Игорь Шумейко
Вера Засулич и ее жертва – генерал-адъютант Федор Федорович Трепов. Фото конца XIX века
В этот день, 5 февраля 1878 года, судебной системе Российской империи был нанесен сильнейший удар. Многие печальные события, тенденции, вплоть до сегодняшнего недоверия к судебной системе, можно считать его «афтершоками». Удар фактически сложился из: выстрела Веры Засулич в петербургского градоначальника Трепова; полного ее оправдания судом присяжных, притом что по закону за подобные преступления полагалось до 20 лет тюремного заключения.
Прелюдия: бунты в тюрьме, градоначальник Трепов – усмиритель, народоволец Боголюбов не снял пред ним шапку, высечен розгами. Вера Засулич – сотрудница самого Сергея Нечаева (главный «бес» русской истории), позже в группе «Бунтарей-бакунистов» фальшивыми царскими манифестами пыталась поднять крестьянское восстание в Киевской губернии. 5 февраля 1878 года Засулич стреляет, тяжело ранив Трепова.
Министр юстиции граф Пален, имея множество законных вариантов вплоть до передачи дела Военному суду, отдает его суду присяжных. Победоносцев: «Идти на суд присяжных с таким делом, посреди такого общества, как петербургское, – нешуточное дело». Председатель Петербургского окружного суда – 33-летний, знаменитый в будущем юрист А.Ф. Кони. От роли обвинителя уклонились многие, в том числе «талантливый юрист и поэт С.А. Андреевский». Чувствовали: лавров тут не сыскать.
Иное дело – адвокат! И действительно, адвокат Александров внушил присяжным: горячее сочувствие наказанному Боголюбову оправдывает «террористку». Оглашение вердикта оборвалось на словах: «Не винов...» Крики радости, истерические рыдания, аплодисменты, топот ног, возгласы «Браво! Ура! Молодцы!». Обнимали друг друга, целовались, лезли через перила к Александрову и Засулич, поздравляли. Адвоката качали, на руках вынесли из зала суда, пронесли до Литейного проспекта. Засулич, выйдя из дома предварительного заключения, тоже попала в объятия толпы, радостные крики, подбрасывания вверх.
Юрист Н.И. Карабчевский: «Защита Веры Засулич сделала адвоката Александрова всемирно знаменитым. Речь его перевели на иностранные языки». Газеты Франции, Германии, Англии, США, Италии в восторге: «В России победили закон и гуманность!»
На следующий день после освобождения приговор был опротестован, издан приказ об аресте Засулич – она скрылась на конспиративной квартире, тайно переправлена в Швецию, потом в Париж… Вроде привычное тогдашнее коловращение, почти рутина: теракт, суд, подполье, эмиграция.
Но все 150 лет после теракта и суда публицисты любых направлений не замечали потрясающего логического парадокса: Европа, США тогда приветствовали торжество закона в России! «Законоправие, передовой суд присяжных».
Что присяжные оказались подвержены истерии, давлению – ладно. Тут могли сказать: сами виноваты, поздно провели судебные реформы, присяжные убогие, неустоявшиеся юридические параграфы смешались с демагогией.
Но «торжество законоправия, справедливая судебная система» во всем мире предполагают рассмотрение дела в нескольких инстанциях! Что может быть проще: районный суд решил, областной может перерешить, далее Верховный суд.
А что вышло? Европа вместе с нашими революционерами, получив нужное решение первой инстанции, Петербургского окружного суда, выкрадывает и укрывает Засулич от последующих, столь же законных судебных инстанций!
В тот год на домашнем балу у министра юстиции графа Палена громадный успех имели фотокарточки «романтической преступницы, из-за любовника чуть не застрелившей градоначальника». Публика определила Боголюбова в любовники Засулич, министр вытащил «фотки» из «Дела». Сегодня наделал бы «селфи» и выложил в Сеть.
Готовая иллюстрация в энциклопедию, статья «Сублимация»… тонкогубая длинноносая дурнушка, кумир молодежи! Курсистки, гувернантки, модистки мечтали повторить «подвиг Засулич». Теперь русских градоначальников можно стрелять безнаказанно. Французских, немецких, английских? Их закон «горячим сочувствием, толкнувшим на теракт», не обойти: гильотины, виселицы в Европе работали безукоризненно. А «дикари» получили в руки сразу две игрушки: многозарядный револьвер и суд присяжных – теперь они точно разнесут свое государство.
Перед своим увольнением министр юстиции Пален долго убеждал Кони уйти в отставку: уволить не мог – независимость суда! Кони не ушел, еще 20 лет собирая лавры борца с самодержавием. Засулич умерла в 1919 году, похоронена на Волковском кладбище, участок «Литераторские мостки», рядом с могилой Плеханова. Позже на «Литераторских мостках», недалеко от могилы Засулич, перезахоронили прах Кони, перенесенный с Тихвинского кладбища Александро-Невской лавры.
В случае Веры Засулич недооценен интервал между внешним поводом и поступком. 13 июля 1877 года Трепов высек Боголюбова. Засулич стреляет 5 февраля 1878 года. Срок достаточный, чтобы отбросить подхваченные общественным мнением басни адвоката Александрова о «благородном порыве… вдруг ощутившей оскорбление арестанту – как себе лично». Те полгода – «инкубационный период» болезни.
«Заводилась», примерно как примерялась всю жизнь Аполлинария Суслова. Экс-пассия Достоевского, позже Розанова, доказывала Федору Михайловичу, что за нанесенное ей когда-то мужчиной оскорбление: «…не все ли равно, какой мужчина заплатит за надругательство надо мной. Почему бы и не сам царь? Как просто, подумай только, один жест, одно движение, и ты в сонме знаменитостей, гениев, великих людей, спасителей человечества». Но все же не выстрелила, выговорилась с такими-то собеседниками…
Адвокат Александров напел недалеким присяжным «Песнь о буревестнице», получил евроизвестность. А в «темном русском народе – правовой нигилизм» и поговорка: «Аблакат – наемная совесть», порочащая признанную цивилизованным миром роль адвоката!
комментарии(0)