Правозащитники вступили в "дело Варвары Карауловой"

Административный надзор мешает семейному счастью бывшей заключенной Варвары Карауловой и адвоката Олега Елисеева. Фото агентства «Москва»

Адвокаты Варвары Карауловой, осужденной в 2016 году за попытку якобы примкнуть к террористам в Сирии, подали апелляцию на решение об административном надзоре над ней в течение девяти лет. Просьба обратить внимание на это дело поступила и в президентский Совет по правам человека (СПЧ). Правозащитники уже критикуют этот институт, который по предложению МВД был создан в 2011-м для профилактики повторных преступлений. Однако ограничения для поднадзорных зачастую носят произвольный характер, игнорируется принцип индивидуальной ответственности.

Адвокат Карауловой Сергей Бадамшин пожаловался в СПЧ на то, что его подзащитной до 2029 года запрещено выходить из дома с 23.00 до 6.00, на этот же срок установлено требование отмечаться в полиции два раза в месяц. Такие меры он считает несправедливыми и мешающими «вести ей такой образ жизни, который мог оказать воспитательное воздействие». Бадамшин в обращении в СПЧ напомнил о постановлении пленума Верховного суда, в котором говорится, что административные ограничения не могут носить произвольный характер, что суды должны учитывать образ жизни освобожденного – график работы, учебы, а также «прочие существенные обстоятельства» вроде поведения в колонии и после выхода из нее.

Как пояснил «НГ» адвокат Вячеслав Голенев, главная проблема – в расхождении практики применения мер надзора и декларируемых его целей. Этот инструмент стал «дополнительной и жесткой формой контроля и ограничения прав граждан». А в последнее время надзор стал активнее применяться против бывших осужденных по политическим мотивам. О дефективности закона об административном надзоре «НГ» сказал и адвокат BMS Law Firm Александр Иноядов. Его редакцию, считает он, нужно менять так, чтобы «обеспечить индивидуализацию назначаемых ограничений».

Как заявил «НГ» член СПЧ Александр Брод, многие эксперты давно сомневаются в эффективности административного надзора. Например, в 2012 году доля повторных преступлений не превышала 53%, а к 2016-му – увеличилась до 64%. При этом число поднадзорных уже составляло десятки тысяч, или около 44% от общего количества освобожденных. «И где же тут коэффициент полезного действия?» – заметил Брод. Есть у него сомнения и по конкретному случаю Карауловой: «Разве она нарушила закон повторно или появились сомнения в законопослушном образе ее жизни? Вся эта история становится поводом для дополнительных упреков в адрес правосудия».

Еще один член СПЧ – председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин – напомнил «НГ», что административный надзор – советский институт, отмененный в начале 90-х. И почти 20 лет правоохранительные органы добивались его восстановления: дескать, иначе они никак не могут влиять на поведение освобождаемых. Правозащитники же настаивали на альтернативе – службе пробации, которая должна заниматься социальной работой с экс-заключенными и тем самым влиять на их поведение. «Как всегда, решено было пойти по силовому пути. И сейчас административный надзор имеет, пожалуй, единственный плюс – сокращение какого-то процента постпенитенциарного рецидива. Но этот институт, как правило, устанавливается в отношении людей, которые были неугодны администрации», – подчеркнул Бабушкин.

Есть в административном надзоре и коррупционная составляющая, заявил Бабушкин: «Проще всего заплатить тюремщикам, чтобы они не вышли с соответствующим представлением в суд». Судьи же крайне формально подходят к рассмотрению ходатайств колоний об установлении надзора. Бабушкин напомнил о случаях «ночных рейдов» для проверки поднадзорных, подтвердил, что полиция и суды превратили административный надзор «в институт репрессий бывших зэков, провоцирования их на совершение новых преступлений».

Правозащитники настаивают на том, что помимо индивидуализации ответственности из закона нужно убрать избыточное ограничение не покидать жилье в ночное время, оставить лишь обязанность отмечаться раз в месяц. Предлагается предусмотреть, что первично установленный срок надзора не может быть более трех лет, а при положительном поведении освобождаемого – не назначаться. Как считает основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин, «система административного надзора используется недобросовестными сотрудниками как кнут в отношении неугодных и как источник заработка». Он настаивает на подконтрольности надзорных процедур гражданскому обществу.

Председатель центра правовой помощи «Дело жизни» Иван Соловьев сказал «НГ», что в целом административный надзор вписывается в систему профилактики преступности. Но, как и любая форма принуждения, вызывает критику со стороны поднадзорных и правозащитников.