Российских заключенных отпустят умирать домой

Анатолий Рудый (в центре) готов к сотрудничеству с гражданским обществом. Фото с сайта www.fsin.su

В Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) состоялась встреча руководства ведомства с членами общественных наблюдательных комиссий (ОНК). Последние рассказали об основных претензиях со стороны заключенных и попросили себе больше полномочий. В ведомстве, в свою очередь, отчитались о «налаживании конструктивного диалога» с правозащитным сообществом. Первый замдиректора ФСИН Анатолий Рудый заявил о положительной динамике «по укреплению сотрудничества с представителями гражданского общества», позволяющей увидеть слабые места уголовно-исполнительной системы (УИС). По его словам, за прошлый год не было ни единого случая недопуска членов ОНК в учреждения УИС.

На мероприятии привели данные статистики: в 2018-м было зафиксировано свыше 3,8 тыс. посещений тюрем и СИЗО наблюдателями, проведено около 10,8 тыс. индивидуальных бесед с подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, от которых получено 1,3 тыс. официальных жалоб. Как оказалось, зэки часто сетуют на отсутствие бытовых условий и вещевого довольствия – на ценовую политику магазинов региональных ФГУП, отсутствие хоть какой-либо медицинской помощи, лекарственных средств, а также на духоту и сырость в камерах, которые давно нуждаются в оснащении кондиционерами или системами кондиционирования воздуха.

Общественники рассказали о дефиците юридической литературы в тюрьмах и СИЗО, пояснив, что Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы – жизненно важное чтение для арестантов, «на них громадный спрос». Однако, согласно правилам, книги и периодику передавать нельзя, заключенный вправе читать только то, что есть в тюремной библиотеке, или то, что купят через администрацию места содержания под стражей в торговой сети.

ОНК попросили о возможности использовать аудио-, видео- и фототехнику при посещении мест принудительного содержания. В том числе о праве записывать беседы с сидельцами на диктофон.

Речь зашла и о реформировании составов комиссии – расширении перечня организаций, имеющих право выдвигать туда своих кандидатов. Второе предложение – досрочно прекращать полномочия членов ОНК в случае «ненадлежащего исполнения своих обязанностей либо грубого нарушения кодекса этики».

Рудый, в свою очередь, рассказал о ближайших планах. Например, осужденных к принудительным работам могут привлечь к облагораживанию дворов и остановок. Как альтернативу работы на производстве им предложат мести улицы, убирать мусор, расчищать снег и сажать клумбы. «С этим видом наказания мы должны забрать всю уборку улиц по месту дислокаций наших подразделений на себя, – заявил Рудый. – Все детские площадки, все остановки, урны, скамейки, облагораживание парков – мы тоже можем взять на себя».

При этом он не поддержал идею создания в стране частных тюрем и колоний. Мол, это противоречит интересам государства в области исполнения наказаний, ведь первостепенная задача бизнеса – прибыль, сам по себе казенный дом «не может быть доходным». Это же касается и тюремной медицины, которую неоднократно предлагали сделать гражданской: со слов чиновника, она и без того «достаточно эффективна», и нет необходимости ее передачи в компетенцию Минздрава. Вместо этого, подчеркнул Рудый, ФСИН поддерживает и активно участвует в расширении перечня заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. Смысл такой: если человек, находящийся под стражей, неизлечимо болен и не может далее находиться в заключении, перед смертью он должен увидеться с родными, быть дома.

Правозащитники провели и другое мероприятие – круглый стол на тему «Сотрудничество омбудсменов стран Евразии в защите прав заключенных». Они отметили некоторые улучшения условий в российской УИС. Так, за последние годы смертность среди заключенных сократилась в два раза, появился новый вид наказания – принудительные работы. Однако права заключенных продолжают нарушаться регулярно.

Рассказывали об опыте других стран, к примеру, в ряде европейских государств действует «превентивное заключение» – когда срок наказания, назначенный судом, у человека истек, но его все равно не отпускают, так как он, по мнению властей, «общественно опасен». Есть и практика продолжения заключения в отношении лиц, не прошедших психиатрического лечения.

Есть и позитивные примеры, которые нашим властям рекомендовали взять на заметку. К примеру, в Киргизии был введен институт помилования пожизненно осужденных с сокращением им наказания до 20 лет. Также законодательство этой страны предусматривает некий «тройной айып» – взыскание с виновного, троекратное причиненному им ущербу, 2/3 которого выплачиваются потерпевшему, а 1/3 – государству. В Армении не так давно появились идентификационные карты, запрещающие применение санкций в отношении осужденных, находящихся на лечении. Их, в частности, не могут поместить в ШИЗО. Другой пример – Украина, где действует служба пробации для работы с осужденными на срок менее пяти лет. А на днях украинским заключенным разрешили пользоваться интернетом в камерах.

По словам общественников, и в России до 1960-х годов действовала весьма полезная норма зачета срока для заключенных, которые хорошо работали, – месяц лишения свободы засчитывался им за 45 дней. «Между тем эта норма радикально отличается от условно-досрочного освобождения, так как даже если осужденный, ничего не нарушавший долгие годы, вдруг получил взыскание перед УДО, это не обесценивает его усилия за предшествующие годы», – заявил на мероприятии член президентского Совета по правам человека Андрей Бабушкин, предложив подумать над возвращением этой статьи.

Другим важнейшим направлением в развитии пенитенциарной системы, со слов участников круглого стола, может стать реформирование общественного контроля. Членов ОНК предлагают наделить правом в любое время и без разрешения со стороны тюремной администрации, просто заранее ее уведомив, проверять место принудительного содержания. Речь шла и о том, чтобы проводить совместное инспектирование заключенных-иностранцев с участием общественников страны заключения и страны происхождения. Подразумевается, что такие проверки будут касаться не только условий содержания иностранца, но и условий жизни его сокамерников.