Громкий процесс высветил недостатки российского правосудия

Заура Дадаева присяжные признали непосредственным убийцей Бориса Немцова. Фото Reuters

В Московском окружном военном суде продолжают готовить приговор по делу об убийстве оппозиционного политика Бориса Немцова. Пока еще не завершена стадия обсуждения вердикта присяжных, но претензии к российской Фемиде и следствию уже возникли с обеих сторон. И защита, и обвинение не выглядят довольными проведенным процессом. Эксперты отмечают, что даже громкие дела не становятся образцово-показательными, а наоборот, лишь высвечивают недостатки российского правосудия.

Сегодня суд должен установить юридические последствия вердикта коллегии присяжных заседателей, признавших пятерых подсудимых виновными в убийстве Бориса Немцова. Накануне же были зачитаны характеристики подсудимых, а также заключение судебно-медицинской экспертизы об их состоянии и имеющихся болезнях. После завершения данной стадии судебного процесса судья Юрий Житников удалится для вынесения приговора.

Напомним, что 29 июня присяжные абсолютным большинством признали Заура Дадаева,  Шадида Губашева,  Анзора Губашева, Темирлана Эскерханова и Хамзата Бахаева виновными в инкриминируемых им преступлениях – и не заслуживающими снисхождения. Обвинение считает, что бывший военнослужащий внутренних войск МВД Дадаев и четверо его сообщников убили Немцова за 15 млн руб. Дадаев признан непосредственным киллером. Всем обвиняемым грозит наказание, вплоть до пожизненного заключения. Их защита заявила о намерении обжаловать приговор.

Между тем претензии к проведенному разбирательству есть у всех сторон. Так,  адвокат Жанны Немцовой Вадим Прохоров заявил «НГ»: несмотря на то, что часть исполнителей схвачены, сам судебный процесс, как и следствие, нельзя считать образцово-показательными. «Во-первых, дело так и не вернули на стадию следствия для дополнительного расследования. Во-вторых, его так и не переквалифицировали со ст. 105 УК «убийство» на статью 277 «посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля». В-третьих, нам было отказано в допросе ряда свидетелей: в частности, непосредственного свидетеля преступления Анны Дурицкой. И, в-четвертых, примерно месяц назад мы попросили об отводе судьи Житникова, но нам отказали», – напомнил коллизии процесса Прохоров.

Он считает, что в итоге к суду привлекли второстепенных лиц – и хотя реальных исполнителей все-таки вычислили правильно, но вот бенефециаров преступления даже не затронули. Адвокат подчеркнул, что без установления заказчика и организатора, как и мотивов преступления, дело нельзя считать раскрытым. Прохоров в очередной раз заявил, что у заказчика преступления мотив был политический. «Задачей было прекращение политической и общественной деятельности Бориса Немцова. Понятно, что мотивом не является коммерческая деятельность или ревность. Однако власти переводят стрелки на исполнителей – мол, у них интерес был финансовый», – отметил он.

Впрочем, и вина подсудимых у части общества также вызывает сомнение, ведь сразу после преступления в СМИ появилось множество версий, были найдены и разночтения в деталях доказательств. А Прохоров уверен, что и исполнителей толком допросить не получилось: «Отсюда и отказ от показаний и их резкое изменение в ходе процесса».

Таким образом, российская судебная система на данном громком процессе скорее показала все свои изъяны, так что воспитательный эффект от него, очевидно, окажется нулевым. Адвокат Вадим Клювгант пояснил «НГ»: «Если по делу такого масштаба есть вопросы и сомнения – это показательно и это можно экстраполировать на все остальное правосудие». Он подчеркнул: «Как можно оценивать вину вторых лиц, если первые лица – заказчики и организаторы – не найдены и не дали показания? В этом смысле сомнительно, что процесс покажет неотвратимость наказания виновных». По словам Клювганта, на громких процессах проявляются те же проблемы, что и в обычных уголовных делах.

Адвокат Дмитрий Аграновский пояснил: «Ни разу на моей памяти громкое дело не было образцово-показательным. Известные дела лишь отсвечивают недостатки нашего правосудия – благодаря вниманию прессы и правозащитников». По его мнению, государственная система стремится сохранить стабильность и поэтому к любой критике относится болезненно, как бы справедлива та ни была. Адвокат отметил, что по делу Немцова, как это видно из официальных источников, недовольство есть у обоих сторон. «В любом случае справедливым и беспристрастным я бы наше правосудие не назвал. Оно мне больше напоминает производство, где штампуют обвинительные приговоры по любым делам, а оправдательные воспринимаются как брак – и с ними борются. Поэтому установить истину в наших судах зачастую сложно», – заявил Аграновский.

Адвокат Марк Фейгин считает, что громкие дела «высвечивают не недостатки, а определенное и сознательное поведение системы беззакония и нарушения прав». Он подчеркнул, что делом Немцова занимались вполне профессиональные следователи – например зампред Следственного комитета Игорь Краснов, который «наверняка знает, кто заказчик и организатор, он их явно установил, но не назвал».

В то же время, по мнению Фейгина, вина в недоведении дела до конца лежит не на следствии: «Это не недостатки следователей или судов, а политической системы. Потому что и правоохранительная, и судебная система сегодня подчиняются воле руководства страны». То есть одним из самых главных недостатков сегодняшнего правосудия является отсутствие независимости. «Суд по делу Немцова провели образцово настолько, насколько позволяет российская судебная система, но это был формальный процесс. По-видимому, поступил заказ формально правосудие соблюсти, но до конца дело не расследовать. Так что в политических делах прежде всего видны недостатки политической системы в целом», – заявил «НГ» адвокат.