Пленники совещательных комнат

За пренебрежение некоторыми формальностями судья может потерять мантию. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

Волокита, прогулы и вынесение решений без проведения судебных заседаний чаще всего являлись поводом для дисциплинарных взысканий в адрес судей в прошлом году. Сами представители Фемиды жалуются на незащищенность от произвола со стороны председателей судов и глав квалификационных коллегий. Например, наказания за нарушение тайны совещательной комнаты они чаще всего объясняют преследованием за оправдательные приговоры или разногласиями с начальством.

В прошлом году к дисциплинарной ответственности были привлечены 172 судьи, из которых 22 лишились своего статуса. Наиболее частыми нарушениями стали «волокита при рассмотрении дел, прогулы, а также вынесение решений не в совещательной комнате».

Некоторые из тех, кто попал под разбирательства в квалификационной коллегии, считают такие претензии вымышленными и даже незаконными. Дескать, это лишь повод, чтобы подвергнуть преследованиям «неугодных» судей, допустим, за излишне мягкие приговоры или споры с председателем суда.

Например, лишенный статуса ростовский судья Владимир Дорофеев пожаловался в Конституционный суд (КС) на неконституционность ряда уголовно-процессуальных норм. Он был привлечен к ответственности за то, что покинул кабинет судьи для перерыва на отдых, а потом и вовсе выехал в другой регион, где якобы высказал мнение по делу третьим лицам. Квалификационная коллегия обвинила его в грубом нарушении закона – дескать, любая активность за пределами совещательной комнаты ставит под сомнение беспристрастность суда.

Сам Дорофеев не нашел никаких правовых норм для того, чтобы превратить его в «заключенного» совещательной комнаты, он настаивает на излишней сакрализации этого места, которая на практике позволяет находить управу на любого судью.

Как пояснил «НГ» профессор департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при правительстве РФ Максим Березин, в понятии дисциплинарной комиссии любое отклонение от тайной процедуры вынесения приговора в совещательной комнате расценивается как непрофессионализм судьи и его неспособность выполнять свои обязанности. Проблема в том, заметил эксперт, что в отличие от, скажем, гражданских дел на уголовные дела уходит не один день. Березин согласен, что от судьи логично требовать сдержанности в период составления судебного акта, «допустим, не следует обсуждать приговор с другими лицами», но при этом не стоит перегибать палку.

Кстати, в европейских странах судьи, готовящие свои решения, и вовсе могут свободно беседовать о деле и с клерками, и с учеными-правоведами, и с другими лицами – под запрет попадают лишь представители сторон процесса.

В дисциплинарной практике органов судейского сообщества произошло искажение смыслов, считает судья в отставке Сергей Пашин. Он убежден, что, прервав «совещание» с самим собой, судья вполне имеет возможность отдыхать, где ему вздумается, в том числе и за пределами своего судебного округа и даже региона. «Хотя бы потому, что нет юридических оснований на запреты судей покидать регион во время вынесения решения. Все это лишь дисциплинирующая трактовка самой квалификационной коллегии – их личное понимание и убеждение, что якобы нельзя выезжать за пределы населенного пункта, но на законе это требование никак не основано», – пояснил эксперт.

Пашин убежден, что такие ограничения, которые де-факто уже прижились на практике, де-юре приводят к произволу и намеренному преследованию судей, которые чем-то не угодили начальству. В основном, подчеркнул он, это касается тех, кто чаще выносит оправдательные приговоры, либо же пытается критиковать позицию председателя суда.

По его словам, есть и другие не прописанные в законе основания лишить того или иного «неугодного» судью статуса: «Аргументом, допустим, может стать качество работы – сравнивают процент отмены и изменений решений с другими судьями региона и говорят, мол, у тебя на 2% хуже показатели, давай мы тебя уволим. Поводом также могут стать сроки рассмотрения дел, когда в медлительности и затягивании процесса начинают упрекать какого-то одного конкретного служителя Фемиды».

Как сообщил Пашин, судей наказывают и в тех случаях, когда они освободили человека из-под стражи, а он потом убежал. За это могут даже уволить, пояснил он, хотя по закону «судья не должен нести никакой ответственности за принятые им решения». Поэтому-то «на практике суды вынуждены чаще игнорировать курс властей на смягчение меры пресечения и продолжают перестраховываться, помещая людей под арест».

Бороться с этим явлением, по словам бывшего судьи, почти бесполезно: «Это как гидра – одну голову отрубаешь, вырастают другие. Конечно, можно обращаться в КС и получать от него какие-то разъяснения, но все равно найдутся другие рычаги давления». Пашин считает, что сегодня судьи недостаточно защищены от произвола со стороны своего руководства. Поэтому в первую очередь необходимо предусмотреть для них набор дополнительных гарантий. В качестве одного из вариантов он привел зарубежный опыт судоподобного производства по дисциплинарным поступкам – с участием обвинителя, защитника, а также с применением четких критериев.