Следователям невыгодно мирить стороны до суда

Фото Pixabay.com

Институт примирения сторон в уголовных процессах развивается в России слишком медленно. По мнению экспертов, раскаяние обвиняемого и возмещение им нанесенного вреда еще не гарантирует закрытия дела, даже если с этим согласна и пострадавшая сторона. Сейчас следственные органы и судьи вправе решать, полностью ли человек осознал и загладил свою вину. В погоне за статистикой часто следуют отказы прекращать расследование, поэтому появилась инициатива записать в законе императивное прекращение уголовных дел в случае мировых соглашений.

Если человек впервые совершил мелкое или средней тяжести преступление, а потом раскаялся и полностью загладил свою вину, то у него есть шанс избежать ответственности. Согласно ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса (УПК), суд или следователь с согласия пострадавшего может прекратить уголовное дело «за примирением сторон», и тогда виновник перейдет в разряд «псевдоосужденных».

Однако о конкретных способах «заглаживания вреда» в законе не говорится, в своих разъяснениях Верховный суд (ВС) указал, что под возмещением ущерба стоит понимать извинения, оказание помощи, а также компенсацию, размер которой определяется потерпевшим. Поскольку независимая оценка ущерба не делается, бывает, что пострадавшие начинают называть совершенно неподъемные суммы. Однако уличить их в злоупотреблении правом практически невозможно. Но и достижение компромисса между сторонами еще не гарантирует, что с человека снимут обвинение, поскольку это произвольно решается дознавателем, следователем или судом.

Как рассказала «НГ» доцент департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при правительстве РФ Наталья Залюбовская, с 2013 по 2017 год с помощью примирительной процедуры было закрыто более 800 тыс. уголовных дел. «Законодательный пробел в том, что, согласно УПК, следователи и судьи вправе, но не обязаны прекращать уголовное дело за примирением сторон», – отметила эксперт. Залюбовская подчеркнула, что все здесь зависит от субъективной оценки должностными лицами обстоятельств дела, а единого механизма принятия решений нет. Нет и конкретизации круга деяний по уголовным делам, где возможно примирение сторон.

Адвокат АК «Бородин и партнеры» Анатолий Кузнецов пояснил «НГ», что прекращение уголовного дела по ст. 25 УПК на досудебной стадии на самом деле портит статистические показатели следствия, «потому она фактически и не применяется». Дескать, по его словам, в региональных следственных подразделениях есть даже негласное указание «не допускать случаев прекращения уголовного дела по ст. 25 УПК РФ». Эксперт объясняет «непопулярность» этой статьи и борьбой с коррупцией: «Сама конструкция ст. 25 УПК, содержащая условие принятия решения о прекращении уголовного дела «с согласия руководителя следственного органа» допускает постановку «неудобных» вопросов: почему в одном случае согласие дано, а в другом – нет». По словам Кузнецова, нужно, чтобы «направление уголовного дела в суд и прекращение уголовного дела на стадии следствия имели одинаковые статистические последствия для органа предварительного расследования».

«Идея, заложенная институте примирения, заключается в отказе государства от применения уголовных санкций к обвиняемому в обмен на его позитивное постпреступное поведение», – заявил «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Евгений Рубинштейн. К сожалению, отметил он, применение данного института на стадии предварительного расследования практически блокировано.

По его словам, есть проблемы с правопониманием и толкованием оснований для прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим. «Уголовный кодекс разрешил освобождать от уголовной ответственности в связи с примирением по делам небольшой и средней тяжести. Никаких других условий применительно к составу этих преступлений законодатель не установил. В результате  право следователя или суда прекращать уголовное дело стало истолковываться произвольно. По сути, появилось новое условие – общественные отношения. Например, если лицо нарушило правило дорожного движения, в результате которого была причинена смерть, то в удовлетворении заявления потерпевшего, вероятнее всего, будет отказано. В качестве обоснования суд укажет на то, что вред причинен не только потерпевшему, но и аморфным теоретическим общественным отношениям в сфере управления дорожным движением», – подчеркнул советник ФПА.