Константин Ремчуков: Трампу кажется, что Россия может "сдать" Иран в обмен на...

Н.Росебашвили― Это программа «Особое мнение». В эфире радиостанция «Эхо Москвы», телеканал RTVi. У микрофона Нино Росебашвили. Я приветствую в студии нашего гостя. Это Константин Ремчуков. Приветствую вас!

К.Ремчуков― Добрый вечер!

Н.Росебашвили― Давайте перейдем к обсуждению новостей. Одна из самых главных, мне показалось, — это аресты двух главных акционеров группы «Сумма» братьев Магомедовых. Там очень много подробностей, очень много цифр. В частности, их обвиняют в хищении бюджетных средств, в общей сложности им грозит до 25 лет колонии. Как вам кажется, в этой истории больше политики или больше коррупции?

К.Ремчуков― Мне сложно судить, больше того или сего. Но из-за того, что с самого начала обвиняли – самый первый был, потом уже несколько эпизодов объединили в одно дело – то, что футбольный стадион в Калининграде, там якобы произошли какие-то хищения, — вот это, мне кажется, был сигнал того, что на объектах, которые курирует лично Путина к чемпионату мира, не должно быть никаких отклонений от нормы.

Неоднократно в этой студии говорили о том, что Путин осознанно избрал форму развития России не с помощью институтов и повсеместного развития рыночных сил, а форму реализации крупных проектов. Но даже в относительно авторитарном режиме трудно реализовывать крупные проекты, если нет внешнего давления. И вот Путин избрал формат внешнего давления в виде международных обязательств государства по проведению – либо это саммит АТЭС, либо это Олимпиада в Сочи, либо это чемпионат мира по футболу – для того, чтобы, когда кровь из носу все равно нужно всё сделать, осуществлялись структурные инвестиции и изменения: строились дороги, аэропорты, стадионы, дворцы, мосты, гостиницы и так далее.

Поэтому когда в историко-экономической политике России будет параграф или глава, посвященная Путину в истории, там будет сказано, что Путин не очень понимал институты, не верил в их возможность решать конкретные проблемы, с которыми он сталкивался, поэтому предпочел решать в ручном режиме задачи, которые стоят перед страной, через несколько лет нахождения у власти, когда он окончательно разочаровался в силе рыночных институтов, которые в России, казалось, никогда не ведут к окончательным результатам, он перешел фактически к проектному строительству советского типа.

И вот эти международные форматы обязательств России как государства будут важным принуждением, важным источником мобилизации всех типов ресурсов: финансовых, материальных, человеческих, административных, контрольных – прокуратура, ФСБ, руководители администрации президента, я думаю, все заместители министров, которые отвечают за это, все контролируют тех местных строителей. И тогда что-то получается.

Н.Росебашвили― Я понимаю, что этот вопрос звучат очень много раз, но вам кажется эффективной такая система управления?

К.Ремчуков― Не важно. Она такая, какая есть. Сказать, что какая-то система более эффективна, мы не можем, потому что мы знаем из теории, что есть развитая рыночная система, которая выглядит более эффективно. Более того, один и основных смыслов, почему имеет смысл строить институты – это должно общество развиваться и доходить, именно общество, люди, что с конкретным руководителем, когда нет институтов и этот руководитель заменяет все институты, механизм работы простой: ты должен приходить к руководителю, просить его что-то сделать – он будет это делать. Этот руководитель даст тебе стадион, даст тебе аэропорт, дорогу, кров, пальто, еду.

А институты нужны для того, чтобы, когда этот руководитель уйдет, институты должны дать тебе возможность дать кровь, пальто, работу, инфраструктуру и всё такое прочее. Потому что если у тебя нет институтов, уйдет Путин – закончится вся эта…

Н.Росебашвили― Да, тогда получается, что очень большие проблемы…

К.Ремчуков― Поэтому на срок действия этого царя, этого президента, этого генерального секретаря действует вот эта система. С его уходом всё рушится. В этом одна из самых больших травм России, в том числе, ожидание будущего, на которое, прежде всего, ориентирован средний класс. И конфликт власти со средним классом, особенно с молодым поколением, с моей точки зрения, таится именно здесь. Средний класс, люди, которые верят в себя, молодые люди, которые имеют образование и амбицию зарабатывать деньги, они не хотят жить с такой короткой перспективой непредсказуемости.

Н.Росебашвили― НРЗБ

К.Ремчуков― Нет, для них. Вот просто оставаться. А что будет дальше? Потому что когда уходит руководитель, начинаются серьезные изменения людей, а поскольку в такой системе люди заменяют институты, но новые люди и создадут новые институты, которые будут совсем не похожи на прежние институты. А им нужна предсказуемость. Поэтому такая система не устраивает тех, кто хочет предсказуемости деперсонифицированной. И неважно, Путин будет или Зюганов или кто там у нас еще… Собчак – абсолютно неважно с точки зрения их судьбы. Вот есть такой президент. Будет выходить одно говорить, другой – другой.

Но нормальная система – когда ты ориентирован на бизнес, когда ты знаешь, что ни у кого нет возможности произвольно перейти, обыскать твой дом… Вот кто сейчас живет и думает, что он гарантирован от того, что придут и обыщут дом, и вещи какие лежали, как у Льва Николаевича Толстого, достанутся его наследникам: тут трубка, тут очки…

Н.Росебашвили― Я думаю, количество таких людей очень невелико.

К.Ремчуков― Да, я думаю, что не больше одного человека.

К.Ремчуков― Я иногда думаю, с точки зрения сценарий фильм бы снял какой-нибудь режиссер и показал, как нынешние высокие руководители не ведут дневники, выбрасывают какие-то записи, жене говорят: «Не отправляй это…»; жгут, что-то уносят. Потому что в любой момент могут прийти, в любой момент каждое написанное тобой письмо слово может явиться аргументом и доказательством против тебя. И вот этот режим жизни, он, конечно, некомфортен.

Поэтому возвращаясь к вашему первому вопрос. Вот когда я прочитал, я сразу сделал вывод, что так жестко наказывают те, кто именно на объектах, в которых Путин лично заинтересован, они повели не так как ожидалось. Второй пласт проблем связан, безусловно, с теми спекуляциями, которые идут по поводу должности премьер-министр. Конечно, опять мы видим, что никто не должен чувствовать себя спокойно. И когда уже все политологи, которые, так или иначе, связаны с Кремлем, отписались во всех ресурсах, которые мало-мальски кто-то читает, что, судя по всему — судя по оценкам Путина, судя по тому, как показывают Медведев, Медведев останется премьер-министром. И что мы видим?

Поскольку все эксперты, которые знают последние десять лет состояние отношений бизнеса и власти, они утверждают, что братья Магомедовы близки к Медведеву и его команде, называется имя Дворковича. Вопрос: их арест является ли давлением на этих людей, на то, чтобы Медведев не возглавил правительство. Вполне возможно и так.

Н.Росебашвили― Просто звучала еще и такая гипотеза… Даже так. Оставим гипотезы. Как вам кажется, это же ослабляет фигуру Медведева, такие преследования?

К.Ремчуков― Конечно.

Н.Росебашвили― И, тем не менее, ему пророчат очередной срок на должности премьер-министра. Путину какой премьер сейчас нужен: сильный и независимый или полностью лишенный всякого влияния?

К.Ремчуков― Ой… После фильма Навального про Медведева Медведев не является сильным и независимым, поскольку он отказался от прямой схватки с обвинителями на федеральных СМИ, на фед6еральных каналах, а избрал тактику, что фильм Навального пусть смотрят в YouTube, а федеральные каналы будут закрыты. В YouTube смотрят 30 миллионов. Остальные 20 миллионов не смотрят этот фильм. Избрана была такая тактика. Она связана была с тем, что вот 20 миллионов не видели этот фильм и у них свое представление о Медведеве, а те 30 миллионов, которые видели, «ну пусть у них будет свое представление – я отвечать на это не буду». Кроме каких-то обзывалок

Н.Росебашвили― «Чушь, компот…». Но, как говорят философы-марксисты, диалектика проблемы состоит в том, что эти 30 миллионов, которые посмотрели в YouTube, включают абсолютно всю ту управленческую элиту, которой управляет Медведев, и членов их семей. Абсолютно. Это и министры, и замы министров, жены и даже тещи, свекрови и внуки этих людей посмотрели этот фильм. И морально Медведев ослаблен как руководитель в глазах этих людей, потому что он обвинен и не получили мы достойного ответа. Там грозили какие-то эти люди, фигуранты в суд подать, «и скоро вы узнаете…». Никто ничего этого не сделал. Поэтому он уже слаб, Медведев. Нужен ли он дважды слабый Путину? Ну, может быть, если исходить из того, что это атака Путина. На самом деле я исхожу и более того я даже убежден, что это атака тех сил, которые другой лагерь в элите представляют, которые хотят своего премьер-министра, чтобы он распределял деньги в их пользу.

К.Ремчуков― Оппозиция до сих пор максимально разрознена – это правильное замечание. То, что они выступили на митинге, это хорошо, это объединяет как событие. Это не значит, что есть какой-то институт, который их свел вместе, потому что они на митингах всегда вместе выступают. Вспомним 11-й и 12-й год: оппозиция выступает вместе. Поэтому я бы в эту сторону… даже мне неинтересно рассматривать, объединились они или нет, но то, что заявлена позиция, по крайней мере, то, что мэра надо выбирать людям, а не законодательным органам, либо вообще упразднить такую должность, мне кажется, очень ясно и демократически.

У нас в Москве выборы мэра будут в сентябре, 9-го, по-моему. В Московской области выборы губернатора, в Санкт-Петербурге выборы, может быть, даже не в этому году, в следующем. Но, в принципе, выборы в крупных городах, в которых развитое население, хорошо образованное и политически активное, по-моему, никто отменять не собирается. Чего решили в Екатеринбурге власти с такой инициативой, не знаю, но это слабый ход.

Н.Росебашвили― Многие связывают это с позицией и политическим самого Евгений Ройзмана. И мы знаем, что сейчас путаются…

К.Ремчуков― Но он же говорил, что не собирается идти в губернаторы, я так понимаю.

Н.Росебашвили― Да. Вопрос же все-таки о должности мэра. Насколько мы можем сделать выводы из тех новостей, которые приходят, там пытаются возобновить уголовное дело, в котором якобы замешан Евгений Ройзман. Продолжая, в принципе, обсуждение этой новости, мы видим, что на площадь по последним оценкам вышло примерно 2 тысячи людей. Это далеко не первое такое выступление массовое, народное. Мы помним и Волоколамск, мы помним и Кемерово. У людей, практически, как мне кажется, не осталось никаких инструментов давления на власть. Вот что-то кроме митингов, что они еще могут использовать, и насколько эти митинги могут быть результативными?

К.Ремчуков― Если нервы у власти крепкие, то митинги нерезультативны. Мы видим там по поводу Пучдемона в Испании может миллион человек выходить в Барселоне, и каждые выходные они выходят. Сегодня Пучдемон делает заявление, что он боится, если его Германия выдаст Испании, он подвергнется физическому насилию. Люди выходят. Но у власти испанской, хотя это выглядит так жестко, убежденность институциональная, что у них есть право по закону таким образом оценить поступки Пучдемона: он заслуживает наказания. Поэтому выдали международный уголовных ордер. Он должен быть доставлен. Его будут судить, он получит срок.

Н.Росебашвили― Мы уже затронули с вами тему Кемерово, в частности, к вопросу об отставках: сам Аман Тулеев ушел в отставку. Но он не просто ушел и не столько в связи… ну, он, конечно, объяснил, что не может продолжать работать под таким серьезным моральным давлением. Теперь у Кемерово есть народный губернатор. Как вам, вообще, история с его отставкой? И какой итог вы можете подвести его деятельности?

К.Ремчуков― Сначала, когда он не уходил в отставку, власть кремлевская объясняла, что надо разобраться во всем, а потом мы примем решение, и все виновные должны быть наказаны, и они будут наказаны, тогда посмотрим, как они будут уходить. Может быть, кого-то арестуют, кого-то уволят, кого-то что-то… Через неделю он уходит – сообщается, что он будет народным губернатором, у него будет кабинет, и у него будет загородная резиденция, помощник. Вопрос возникает.

За эту неделю опять же выяснились какие-то вещи, за которые губернатор отвечает. То есть не было разрешения на этот торговый центр. Он не был введен в эксплуатацию официальным путем. Не было разрешения МЧС, то есть пожарной системы именно на том основании, что пожранная система не устраивала. Вот у тебя нет разрешения на эксплуатацию этого здания официально, а здание работает, приносит прибыль. Разве может хоть что-нибудь в городе, где каждый квадратный сантиметр отслеживают правоохранительные органы, быть открыт, приносить прибыль, и при этом эти правоохранительные органы, все те, кто писал отказ, что «мы не разрешаем открывать этот торговый центр», они проходят мимо – а он открыт? Он что, молчит, этот чиновник? Он, наверное, кому-то звонил, своему начальнику. Дошли наверняка до Тулеева, сказали: «Слушайте, что это такое? Мы не дали разрешения – они заработали». Вот какой был ответ? Тут у следствия есть много, куда копаться. И, конечно, вина губернатора бесспорна, что у него ведомства такие, которые запрещают функционирование этого центра по содержательным вопросам, а он все равно открывается. Значит, что это криминал чистой воды со всех сторон.

И губернатор, у которого погибли люди в результате преступления, которое совершено на его территории, уходит почетно народным губернатором со всеми регалиями и вот этими вещами. На этом фоне как бы хочется сказать: преступление, которое совершил другой губернатор – Никита Белых – оно повлекло за собой человеческие жизни, оно нанесло такой ущерб в течение этих лет? Вот разница подходов…

То есть, скорей всего я исхожу из того, что Тулеев – свой. Никита Белых – чужой. Поэтому Никита Белых – ему сколько, 8 лет дали? – будет сидеть 8 лет, а этот будет… сказали, пожизненное использование резиденции, кабинета, помощников. И уже можно сказать, его отставка состоялась. Хотя следствие за эту неделю только выдало публично на гора таки факты, за которые прямая ответственность губернатора Кемеровской области, что у него такие чиновники, которые позволяют всему этому твориться. Если понимать ответственность так, что губернатор отвечает за все. А если понимать так, что «я ни за что не отвечаю, только за результат на выборах», тогда это другой вопрос. В общем, мне не понравилось это решение, потому что сначала было объяснение, почему нельзя отправлять в отставку – потому что надо во всем разобраться, а когда начали разбираться, он ушел в отставку и уже как бы весь в белом.

Н.Росебашвили― Но вы сейчас сказали, что он свой. Я не думаю, что кто-то с этим посмотрит. Но значит, точка поставлена в его политической карьере, не будет, наверное, никаких расследований с участием Амана Тулеева?

К.Ремчуков― Посмотрим, как будет проходить. Это же они сейчас задержали какую-то женщину, которая до этого была в Госстройнадзоре. Ее в Москве ФСБ взяла: хотела уехать. Еще кого-то задержали. Они начнут давать показания.

Н.Росебашвили― И уже в завершение тему не могу не вспомнить про Росгвардию, которая сама просит возбудить дело против своих сотрудников, которые должны были контролировать охрану. Это как понимать?

К.Ремчуков― Правильно. Золотов демонстрирует принципиальность и взбадривает своих – сколько у него там? – 450 тысяч бойцов элитных, которых они отобрали. Они такие же элитные, как и те менты, от которых они хотели отделиться. Как бы вот «мы – элита, мы Росгвардия. А они должны выполнять свои функции, и ни черта не выполняют». И получается, опять создаются эти силы, и всё больше и больше6 фактов и подозрений, что эти силы в основном создаются для того и законодательство меняется таким образом, чтобы разгонять политическую оппозицию. Тут ловко всё получается. Во всем остальном – не ловко.

Н.Росебашвили― Красивый такой ход.

К.Ремчуков― Нормально. Это показывает, что никто никого выгораживать не будет. А почему они такой ход делают? Потому что они поняли, что Путин рассвирепел. То есть все, кто с ним давно работает, знает, что когда ему Пучков говорит о том, почему не проверяли: «Вы же сказали не проверять… налоговые каникулы…». — «Ты чего? Пожарная безопасность. Налоговая-то…». Потом понимает, что на камеру, нельзя говорить… «Ну, ладно…», — сказал он. Поэтому головы еще полетят. Эти же тоже все внимательно смотрят. В этой системе, в которой есть один государь, все улавливают его настроение, его поведение, его мышцы лица: что он говорит, что он думает? – «Слушай, кажется, начальник рассвирепел. Смотри, Быстрыкин сказал, что он каждую неделю будет туда ездить и лично допрашивать, руководить и всё… Поэтому быстро все начали выкрикивать: «И мы! Мы тоже принципиальные, мы тоже хотим докопаться до истины». Совершенно понятное поведение высшей бюрократии, которая зависит только от одного человека.

Н.Росебашвили― Зачитаю эсэмэску от Алкида из Пензы: «Разве работают институты без оппозиции? В России оппозиции нет». Это к вопросу о как раз работе институтов, о том, что мы вами обсуждали вначале.

К.Ремчуков― Институты же строить – всё зависит от того, какие. Институт частной собственности. Зачем нужна оппозиция? Частной собственности нужен институт под названием конкуренция.

Н.Росебашвили― Ну, чтобы никто не покушался на эту частную собственность.

К.Ремчуков― Послушайте. Вот я называю: институт частной собственности. Работает он или нет? И мы начинаем смотреть, какое количество институтов нужно, чтобы работал институт частной собственности. И это не обязательно оппозиция, это просто наличие другой институциональной поддержки. Ну, давайте поговорим подробней на эту тему.

Н.Росебашвили― Давайте перейдем от российских новостей к новостям международным. Очень большой блок можно в большую тему объединить. Это всё, что происходит с дипломатами: постоянная высылка – это уже никого не удивляет, когда мы читаем такие новости. Как вам кажется, какие могут быть следующие шаги в этой истории? Потому что «шпионы» так называемые все-таки закончатся.

К.Ремчуков― Ну, если закончатся «шпионы», а будет продолжаться войны, это какая предельная форма? Это закрыть посольства, прервать дипломатические отношения, отозвать послов. Если формально отвечать на ваш вопрос, то прецедент всегда виден. Это закрыть посольства, отозвать всех, прервать дипломатические отношения. Если дело будет идти к тому, чтобы изолировать Россию окончательно от Запада, то это направление. Но мы видим, что много примеров уже тактики Трампа в этой жизни, что он у власти, это наехать, а потом отъехать чуть-чуть, но уже со своей выгодой. Эта тактика, мы видим, что он сразу заявил, что НАФТА – Североамериканская зона свободной торговли, куда входят США, Мексика и Канада, и, естественно, Канада и Мексика, будучи существенном меньшими странами, выигрывают от привилегированного доступа на рынок США. Он говорит: «Всё-всё, это ужасный договор, надо всё закрывать, всё прекращать». И начинает премьер-министр Канады, президент Мексики чего-то там говорить. Он говорит: «Нет-нет, нечего жировать за наш счет». Они начинают переговоры и начинают говорить: «А какие статьи мы можем изменить? Что можно сделать к вашим интересам?».

Сейчас усиливается давление: Сирия и Иран – следующие международные точки, где не нравится позиция России. Сирия. Хотя разделить на зоны влияния, чтобы у турок свое было влияние, у Дамаска, хотя в перспективе и допускается смена режима. Но, предположим, Россия, оставит его. Американское влияние, израильское влияние. Израилю не нравится Иран очень сильно Иран не нравится Саудовской Аравии, потому что они хотят его утихомирить. Сейчас все больше и больше распространяется слухов, что Америка всё больше и больше с этим новым руководством и Госдепа решительным и Министерством обороны хотят нанести удар по Ирану и решить иранскую проблему с тем, чтобы он перестал финансировать ХАМАС, который Израиль считает чисто террористической организацией; чтобы он перестал финансировать в Йемене хуситов.

Ну, это серьезный выбор такой перед нами. На нас по всем параметрам давят. Обвиняли несколько раз для того, чтобы сменить режим в Сирии, что Асад использует химическое оружие. Россия говорит: «Нет-нет, ну что вы. Вы нам как постоянный человек Совета безопасности говорим, что ничего такого нет. И вдруг Великобритания подрывает всё это дело и говорит: «Как можно Россию слушать по поводу Асада с химическим оружием? Да они сами химическое оружие используют и убивают людей». То есть предельно максимальная доставка месседжа по всему миру: Россия может использовать химическое оружие. Правда, неправда, но вот сейчас останови на улице европейского города или американского, все будут говорить: «Да, Россия может». Следующий вариант: сместить этого Башара Асада за то, что он использует химическое оружие против мирных людей. И голос России: «Не надо! Не надо!» Кто России поверит?

Мне кажется, на самом деле, идет большая международная геополитическая игра, в которой Россия при таком давлении может по-разному вести… Трампу кажется, она может, возьмет и сдаст Иран. Скажет, ну, чего-то хочет Израиль хлопнуть и американцы – ну ладно. Но вот что за это может попросить? Оставить Асада – совсем тупо. Асад, вообще, нам не дядя, не тетя…

Н.Росебашвили― Что-нибудь для себя тогда надо попросить.

К.Ремчуков― А для себя-то что? Мы ведь не умеем просить для себя. Мы всегда ввяжемся куда-то, потратим кучу денег, погибнут наши люди, мы поставим много оружия в долг как бы, потом меняется режим – этот долг списывается. Наши люди не получили детских садов, больниц дорог. А поставляли туда оружие. Потом придет новый режим и скажут: «Да вы что? Еще Россию наказать надо за то, что поставляла оружие, из которого стреляли – и погибали настоящие патриоты и демократы Сирии». Поэтому это, я считаю, деньги потрачены впустую.

Поэтому, мне кажется, такие темы, они шири, чем просто конкретная высылка дипломатов. Мне кажется, идет конкретная игра по усилению давления на Россию по всем параметрам, потому что это накоплено. Сейчас особенность нынешнего момента, как мне кажется, является не то, что Россия сталкивается с проблемами, которые вызывала сегодня, вчера или позавчера. Сегодня Запад, наконец-то, с 14-го года, со времени Крыма собрался до какой-то степени единства для того, чтобы припомнить России всё: и войну в Грузии в 8-м году, и Крым, и Восток Украины, и сбитый «Боинг», и допинг на Олимпиаде, и победу в соревновании с Англией за право проведения чемпионата мира.

Собственно, тогда и начались наши проблемы с Англией, когда мы победили англичан, а Катар победил американцев: 22-го года чемпионат мира. У Катара начались проблемы. Он сейчас в изоляции на Ближнем Востоке. Потому что там большие деньги крутились. И как какие-то страны, которые не входят в ту систему ставок, на которых люди делают сотни миллионов долларов?.. И вот понеслась вся эта история.

Но вот сейчас именно не конкретно, это не из-за Скрипаля – это за всё то, что я перечислил, наконец, они набрались мужества и какого-то единства, чтобы демонстрировать солидарность. Поэтому так и слабо выглядит обвинение по Скрипалю. То есть, на мой взгляд, это превратилось в какое-то таблоидное правосудие английское. Потому что, на самом деле, это неожиданно, на самом деле потому что английское правосудие считается лучшим в мире. Неслучайно все компании заключают контракты, и параграф разрешения споров указывает, что разрешать спор будут в английских судах. Они знают, что там справедливо и честно. И все страны мечтают иметь такое правосудие, как в Англии, потому что, на самом деле, это счастье, это и есть то условие функционирование институтов, о которых вы говорили.

И вдруг мы видим, что не правосудие говорит, а таблоиды говорят. Каждый день сообщения только таблоидов. The Sunday… сообщает про гречку, Independent сообщает про ручку, кто-то сообщает про дверь, кто-то сообщает про внучку. И все это идет из прессы, и всё это тиражируется, распространяется. И надо отвечать, собственно, на публикации газет, что не принято, и это сложно делать. Поэтому, я думаю, что, наверное, будет всё интересней и интересней.

И открытие чемпионата мира. Вот Скрипаль. Дочка, говорят, быстро выздоравливает, а Скрипаль не быстро, у него стабильное положение. А вдруг он умрет за день до открытия чемпионата мира и опять смажется вся картинка. Тут Путин будет открывать чемпионат мира, старт такого турнира, а все мировые агентства: «Скрипаль, отправленные русскими, умер!» То есть, я думаю, что вот ответ Западу, он именно такой: по каждой позиции прессовать режим Путина, мстя за не неудачи, которые начались после Мюнхенской речи Путина, когда он сказал, что новый международный порядок должен учесть, что время слабости России 90-х годов прошло и теперь нужно слушать России в любом международном конфликте, в любой международной точке, где у России есть интерес и признавать этот интерес. Поскольку никто не готов был признавать интерес, то вот с тех пор Россия настаивает на том, что ее надо слушать. Но Запад не хочет слушать Россию…

Н.Росебашвили― Всё не очень удачно складывается в этой ситуации. Перейдем к книгам, да?

К.Ремчуков― Одна книга. Я хочу порекомендовать книгу: «Русская нация или рассказ об истории ее отсутствия». Сергей Сергеев. Необыкновенно толково написано, научно написано. Хотя автора кто-то обвиняет в русофобии, кто-то — в русском национализме. Но она совершенно великолепна, на мой взгляд. Она научна. Она основана на большом количестве фактов.

И почему такое называние «Русская нация»? Автор пошел в библиотеку и решил нажать кнопку и посмотреть, существуют ли книги в Российской государственной библиотеке в каталоге с названием: «История русской нации». Обнаружил, что ни одной такой книги не существует. У нас есть «История государства Российского». Вообще, вся Россия – по поводу государства. Это по поводу силы государства и фактически по поводу того русские являются средством достижения каких-то космических целей, это сцепка, цемент для всех других народов, которые мы присоединяем. А сама русская нация даже никогда не являлась предметом исследования. Этот вот труд исследует это, и как бы внутренний пафос этой книги – доказать, что всю жизнь, всю историю русского народа власть кормит русских людей возвышенным обманом, который сводится к следующим пунктам: русские не конкретный этнос, а таинственный сверхнарод, не имеющий этнического содержания; русские – прилагательное, а не существительное; русским не нужны материальные блага и политические права, они должны думать только о высокой духовности и о том, как выполнить свою вселенскую миссию – спасение человечества. Это часто, кстати, проявляется, когда говоришь, к чему привел Крым: падение реальных доходов…, говорят: «Вы не о деньгах говорите, а о той идее». И так далее. Поэтому очень рекомендую. Сергей Сергеев «Русская нация» или рассказ об истории ее отсутствия».

Н.Росебашвили― Это была программа «Особое мнение» с Константином Ремчуковым. Всем спасибо, всего доброго!