приоритетом было уважением прав человека и неукоснительное соблюдение права на неприкосновенность и личную безопасность», – сообщила «НГ» председатель Комитета родственников заключенных Елена Брылякова. В случае выявления фактов пыток и насилия руководству ФСИН имеет смысл премировать и повышать по службе тех сотрудников, которые сообщили об этих преступлениях, и показательно понижать по службе руководителей данных учреждений и начальников оперотделов. А в случае выявления взаимосвязи между совершенным насилием и действиями руководителей – «решительно увольнять их с госслужбы по дискредитирующим обстоятельствам, направляя материалы в СК для уголовного преследования».

Впрочем, не факт, что на обращение придет хотя бы какой-то ответ. Но даже в лучшем случае это скорее всего будет отписка. Скажем, похожая на такую, которую коалиция правозащитников получила на днях в качестве реакции на предложение (см. «НГ» от 08.12.20) о введении в Уголовном кодексе (УК) отдельного вида наказания за пытки. Эти действия, по их мнению, должны были бы расцениваться как особо тяжкое преступление и приводить к приговорам на 7–12 лет лишения свободы «с учетом того, что жертвы пыток находятся в заведомо беспомощном положении». В ответе из Минюста говорится, что на все такие преступления уже есть свои статьи УК – «Истязание», «Вымогательство», «Превышение должностных полномочий», «Принуждение к даче показаний». В дополнительных нормах чиновники не видят смысла. Более того, заявили в ведомстве Константина Чуйченко, ужесточение наказания за совершение преступлений в отношении лишь определенной категории лиц «может повлечь нарушение конституционного принципа равенства перед законом, закрепленного частью первой ст. 19 Конституции».