Власти запутались в деле о массовых беспорядках

Фото сайта sitv.ru

3 сентября стало днем судебных процессов по фигурантам «дела о массовых беспорядках» в Москве 27 июля. Ивана Подкопаева и Данилу Беглеца осудили только по ст. 318 Уголовного кодекса (УК) за насилие против полицейских, ключевая ст. 212 УК отсутствовала. Активиста Владислава Синицу приговорили к пяти годам тюрьмы за экстремизм. Следственный комитет (СК) не нашел состава преступления в действиях пяти арестованных. Егору Жукову предъявили новое обвинение – в экстремизме в Интернете. 

Подкопаев был приговорен к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Изначально его обвиняли в участии в массовых беспорядках и применении насилия в отношении представителей власти (ч. 1 ст. 318 УК). 

По версии следствия, Подкопаев пришел на митинг 27 июля в балаклаве и распылил «агрессивное химическое вещество в лица сотрудников полиции и военнослужащих Росгвардии». После чего двое ее бойцов «получили химический ожог слизистой глаз и испытали физическую боль». К двум годам колонии общего режима приговорен и еще один фигурант «московского дела». 25-летний Беглец также получил ст. 318. По версии следствия, он потянул за руку сотрудника полиции, который задерживал участников акции протеста. Реальные сроки назначены несмотря на то, что оба фигуранта ранее признали свою вину, так что их дела рассматривались в особом порядке.

В другом столичном суде 3 сентября прозвучал приговор блогеру Синице – пять лет колонии. Он признан виновным в экстремизме с угрозой применения насилия – за выступление в Сети, в котором следствие усмотрело призыв к расправе над детьми сотрудников правоохранительных органов. Синица не признал свою вину. На суде он подтвердил, что написал такой твит, но, по его словам, сообщение нельзя считать угрожающим: он, мол, просто рассуждал о возможных последствиях для силовиков.

При этом СК пришел к выводу об отсутствии состава преступления в действиях Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка, Владислава Барабанова и Дмитрия Васильева. Указанное решение принято следствием по результатам правовой оценки всех исследованных материалов, в том числе видеозаписей камер видеонаблюдения. Уголовное преследование в отношении названных лиц прекращено, избранные им меры пресечения отменены.

Еще двум обвиняемым – тому же Жукову и Сергею Фомину – пребывание в СИЗО СК решил заменить домашним арестом. Однако что касается Жукова, хотя попытка сделать его одним из организаторов массовых беспорядков и не удалась, уголовного преследования ему все-таки не избежать. По итогам недавнего обыска следствие предъявило видео двухлетней давности, которое может вылиться в ч. 2 ст. 280 УК – призывы к экстремизму через Интернет. Якобы Жуков делал это, «испытывая чувство политической ненависти и вражды к существующему в России конституционному строю, системе государственной власти и к ее представителям, а также действуя по мотиву идейного невосприятия и личной неприязни к ним». В общем, студент ВШЭ, по версии СК, оказался закоренелым врагом режима.

А накануне «судного дня», напомним, прошли ночные задержания журналиста Ильи Азара, юриста Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Любови Соболь и сотрудника ФБК Николая Ляскина. Квартиру Азара полиция оставила открытой, хотя там спала в это время его двухлетняя дочь. За Азара тут же вступились не только коллеги-журналисты, в том числе и провластные – прямо как в «деле Ивана Голунова», но и кандидат в Мосгордуму Валерия Касамара, которая ночью приехала поговорить с его женой, а потом отправилась в отделение полиции. Правоохранители выбрали вечернее время всего лишь для уведомлений о предстоящих судебных процессах по несанкционированному шествию 31 августа. 3 сентября по той же причине были задержаны протестный активист Марк Гальперин и лидер Либертарианской партии Сергей Бойко. Всем им вменяют ч. 8 ст. 20.2 КоАП «Повторное нарушение правил проведения митинга».

Правозащитник Николай Кавказский  (бывший фигурант «болотного дела». – «НГ») пояснил «НГ»: «Это было запугивание активистов, но, с другой стороны, власть увидела, что гражданское общество сопротивляется. И сейчас, чтобы снизить накал страстей, решили часть фигурантов отпустить». При этом он отметил, что дела могут и не закрывать окончательно, а ночные обыски, задержания и новые административные дела – это продолжение тенденции на запугивание. «У нас уже все привыкли к административным арестам и преследованиям, это не вызывает такого раздражения, как уголовные дела. Ну а то, что за некоторых фигурантов вступились кандидаты в депутаты и даже представители власти, то это просто пиар», – отметил он. То есть Кавказский считает, что государство и дальше будет давить на активистов, но накал в обществе несколько снизится.

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что прекращение преследования ряда активистов связано с тем, что развалилось дело о массовых беспорядках. «Именно тех, кого обвиняют только в них, либо отпускают с правом на реабилитацию, либо сажают под домашний арест. Но того же Жукова придерживают, чтобы найти другую статью, – и, как видим, находят экстремизм», – пояснил эксперт. Он отметил, что в деле о массовых беспорядках явно отсутствует доказательная база, нет теперь и возможности преюдиции, которая действовала по сделкам со следствием во время «болотного дела». «Власть не хочет, чтобы люди были раздражены, причем и к выборам, и за пределами выборов. Потому что жизнь продолжится и после 8 сентября, многое может произойти. А тот факт, что невиновные под стражей дают повод для повторения массовых протестов, – налицо», – заметил Макаркин.

При этом он предположил, что силовикам в качестве компенсаций даны посадки Синицы и тех активистов, кто сопротивлялся физически, а также дело Константина Котова, который идет по ст. 212.1 УК за неоднократные нарушения на митингах. Макакркин отметил, что все же силовики явно рассматривают провал дела о массовых беспорядках как личную неудачу. «Однако, видимо, во власти позиция силовиков не является консенсусной. И если в первой половине августа было ощущение, что силовики получили карт-бланш, то во второй половине месяца в элитах обнаружился раскол мнений. И сейчас понимания что делать – нет. А общественное мнение не встало на сторону власти», – сказал он. При этом Макаркин подчеркнул, что никакой «войны башен» нет, просто во власти есть люди, которые стремятся усилить позиции силовиков, и есть те, кто считает такую позицию опасной. «Они рассматривают аресты и попытку большого уголовного дела не как укрепление порядка, а как дестабилизацию в обществе, предлагая действовать более гибко», – заявил Макаркин.

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев полагает, что «раз до выборов осталось всего несколько дней, то понятно, что ослабление давления – это не стратегия властей, а тактика». Это, мол, желание сбить протестные настроения, показать, что власть не чужда гуманизму и человеколюбию, что она действует по закону, – и если оснований для преследований нет, то людей отпускают. Между тем, по мнению Калачева, в ситуацию, возможно, вмешался и президент Владимир Путин: «У нас есть силовое крыло во власти, охранители, а есть системные либералы, президент же, как весы, корректирует их действия, поэтому и здесь без его вмешательства не обошлось. Но никто не застрахован от эксцесса исполнителей, что и проявилось в истории с Азаром. На самом деле у власти цели – стабильность и несменяемость, но предлагаются разные пути их достижения. Поэтому-то у нас то оттепель, то заморозки», – подчеркнул Калачев.

Так что он не исключил, что ужесточение может начаться сразу после выборов: «Сейчас даже сторонники стабильности осудили жестокие действия. После выборов к протестующим никакого гуманизма не будет. А то, что система может проявлять гибкость, – это знак того, что организм живой. На самом деле, авторитарные режимы начинают гибнуть, когда из травоядных становятся кровожадными, а у нас режим всеядный, он все время меняет тактику: ужесточение – либерализация, чтобы держать оппозицию в тонусе», – подчеркнул Калачев.

За событиями в судах внимательно следили и общественно-политические Telegram-каналы, предлагая читателям свою оценку происходящего.

 «То, что происходит сегодня в судах - хаотичные наказания за сомнительные преступления - это прямой вред государственной позиции, причём как материальный, так и моральный, - полагают авторы «Беспощадного пиарщика». - Материальный: государство тратится на суды, вынуждено отстегивать  деньги на процессуальные действия и содержание пользователей твиттера в колонии. Тогда как куда логичнее было бы наказать рублем зачинщиков маршей, вменив им крупные денежные штрафы. Не можешь заплатить - добро пожаловать к судебным приставам.  Казалось бы, государство в данном случае мало заботит материальная выгода. Куда важнее выгода моральная. Эффект превосходства, месседж.  Но и месседж, девочки, получился сомнительный - никакой последовательности, никакой логики в действиях нет.  Есть лишь желание продемонстрировать сокрушительную силу».

«Скорость правосудия была продиктована близостью ЕДГ, - считает «Мейстер». - С одной стороны, власть показывает, что не потерпит беспорядков накануне или после выборов, с другой, что не заинтересована в чрезмерной жесткости. Ответный шаг со стороны оппозиции тоже более, чем понятен – несистемщики возьмут осуждённых «на флаг», превратив их в своеобразных мучеников протестов. Обе стратегии эффективны. Страх перед уголовным делом отвадит умеренных от протестных митингов, появление мучеников придаст азарта радикалам. Власть выигрывает от этого чуть больше: митинги, состоящие из одних радикалов, малочисленны и не вызывают симпатии у обывателя». 

«Тут-то и выяснилось, что никаких массовых беспорядков-то и не было...», - резюмирует главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, комментируя в своем канале информацию о том, что СК прекратил уголовное преследование четверых фигурантов «московского дела» Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка и Владислава Барабанова.