Хабаровск отметил 100 дней протеста

Горожане выложили светящуюся цифру 100, символизирующую число дней протестных акций. Фото с сайта www.sibreal.org

В воскресенье жители Хабаровска собрались на протестную акцию в центре города. Граждане проводят митинги уже третий месяц. Однако их активность снижается. У протестов нет единого управляющего центра, и политологи считают, что это можно рассматривать и как слабость, и как силу антиправительственных активистов.

В Хабаровске 18 октября был 100-й день массовых акций в поддержку арестованного экс-губернатора Сергея Фургала. «Круглая дата» отмечена традиционным митингом на площади Ленина. Днем хабаровчане провели шествие, на которое вышло несколько сотен человек. А вечером выложили на площади светящуюся надпись «100». Полиция охраняла входы в здание правительства, но в проведение акций не вмешивалась. Накануне проходила субботняя манифестация, как и прежде, без каких-либо согласований с властями.

Мероприятие стало самым многочисленным за последние несколько недель. В мэрии Хабаровска сообщили лишь о 500 участниках, хотя протестующие насчитали в своих рядах от 1 до 5 тыс. человек. О задержаниях сообщений не было – в отличие от прошлой субботы.

Однако люди продолжают выходить на улицы. Есть сомнения, что все это только из-за Фургала. Скорее хабаровчане видят в таких акциях возможность заявить о своем общем недовольстве ситуацией и в крае, и в стране. На первом месте у большинства социально-экономические претензии. Но очевидно, что у протеста в городе есть некий ресурс, который позволяет собирать людей каждую неделю.

«Можно, конечно, искать объяснение в активности команды Фургала, и поначалу так оно и было, но сейчас действительно больше верится в горизонтальные связи и самоорганизацию, – сказал «НГ» глава Политической экспертной группы Константин Калачев. – К протесту присоединяются группы, не имеющие отношения к экс-губернатору. Всплеск активности – это возможность самовыражения местных жителей и протестных групп, а повод дают региональные и федеральные власти». По мнению эксперта, на площадь каждый раз выходят разные люди, а не одни и те же. «Если бы это были профессиональные баламуты, то давно бы все закончилось, потому что они не вызывают доверия. И призыв к народу лидеров из Москвы ничего бы не дал. Люди сами ощущают потребность выйти из-за накопившихся проблем», – уверен политолог.

Калачев считает, что единой организационной сети тоже нет: разные группы используют в своих целях устоявшуюся в городе протестную традицию. Это и навальнисты, и левые, и «Открытая Россия». «Если бы был единый штаб революции – его бы давно накрыли, к ним давно бы уже постучались спецслужбы, но этого не происходит. Проблема власти в том, что нет одного или нескольких человек, адресов и телефонов, которые можно было бы нейтрализовать», – говорит он. Организация происходит по разным каналам коммуникации, преимущественно в интернете, и среди разных групп наверняка есть взаимопроникновение: «Агитировать на предприятиях сейчас не только опасно и архаично, но и невозможно».

Генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин пояснил «НГ»: «Если сначала инициаторами протеста действительно была группа Фургала, то потом, когда стало очевидно, что он останется в заключении, повестку перехватили федеральные профессиональные протестующие, но потом и они утратили интерес, поскольку не удалось опыт Хабаровска распространить по стране. И сейчас протест достался политическим мародерам, коими являются разные группы, использующие протест в своих целях. Сам протест уже стал очагом социального напряжения и стал как неконтролируемая болезнь». По его словам, на митинги выходит в основном молодежь, которая ищет адреналин во «взаимоотношениях» с полицией. Это якобы «профессиональные протестующие». Мухин насчитывает от 500 до 1000 человек. Поэтому в Хабаровске и нет единой темы протеста, и лозунги разнятся.

«Нет в Хабаровске никакой единой сети, протест зажил собственной жизнью, и наряду с поддержкой Фургала у протестующих разные требования и настроения, – пояснил «НГ» первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Группа Фургала не была готова идти с федералами на такой длительный конфликт. Люди сами проявляют активность из-за накопившихся социальных и экономических проблем».

По мнению эксперта, протест живуч, потому что во-первых, всех объединила тема справедливости для популярного губернатора, во-вторых, каждый вкладывает в сопротивление свой смысл. По этой же причине опыт Хабаровска не удалось распространить на другие регионы: нет общей повестки заслуживающего доверия федерального лидера, по аналогии с Борисом Ельциным и Андреем Сахаровым в конце 1980-х годов.

По словам Константина Калачева, причин, почему именно Хабаровск стал центром протеста, несколько. Есть определенные традиции Дальнего Востока, а именно высокие протестные настроения: «Они себя ощущают страной в стране». Жители ощущают угнетенное положение самого Хабаровска по отношению к столице региона Владивостоку. Играет роль и сравнение с уровнем жизни соседнего Китая. При этом в городе много самозанятых и предпринимателей. Но основная причина – недовольство врио Михаилом Дегтяревым. «Иными словами, антирейтинг Дегтярева и протестные настроения – это сообщающиеся сосуды: чем выше антирейтинг, тем выше протестные настроения. Поэтому в интересах федеральной власти работать над имиджем региональной», – отметил он. При этом эксперт подчеркнул, что по этим причинам «экспорт революции» в другие регионы оказался невозможен.

В то же время Калачев заметил, что тактика Кремля «переждать» была четкой и последовательной и уже начала давать эффект. Сбой произошел именно из-за грубого разгона демонстрантов неделю назад. При этом политолог считает, что Хабаровском занимаются и в администрации президента, и в силовых ведомствах, и в полпредстве, и действия этих структур не всегда скоординированы между собой. По его мнению, сигнал разгонять, как только протест стал малочисленным, дали силовики. «Во власти есть надежда, что все само собой рассосется, поэтому будут стараться сломать информационную картинку, чтобы снизить накал протестных настроений», – отметил Калачев.

По мнению Алексея Мухина, в столицах не удался опыт Хабаровска потому, что в Москве и Петербурге четче и жестче работают спецслужбы. В то же время, по ощущениям эксперта, единой тактики Кремля в Хабаровске не было, хотя, конечно туда выезжали и политтехнологи, и представители спецслужб, и чиновники АП. «Купировать протест можно, но для этого нужны драконовские методы, например закрыть город на карантин. Готова власть к этому? Не готова. Поэтому остается меньшее из зол: пустить протест на самотек, подождать, пока протестующие потеряют интерес. Протест выдохнется сам собой», – отметил Мухин. Эксперт отметил, что на соседний регион протест не перекинулся, потому что губернатор Олег Кожемяко держит ситуацию под контролем, что стало очевидно на голосовании по Конституции.

С хабаровским протестом повторяется московская история 2011–2012 годов, когда оппозиция не смогла договориться, считает Алексей Макаркин. «Конечно, неделю спустя после разгона вышло относительно много народу, но это не весь город. Пусть, как говорят оппозиционеры, вышло до 5 тыс. человек, но раньше ведь были времена, когда выходило и несколько десятков тысяч. Поэтому есть вероятность, что власть подождет, когда интерес к митингам ослабнет, и будет дальше купировать протест комбинацией различных способов. Да и проблема социальных связей и солидарности у нас осталась: пока народ друг за друга не вступается, власть этим пользуется», – подчеркнул Макаркин.