Константин Ремчуков: В случае конфликта американцев с нами или с китайцами, европейцы сказали: "Мы займем нейтральную позицию"

М.Максимова― Это программа «Особое мнение». В студии — Марина Максимова. Приветствую наших слушателей и зрителей. А свое особым мнением высказывает Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Константин Владимирович, здравствуйте!

К.Ремчуков― Здравствуйте!

М.Максимова― Вы вернулись по самым последним агентурным данным с Мюнхенской конференции по безопасности. Возможна ли безопасность в Европе без Путина?

К.Ремчуков― Нет.

М.Максимова― Нет?

К.Ремчуков― Судя по всему, нет. И это «судя по всему» артикулировал ни кто иной, как президент Франции Макрон, фактически, который предпринял попытку обозначить лидерство Франции в военных вопросах в Европе, прозрачно намекнув на свою готовность выполнить эту функцию, и указав, что после выхода из ЕС Великобритании Франция остается единственной ядерной державой в Европе. И основа военного могущества Европы (без США и без Великобритания) теперь будет Франция. Поскольку у Германии такого оружия нет, стало быть, она не может выполнять эту роль.

Поэтому в этом смысле были знаковые вещи. Плюс он абсолютно четко поставил вопрос о том, что есть две стратегии. Одна: продолжать жать Россию санкциями, пожалуйста. Вторая: начинать разговор по существу проблем. И сказал, что санкции не дали результата, нанесли ущерб Европе, сопоставимый с ущербом, который был нанесен и России, и, судя по всему, это бесперспективное направление. Если оно бесперспективное направление, чего продолжать давить? Мы можем давить — тогда и себе и им будем наносить удар.

Поэтому в этом смысле, если брать Макрона в качестве камертона, то да, он ищет разговора. В кулуарах очень многие европейцы — французы, немцы, австрийцы, — с которыми мне приходилось говорить, фактически, если суммировать впечатление от их разговора, говорят о том, что речь нужно вести о едином пространстве как бы сотрудничества от Лиссабона до — мы привыкли говорить до Владивостока, они продлевают вниз и говорят — до Шанхая, тем самым показывая, до какой степени перпендикулярно встречены многими в Европе слова американских представителей. Они приехали с абсолютно четко выраженной антикитайской кампанией. Россию подзабыли малька, мы больше не являемся для них страшными нарушителями конвенции. А такими страшным и ужасными являются китайцы. И там Марк Эспор, министр обороны, и Помпео, и Нэнси Пелоси, и Линдси Грэм — вот все, кого я слышал, перечисляю, — все Китай в фокусе держат, и утверждают, что это редкий случай, но это общепартийное отношение обеих партий; что главная проблема мира, главный риск мира…

К.Ремчуков― То есть это Китай в ближайшие годы. И вот это призыв не покупать Huawei, потому что Huawei — это орудие китайской разведки. И там кто-то встал и попросил американцев уточнить, какие еще товары нельзя покупать в Китае. Ну, а люди в зале подняли — там минимум треть с Huawei в руках, с гаджетами. Им сказали — это нельзя, потому что это шпионское оружие и так далее.

Но американцы были, на мой взгляд, не так убедительны. Штайнмайер, президент ФРГ выступал, подчеркивал разницу, указывая на то, что, собственно, то, что в докладе об этой «беззападности» говорилось.

М.Максимова― Что это за «беззападность»?

К.Ремчуков― Я взял такое интервью у Ишингера — это тот, кто руководит Мюнхенской конференцией, который подготовил доклад — он мне сказал: «Слушайте, мне кажется, что и в Москве недовольны главой, которая называется «Путемкинская Россия», и американцы недовольны, и европейцы недовольны, что у них нет западности. Но цель любого такого доклада все-таки провокативная, и нам удалось добиться этой провокативности. Но оценки на эту «беззападность Запада» были противоположны. Помпео говорит: «Мы выигрываем», Макрон говорит: «Мы проигрываем», то есть Запад не выигрывает.

Поэтому вот как, выигрывает Запад в современной жизни или нет? Американцы — да, и таких фактов будет больше. Но это побудило и, в том числе, теоретическую дискуссию среди глав государство о том, а что же такое эта западность, которой они сейчас лишились.

Я вот присутствовал на интересных дебатах: Трюдо, премьер-министр Канады и премьер-министр Австрии Себастьян Курц. И Трюдо, он как более опытный политик взял слово, начал бодро рассказывать, что Канада всегда выступает за свободу, за торговлю, за права человека, за экологию, в общем, такой лидер. И он проехал, сейчас из Африки вернулся. В Сенегале, по-моему, и в Эфиопии. И он видит, что они хоть и африканские страны, но тоже можно их называть Западом, потому что основные цели преследуются, которые близки Западу, — это выборы, демократия, власть законы. Потом сказал: «Правда, в Сенегале плохо относятся к геям, но ничего, все равно они западные по-африкански». И рассказывал, какие канадцы молодцы.

Курц слушал, слушал его, потом так говорит: «Мы внимательно изучили опыт Канады, господин премьер-министр, и поздравляем вас. У вас очень хорошие принципы миграционной политики. Во-первых, вы берете людей с очень высоким уровнем образования, и, во-вторых, с очень приличным знанием английского или французского языка. Это очень круто — такие ограничения в миграции. Скорей всего, они позволяют очень быстро интегрироваться в канадское общество мигранта. Если бы сирийские, иракские беженцы в Австрию, во-первых, были с высшим образованием, во-вторых, знали наш, немецкий язык, у нас бы было меньше проблем. Но дело в том, что у нас приходят люди без образования и без знания языка, с другой религией». Но самое главное — числа имеют значение. Оказывается, в Австрию за год типа таких мигрантов прибыло больше, чем в такую гигантскую страну, чем США. Тот что-то отвечает.

И когда об этом говорит Курц, об этом говорят другие люди, ты понимаешь, что разговор, на мой взгляд, идет более содержательный, с точки зрения того, что они сами пытаются со своей идентичностью разобраться — у них Запада какой: вот такой демократичный, толерантный, мультикультурный? Потому что многие считали, что утрата Запада через утрату мультикультурной притягательности происходит; или мы утрачиваем эту свою западность, которая была, и тогда что это такое? Ну, фактически конец Европы как 100 лет назад Штирнер говорил так и сейчас.

Поэтому в этом смысле интересно, действительно, очень здорово, когда руководители государств размышляют на эти темы, высказывают свои точки зрения, умничают. Имеется какая-то теоретическая основа. Я бы хотел, чтобы наши руководители субъектов Федерации отличались уровнем рефлексии, чтобы могли рассуждать на эту тему, что такое русскость в России, что такое российсукое в русскости и что такое российскость в Российской Федерации с тем, чтобы сейчас, когда Конституцию обсуждают и вносят предложения объявить, что мы наследуем традициям восточных христиан, — чтобы подумать, что такое российскость в этом контексте, и какие ребята захотят признать, что они наследники восточных христиан, которые поймут, что это не их земля, если это внести в Конституцию. А поскольку об этом говорится на федеральных каналах и в открытую, то просто интересное сравнение: уровень дискуссий и цели.

М.Максимова― Еще пару вопросов будет по поводу Мюнхенской конференции по безопасности. Были какие-то довольно куцые сообщения по поводу встречи Лаврова с Помпео. При этом Лавров говорит, что он почувствовал более конструктивные подвижки в позиции США по вопросам стратегической стабильность. Но в Госдепартаменте просто отказались раскрывать какую-либо информацию, сказали, что это был формат встречи на ногах.

К.Ремчуков― Лавров, он такой крепкий парень, в хорошей физической форме, он и на ногах может говорить. У них с Помпео хорошие отношения и достаточно откровенный. Поэтому Лавров ставит вопросы, получается ответы как бы дружеские, простые, но как бы, скорей всего, и беспомощные. Например: «Слушайте, вы почему нашим не даете визы, которые в ООН едут?» А он ему так по-свойски, как будто они коллеги по ЦРУ: «Слушай, но ты же понимаешь, что ООН — это рассадник шпионажа. Более того, наши союзники там шпионят, за вами следят». Где? Как? То есть взгляд на ООН, на институт. Да не зачем там иметь столько людей в каких-то делегациях. То есть для Помпео как бы и не существует темы, что участие представителей стран в каких-то комитетах рабочих…

М.Максимова― Что оно необходимо.

К.Ремчуков― Да, является инструментом, собственно, использования этого органа многонациональных согласований какой-то позиции. Но, скорей всего, это отражение тенденции последних лет, когда Америка усилиями Трампа отказывается от многосторонних соглашений и переводит всё многообразие внешнеторговых и внешнеполитических контактов преимуществен к двусторонним отношениям, потому что у американцев намного сильнее рычаг в двусторонних переговорах, потому что всегда есть конкретные фирмы, которые страдают, всегда можно конкретизировать реализацию того или иного принципа. И поэтому Помпео, я так понял, что хотя он и хочет что-то решать, вопросы, но конкретно-то можно выдать визы четырем российским дипломатам, но содержательно исходит из того, что ООН — это гнездо шпионажа на территории США, поэтому особо париться не надо, если эти шпионы не будут получать визы — вот примерно такой подход.

По всем другим вопросам, я так понял, американцы не готовы двигаться вперед и, как всегда намекают, что вот выборы завершатся, и тогда, может быть, что-то начнется. Но это, конечно, их позиция — это, действительно, проявление некого изоляционизма, хотя они категорически не согласны с тем, что у них изоляционизм. И когда тому Линдси Грэму сказали: «Слушайте, вся ваша политика последних лет напоминает, что «America First» — сам лозунг — он ужасно изоляционистский: только Америка, а партнеры, товарищи, друзья, коллеги ни при чем». Он быстро подготовленный сенатор, он говорит: «Вы знаете, что у нас 43 конгрессмена приехало сюда. У нас госсекретарь здесь, у нас спикер палаты представителей Пелоси здесь, у нас бывшие госсекретари, — я там видел: Джон Керри ходит, — Да вы что? Из какой страны столько есть?» Действительно, не из какой страны нет такого количества. И это американские конгрессмены — 43 человека — приехали в год, когда выборы проходят. А выборы — это прежде всего локальная повестка. А они приезжают сюда говорить о мировых проблемах. То есть в этом смысле, им кажется, все нормально.

Но даже доклад, который подготовили и материалы другие, которые были, разговоры, то есть базовая позиция организаторов конференции, которая легитимизирует постановку вопроса об утрате Западом западности, состоит в следующем — что на вопрос европейцам «В случае конфликта США с Россией и США с Китаем, какую позиции займут европейцы?» Большинство европейцев сказали, что в случае обоих этих конфликтов, они займут нейтральную позицию. Это радикальное отличие от времен «холодной войны», когда конфликт США и Советского Союза либо с кем-то другим, европейцы были в одной лодке. И вот то, что сейчас социологи зафиксировали, что в случае конфликта американцев с нами или с китайцами, европейцы сказали: «Мы займем нейтральную позицию».

М.Максимова― НРЗБ.

К.Ремчуков― Мне кажется, что это тоже очень интересное изменение качества. Это говорит о том, что люди не дураки, они видят, что когда эгоистическая позиция, а, тем более, что американцы начнут рвать европейцев по торговому соглашению в такой же жесткой манере. Я думаю, что, конечно, европейцы еще больше огорчатся.

Но Китай, он, как известно, ни с кем НРЗБ не договаривается, поэтому наша позиция, я так понимаю, Лавровым артикулирована простая: «Давайте мы между собой все продлим, чтобы стратегические баласы сохранились и чтобы европейцы не паниковали от того, что договор РСМД не будет продлен, и тогда объектом атак станет Европа, прежде всего». Американцы с нашими не договорились, наши ракеты будут направлены, прежде всего, сюда. Поэтому мы говорим: «Давайте поэтапно мы со своей стороны все продлеваем или заключаем новые. А китайцев, давайте поставим задачу, присоединяться к этому договору или нет». То есть не надо в одну корзину…

Я так понимаю, что то, что на ногах было, — это было содержанием беседы.

М.Максимова― Еще одно тогда последнее. Выступление украинского президента Зеленского, который, как я понимаю, сообщил о готовности провести совместный контроль границы в Донбассе на время выборов в этом регионе. То есть, по его словам, речь идет о линии разграничения на сектора, где, собственно, плюс ОБСЕ будет это всё мониторить. Это здравое зерно и возможно или невозможно?

К.Ремчуков― Его надо переговаривать. Пусть наши думают. По крайней мере, это шаг вперед к тому, что надо сделать. Хотя мы помним, что вначале было предложение international police как в Косово, то есть полицейские силы международного уровня должны осуществлять это разграничение. Но наши тогда сказали, что нет, не пойдет. И поскольку все-таки все сто раз видели эти Минские соглашения — и руководители ФРГ и Франции — и именно признали последовательность, которая там изложена, сейчас можно сколько угодно говорить, мне кажется: А давайте сделаем что-то по-другому. С правовой точки зрения возникает вопрос: Мы отбрасываем Минские соглашения? Если отбрасываем, значит, давайте другой статус переговоров, если они нужны кому-нибудь. Или отбросятся соглашения… Во-первых, ФРГ не разрешит отбросить соглашения. Франция ни при каких обстоятельствах не разрешит. Поэтому Украина сейчас рискует. И чувствует по всем заявлениям, которые там Зеленский делал… Это вот свежее заявление…

К.Ремчуков― А там же он сделал еще, ему хотелось, чтобы выборы были в Крыму, прошли. Ну, можно все хотелки как в нашу Конституцию. «И обязательно внесите пункт: «Локомотив» — чемпион», — коллектив железнодорожников требует такую конституционную норму.

Ну, можно сказать: хотелось бы, чтобы прошли выборы. Тут есть реальность. А реальность такова, что Путин сказал: «Крым российский. Разговоров никаких». По крайней мере, на данном этапе разговоров не может быть. Поэтому ты можешь сколько угодно сказать: «Давайте проведем в октябре выборы в Крыму по стандартам Украины», но с тобой разговаривать не будет. А также, скажем мы: «Давайте еще на Камчатке по стандарту». Ну, такой ответ получат.

Поэтому тут надо понять, вот эти высказывания для того, чтобы выйти из переговоров, сказать: «Видите, Россия не реагирует»; это сигнал своему обществу: «Смотр, я какой парень хороший, говорю почти максимально возможное». Но при этом хочет продолжать всё это дело.

В общем, я так понял, что Франция и ФРГ хотят, чтобы говорили про Минские договоренности. США, очень влиятельная на украинцев сторона, тем более, что она не сторона этих многосторонних соглашений, готовы к импровизациям всевозможным. Но, все равно, на мой взгляд, сегодня для российской стороны принципиальным является то, что Украина не хочет разговаривать за НРЗБ и Луганском, которые были изначально прописаны как люди, с которыми надо договариваться. Потому что как только Россия с этим согласиться, то есть для нее и политически и дипломатически будет проигрышная ситуация. Тогда переговоры должна будет вести Россия, если не будет Донецка и Луганска. Если Россия будет вести переговоры, она автоматически превращается в сторону конфликта. Тогда супервайзерами являются этого процесса Франция и ФРК, а субъектами конфликтующими — Украина и Россия. Россия изначально выбрала такую позицию и на ней стоит, что Супервайзерами урегулирования в Украине являются Франция, ФРГ, Российская Федерация, а договаривающимися сторонами должны стать Украина с одной стороны и Донецк и Луганск с другой. Я так понимаю, что разрушение этой конструкции, оно небезобидно для политических последствий.

Это все равно, как в фильме «Место встречи изменить нельзя: «Подними кошелек». Он говорит: «Сто, насяльник дурак? Я себе срок с пола подниму?» Вот в тот момент, как Россия скажет: «Давайте с вами вести переговоры, а вы не будете с ними переговариваться», — она с полу поднимает «коселек» и становится частью этого конфликта с Украиной, что для наших неприемлемо на данном этапе. Может, кто-то когда-то придет к власти и что-нибудь такое признает.

Поэтому надо смотреть. Если кому-то охота продолжать эту околесицу с вечно текущим конфликтом, с деньгами, с углем, идущим куда-то, с полностью непрозрачными схемами, с ненормальной жизнью людей, то это вполне возможно. Потому что мы видим, в таких территориях тлеющих конфликтов такая жизнь продолжается десятилетия. Тот, кто хочет, допустим, решить эту проблему, должны, наверное, набрать в легкие воздуха и начать решать более конструктивно.

М.Максимова― То есть, получается, на Мюнхенской конференции ничего конструктивного особенно не было, потому что приходят сообщения, что там трансляции CNN у Зеленского… В общем, то, о чем его предшественники даже и не мечтали.

К.Ремчуков― Я видел Петра Порошенко, что он очень много интервью давал, ходил. Я просто наткнулся на него. Я вышел, смотрю в телефон — вызывать машину, шофера. И мы столкнулись. — Как дела?.. Пожали руки. На следующий день я видел: одна камера — дает интервью довольно продолжительное; вторая, третья, четвертая… Шли куда-то мимо… Но он много дает, там ходит.

М.Максимова― То есть Петр Порошенко тоже.

К.Ремчуков― Да.

Тут уже и Константин Кинчев выступил, лидер группы «Алиса», и психологи подписали и учителя, которые, кстати, не так часто выступают, и кинематографисты. Вот это всё если взять, это можно расценивать как какие-то, действительно, ростки гражданского общества, за которым поступательное движение, или это слишком скоропалительные выводы?

К.Ремчуков― Не знаю, врать не буду. У меня нет замеров, у меня нет методологи, расчета, чтобы ответить грамотно на ваш вопрос — ростки или последовательное развитие. Могу констатировать: это проявление гражданского общества, это проявление настроений. И в данном случае, хотя совершенно очевидно, что эта «Сеть» (*) идеологически такие леваки с анархистским уклоном. И я абсолютно убежден, что и левые идеи и анархизм для России смертельны, потому что Россия и так готова сама себя разнести в мелкие дребезги напополам, как говорит Жванецкий, а здесь леваки, отсутствие иерархий каких бы то ни было… Это, конечно, очень опасное в идеологическом плане движение. Они не признают никаких границ. Это как правило… Анархисты и леваки — это как «Исламское государство»(*), запрещенное в нашей стране, которое не признает границ национальных. Вот идет Халифат куда-то, и он будет занимать территории не так, как начерчено в национальных границах. Поэтому с этой точки зрения отношение к ним как к течению одно. Другое дело — отношение к этому чрезмерно жестокому, если исходить из того, что им предъявлено, договору.

Поэтому в данном случае я считаю, что люди, которые солидаризируются или показывают, они протестуют как раз против неправомерно жестокого, показательного жеста стороны властей. Я хотел бы, по крайней мере, верить, хотя в том же «Фаланстере» у них есть целые стенды левацкой литературы — большие любители, у них в старом магазине (я сейчас не видел) — у них там и автомат «Калашникова» и Че Гевара висят, подборка литературы есть соответствующая. Тот, кто хочет подковаться, в левацких доктринах, легко найдет себе брошюрки, книжки и так далее. Но, скорей всего, это просто гражданская позиция людей, что за отсутствием, как говорят многие…

М.Максимова― Практически без доказательной базы абсолютно.

К.Ремчуков― Не то что состава преступления — события преступления там нет даже. Трактовать это, что человек должен от 18 до 6 лет сидеть — это жестокость. Поэтому, мне кажется, что общество протестует против этого, против такой неоднородности нашей правовой системы. Преступников, которые воруют миллиарды и наносят ущерб чувствительным отраслям нашей жизни, русскому народу, о котором в другом контексте все будут говорить, что это самое святое, что есть на свете, а у этого самого святого украли деньги, люди не получили повышения пенсий и зарплат в больших размерах, если бы эти деньги не украли, — получают условные сроки, маленькие сроки, половину срока… Отсидел уже, за примерное поведение выпущен, а про многих даже и не рассказывают, как они сидят. Тихо и мирно сворачивают.

Поэтому, я думаю, что это так. Я не могу сказать… Но то, что это проявление гражданское и я хочу верить, что это проявление не столько солидарности с идеей этой «Сети» (*), сколько реакция на жестокость приговора.

М.Максимова― По поводу еще одного замечательного заявления. Глава патриаршей комиссии по делам семьи протоирей Дмитрий Смирнов назвал женщин, которые живут с мужчинами, но не состоят с ними в браке «бесплатными проститутками». Правда, сейчас уже в РПЦ извинились. Митрополит Иларион извинился перед женщинами, которые могли быть оскорблены подобными выступлениями. Это, вообще, что такое?

К.Ремчуков― Вы знаете, когда читаешь Ленина, записки, указания того, что нужно делать с попами, — он очень часто называл их реакционным духовенством. Реакционное духовенство поддерживает контрреволюцию, должно беспощадно караться. Вот, собственно, под предлогом расправы над реакционным духовенством творились бесчинства по отношению к церкви как к таковой.

Вот отец Дмитрий Смирнов — он отец или не отец? — протоирей Смирнов, с моей точки зрения, относится к категории этого реакционного духовенства, которое игнорирует стандарты жизни современного общества. Он не понимает этих стандартов жизни, не понимает ни про гражданские браки, ничего. Я не знаю, у этого протоирея дети есть? Он может иметь или он какой-нибудь там черный монах?.. Но если он черный монах, тем более, значит, человек, который ничего не понимает в плотской любви. Плотская ж любовь, наверное, у таких людей не в чести. Радость плотской любви, радость совместных детей в плотской любви, но без штампа в паспорте.

И, конечно, так деклассировать женщин…

М.Максимова― Почему только женщин? В гражданском браке есть и мужчины.

К.Ремчуков― Я считаю, что это проявление мракобесия. Реакционное духовенство, мракобесы — это всё синонимы.

М.Максимова― И в нашем веке они до сих пор в церкви.

К.Ремчуков― Они, вообще, во многих местах есть, такие люди, но в церкви, поскольку поверили в себя последнее время, им кажется, что всё восстанавливается дореволюционное, и начинают говорить то, что заставляет на них смотреть как на дураков. Такое простое, не очень обидное слово: Чего он говорит как дурак, зачем он говорит как дурак? Что он хочет снискать таким заявлением? Что, больше симпатии и, веры, в храм пойдут, что ли, с этими словами? Он милосердие проявляет к детям этих женщин, к самим этим женщинам, независимо от того, каковы они? Разве это христианский подход? Разве Иисус Христос так подходил к гражданским женам? Я так понимаю, что совсем по-другому.

Поэтому под прикрытием христианства это действуют люди мизантропной сущности, напичканные мизантропией по глаза, я думаю, по уровень бровей.

К.Ремчуков― Первое, что хочется спросить: чего он молчал так долго — судья Конституционного суда? Поэтому вопрос возникает конечно. Мы слышали, что Путин предложил уменьшить число конституционных судей с 19 до 11. Первое: значит на 8 человек по любому будет меньше. Я не знаю, вот этот… он сейчас входит в число этих горемык 8, которым уже терять нечего и они уже не будут? Плюс из тех 11, из кого будет суд, я тоже думаю, что не все 11 автоматом перейдут, произойдет какая-то пертурбация и какое-то обновление этого состава. Поэтому, с одной стороны, в этом заявлении интересно, вот люди, которые потеряли перспективу быть на вершине, на олимпе неприкосновенности и синекуры, конституционные судьи, они все начнут нам по особому мнению выдавать такой силы? Это первый вопрос.

Но, скорей всего, мы услышим много и не только от судей, но от тех, кто теряет перспективы в путинской системе власти в результате этих пертурбаций. Скорей всего, вдруг выясниться, что они чего-то понимали, знали, но почему-то молчали.

Второй вопрос: а разве те чекисты, которые находятся на высших этажах власти, у которых в кабинетах висит потрет Дзержинского, которые отмечают 20 декабря в Большом дворце, к ним приходит глава государства, тоже чекист.. и ВЧК… Они же празднуют День рождения ВЧК, которая рождена была революцией. Они что, ушли от власти? Ну, давайте считать, что мы не правопреемники. Правда, все эти ребята, которые создали ВЧК, они сейчас не просто ВЧК возглавляют, они возглавляют тех, кто руководит ВЧК. Поэтому несколько лицемерно.

Третий аспект проблемы: конечно, постановка вопроса интересная, но не практическая, потому что если мы отказываемся… не правопреемственность, то мы тогда правопреемники чего, той России, дореволюционной, что ли, получается? Или мы как инопланетяне.

М.Максимова― Как инопланетяне с чистого листа, да.

К.Ремчуков― С чистого листа не катит, потому что уже весь мир показал, что должны быть традиции, должна быть история, должен быть какой-то культурный слой, поэтому люди по 3 тысячи лет выискивают камешки, на которых написано, что мы уже существовали. Опять сделать нас безродными, которые с 92-го году существуют, — ну это непрактическое, еще раз говорю, требование. Ты не можешь руководить страной, в которой мы опять кнопку Delete нажали и сказали — всё, забыли. Но интересен процесс, и я жду новых откровений.

М.Максимова― Книжечки.

К.Ремчуков― Книжечки. Вот одну упоминал уже. Вальтер Шайдель. «Великий уравнитель» книгу написал. «Насилие и история неравенства от каменного века до 21-го столетия». Это то, что я упоминал в одном из эфиров, которая мне понравилась как текст. Вот почему я его не мог… Потому что наши его перевели как Шайдель, а я его по-английски читал как Шейдл. Английский ученый, но профессор Стэнфорда. Великолепное исследование. Вот всем, кстати, к вопросу и леваков и революций, и чувства справедливости. Вот все от каменного века, как людям хочется этой справедливости. И справедливость — либо революция, либо война. Пойдем у этих отнимем чего-то, они богато живут — и мы тоже богато заживем. Живут все бедно, всех поубивали. Давай революции устроим. Давай. Опять всех поубивали — тех, которые богатые жили.

М.Максимова― Остались одни бедные.

К.Ремчуков― Остались одни бедные. Но интересно, хорошо написано и такой есть концептуальный уровень.

Эту книгу я купил, кстати, в магазине «Фаланстер», который вы упоминали. Ну, я ее раньше читал. Сейчас прочитал с интересом. Великолепный перевод. И советую молодым особенно людям прочитать. Скорей всего, это лучшая книга и методически и лексически изложение — потрясающе, — что такое либерализм и как на самом деле не существует альтернативы, по крайней мере, для организации общественного производства.

И, например, «Как устроена экономика». Ха-Джун Чанг. Многие люди мне пишут и в Твиттере, в Инстаграме письма о том, какая бы книга по экономике позволила бы знать всё хорошо, коротко и быстро. Вот видите, какие главки — размеры. Вот тот, кто ее прочтет, будет абсолютно, как будто он кончил магистратуру одного из престижных университетов за окружной дорогой.

М.Максимова― Спасибо, до свидания!

(*)―группировка (организация) запрещена на территории РФ